Неправильный лекарь. Том 1 (СИ) - Страница 51

Под дверью уже начал собираться народ. Прямо напротив стоял мужчина с мощной повязкой на руке, второй рукой он поддерживал повреждённую, на лице застывшая маска боли. Я позвал его первым.

— Поранились? — спросил я.

— С велосипеда упал, — проскрипел он. — Колесо в ямку попало и я полетел через руль руками вперёд прямо на булыжную мостовую. Там похоже кость торчит.

— Ну зашибись ты покатался, — буркнул я себе под нос, указывая ему на кушетку. — Ложитесь.

— Да я посижу лучше, можно? — пропищал страдалец.

— Нет уж, ложитесь, — настоял я. — Человек, который лежит, уже не упадёт, а вашем случае это может произойти с высокой вероятностью.

— Ладно, — неохотно согласился мужчина и улёгся наконец, как я просил.

Я осторожно начал разрезать повязку, стараясь не коснуться видимого даже через толстый слой бинта костный отломок. Когда повязка была полностью снята, Катя побледнела и отвернулась. На границе средней и нижней трети предплечья из рваной раны торчал отломок локтевой кости. Не зря мне изначально показалось, что предплечье деформировано. Я кивнул Виктору Сергеевичу и он начал накрывать стол для инструментов. Будем делать открытую репозицию.

— Кать, ты как, справишься? — спросил я, пытаясь оценить вероятность ухода сестрёнки в обморочное состояние. Вроде уже взяла себя в руки.

— Да, я нормально, — нарочито твёрдым голосом сказала она. Храбрилась, как могла.

Она очень осторожно прикоснулась ладонями к коже по сторонам от раны и закрыла глаза. Для надёжности она сейчас приложила больше усилий на одну локализацию, чем делала вчера. А как по мне и вчера было неплохо. Поговорю с ней потом об этом, когда пациент выйдет, силы надо беречь, а то надолго не хватит.

Рану на руке пришлось расширить, чтобы добраться до отломков кости и поставить их на место, словно так и было. В этот раз я хотел сам попробовать срастить кость, о тонкостях механизма костной регенерации с помощью потока магической энергии при малом её количестве я как раз читал вчера перед сном. Проверим на деле, на что я способен.

Поставить осколки на место это одно дело, но надо было ещё и удержать. Можно было бы сделать вытяжку, повесив груз через блок, но в шкафу ничего подходящего не нашлось, как и металлических пластин для металлоостеосинтеза. И как интересно эти горе знахари поступают в таких случаях? Или это опять какой-то прикол и пациента надо было отправить к лекарям? Буду разбираться с этим потом, а сейчас надо выкручиваться.

— Виктор Сергеевич, — обратился я к старику. Дядей при Кате я его называть не стал. — Подержите пожалуйста руку в натяжении и немного вниз.

Пациент заинтересовался происходящим и приподнял голову, чтобы посмотреть. Как хорошо, что я его уговорил лечь, вот сейчас он загремел бы на пол, сломав ещё что-нибудь по пути.

— Кать, побрызгай ему холодной водой на лицо и приложи мокрое полотенце ко лбу. Нашатыря здесь нет?

— Ты по видимому имеешь ввиду аммиачную воду? — уточнил Виктор Сергеевич. — Тогда есть.

Он протянул мне небольшой стеклянный флакон с притёртой крышкой. В прошлой жизни я такие в глубоком детстве видел, а потом только в музее. Я не без труда извлёк стеклянную крышку и на всякий случай проверил, помахав рукой над пузырьком. Ну точно, оно. Несколько секунд хватило, чтобы пациент пришел в себя, пока Виктор Сергеевич продолжал удерживать его руку, чтобы не сместились отломки.

Вот теперь можно спокойно приступить к сращению отломков. Я положил руку на рану, закрыл глаза и сосредоточился. Сейчас важно почувствовать каждую тонкую нить потока магической энергии и направлять их точно в место перелома, не допуская рассеивания и воздействия на мягкие ткани. Сил у меня пока слишком мало, чтобы сращивать всё одновременно, кость пока что важнее, а дальше будет послойное ушивание раны по канону.

Не знаю, как это передать, но я почувствовал, что образовалась довольно плотная костная мозоль и энергия перестала впитываться в место перелома, стремясь размазаться вокруг. А вот этого нам пока не надо. Я убрал руку и проверил состояние процесса визуально. Эффект от моих действий чуть не поверг меня в шок. Ребята, у меня получилось! Линия перелома ещё была видна, но она словно была опутана мутной твёрдой субстанцией наподобие полупрозрачной хрящевой ткани.

— Ёжик выдыхай, — брякнул я в адрес дяди Вити, который покряхтывая продолжал тянуть руку за кисть.

— Чего? — переспросил он. Понял, что я обращаюсь к нему, но не понял, что я от него хочу. Странный, правда?

— Отпускайте руку, всё закончилось, — довольно улыбнулся я.

Виктор Сергеевич отпустил кисть, выдохнул и заглянул в рану.

— О как! Ну что ж, поздравляю! — воскликнул он. — Теперь никакой Обухов или Захарьин, в особенности Захарьин, не смогут отказать тебе в возвращении статуса лекаря!

— Не знаю, дядь Вить, — сказал я на автомате, словив удивлённый взгляд Кати. — Надо ещё работать, на заживление раны у меня сил уже нет, выложился почти в ноль.

— Тогда просто зашивай, как обычно, а потом заживишь. Вполне приемлемый вариант, — улыбнулся он, глядя с гордостью на меня, своего подопечного. — Если совсем всё плохо, давай я заживлю.

— Не, я справлюсь, шьём.

Пока восстанавливал целостность мышц, одного повреждённого сухожилия, подкожной клетчатки и кожи, было время помедитировать. Сейчас я это научился делать практически на ходу, правда менее эффективно, но для окончательного заживления раны вполне достаточно. Швы были сняты минут через пять-семь после наложения последнего. К этому моменту начала проходить сделанная Катей заморозка. Молодец, сестрёнка, отлично справилась.

— Чешется сильно, можно почесать? — внезапно подал голос пациент. И ему отдельный респект, не болтал всё это время и не дёргался лишний раз. Понимал всю серьёзность процесса, уважаю таких пациентов.

— Ну почешите, раз так хочется, — улыбнулся я, помогая ему встать с манипуляционного стола. — Только без фанатизма пожалуйста.

— Понял, не дурак, — улыбнулся он в ответ и принялся осторожно почёсывать только что приведённую в нормальный вид руку. На лице появилось выражение блаженства.

— В следующий раз поаккуратнее с велосипедом, многие недооценивают опасность, — сказал я ему на прощание. — И руку первые дни сильно не нагружайте, с осторожностью.

— Понял, доктор, спасибо вам большое!

— На здоровье, берегите себя.

Пациент перед уходом раскланялся, поставив меня тем самым в неудобное положение. Я к такому никак не привыкну, что я, артист что ли какой? Наверно надо привыкать потихоньку, здесь уклад жизненный совсем другой. Человек знает, что я аристократ, а он похоже простой рабочий, хотя для меня разница небольшая, все люди в первую очередь.

— Ну ты даёшь, Саша! — воскликнул Виктор Сергеевич, когда пациент вышел из кабинета. — Твой дар возвращается с такой скоростью, что никакие амулеты на фиг не нужны! Так ещё с недельку поработаем и можно подавать заявление в коллегию на пересмотр дела.

— Дай-то Бог, дядь Вить! — вздохнул я, представляя уже себе свой триумф во время испытаний на заседании коллегии. — Будем работать, пока не смогу всё сделать без использования шовного материала.

— Ну это да, там тебе этого не предоставят, — согласился он. — Тебе надо медитацию ещё усовершенствовать, чтобы накапливать энергию более эффективно. Раз уж кость прихватить получилось, то остальное тоже быстро освоишь.

— Не думаю, что быстро, рану такого большого объёма я пока не осилю.

— С чего это ты решил? — он удивлённо поднял густые седые брови. — Мягкие ткани легче срастаются.

— Дело в объёме, — подчеркнул я. — С костью получилось потому, что я собирал пучок энергии и направлял узко направленно, можно сказать точечно, чуть ли не в каждую определённую клеточку. Если бы я направлял так, как это делает отец, у меня ничего не получилось бы.

— Пф! — фыркнул Виктор Сергеевич. — А я думаешь как делаю?

— Точно так же? — теперь пришла моя очередь удивляться. — Тогда почему раньше мне об этом не сказали?