Неправильный лекарь. Том 1 (СИ) - Страница 49

Катя подошла к раковине, быстро собрала богатую шевелюру в пучок и помыла руки как следует, словно она сама собиралась оперировать. А что, молодец сестрёнка, с самого начала надо всё делать, как следует. Ещё раз критично осмотрев своё отражение, она подошла к пациенту.

Я показал пальцем место, где нужно было сделать местную анестезию и Катя приступила. На процедуру ей хватило пары минут, мужчина уже начал дышать более глубоко и ровно, чему раньше мешала резкая боль. Я остановил кровотечение, Виктор Сергеевич смог поставить рёбра на место с помощью дара и начала формироваться костная мозоль, на большее его не хватило. Ну это сейчас не страшно, уже неплохо, но дальше будет сложнее.

Самое весёлое — перелом обеих костей левой голени, правого предплечья и пара глубоких ран на тех же частях тела. Мы втроём водили вокруг пациента хоровод, каждый занимался своим делом. Пока Виктор Сергеевич фиксировал переломы, я обработал и зашил раны. Катя металась между нами, поддерживая онемение в нужных участках. Сил катастрофически мало у всех троих, самой сложной задачей оказалось вовремя остановиться и сесть помедитировать для восстановления. Эх, если бы у меня дар был на том уровне, о котором рассказывал Юдин, я смог бы сделать всё это один и в несколько раз быстрее. Хотя нет, Катя всё равно бы пригодилась, с её помощью мы уберегли пациента от болевого шока.

Когда со всеми переломами разобрались, раны затянулись и швы за ненадобностью были сняты, все трое были мокрые, как воробьи под дождём. Но, самое главное, пострадавший от халатности не закрывших и не огородивших люк коммунальщиков, был жив и почти здоров. Я предупредил его, чтобы в ближайшее время был максимально осторожным и никаких физических нагрузок, так как кости срослись ещё не окончательно. А ещё лучше, завтра прийти показаться, чтобы всё проверить.

Я выглянул за дверь, там никого уже не было. Возможно разбежались, поняв, что мы заняты всерьёз и надолго. Или всё-таки у Демьянова ума хватило распределить оставшихся по другим знахарям? Всё равно это не освобождает его от ответственности. На часах было без четверти четыре, скоро должен прийти Шапошников и повторить свой трудовой подвиг в новой локации.

— Ну, если на сегодня всё, думаю, это дело надо отметить, — предложил дядя Витя, устало опускаясь на табуретку.

— Не возражаю, — ответил я, вытирая пот со лба. — Только не сегодня. Мать прислала сообщение, чтобы мы как только освободимся, приехали в клинику. Но сначала я пойду ласково поговорю с владельцем этой богадельни.

— Я лучше тогда домой поеду, ладно? — пролепетала Катя. Выглядела она не лучшим образом. Она уже потянулась в шкаф за своим пальто, собираясь выйти из кабинета, но я её придержал.

— Подожди, я тебя на такси посажу, — Сказал я, снимая халат и надевая сюртук и пальто.

Виктор Сергеевич тоже начал одеваться и мы вместе пошли по коридорам пустеющей лечебницы и вышли на улицу. Только посадив сестрёнку в машину я был уверен, что с ней всё будет в порядке. А ещё позвонил Пантелеймону, чтобы встретил её у ворот.

— Дядь Вить, подожди меня здесь пожалуйста, — сказал я ему и направился обратно.

— Может лучше я с тобой? — насторожился он.

— Не переживайте, бить я этого хорька не собираюсь.

Вячеслава Анатольевича я застал выходящим из кабинета. Молча увлёк его под руку обратно и закрыл дверь. Я всё ждал, что этот утырок начнёт верещать и звать на помощь, но он лишь молча открывал рот, спрятал очки в нагрудный карман и пятился от меня в дальний угол. Похоже от неожиданности даже говорить разучился.

— Послушай меня, мерзкое создание, — мне не нужно было стараться придать внушительности своей речи, оно само получалось, настолько уже всё накипело. И слова подбирать тоже настрой отсутствовал. — Какого хрена ты всё это устраиваешь? Думаешь, что я сломаюсь и уйду? Не тут то было! Я прекрасно понимаю, что мы здесь неугодны, но и нам не доставляет удовольствия работать в вашем змеюшнике. Исходя из этого факта, предлагаю следующее: мы не берём на себя лишнего и не обделяем работой твоих сотрудников. С твоей стороны — обеспечить отбор пациентов, которые являются сложными для ваших и перестать ставить мне палки в колёса. А за сегодняшнего пациента тебя вообще под суд отдать надо! Ваша лечебница не обладает правами на оказание медицинской помощи пациентам с тяжёлой травмой, всё что было сегодня — нарушение постановления коллегии лекарей Санкт-Петербурга. Только ко мне теперь никто не придерётся, потому что я своё дело сделал, а твоя задница может больше не сесть в своё уютное кресло, если делу дать ход. Я сейчас всё понятно сказал?

Демьянов нервно закивал головой, подтверждая мой вопрос. Трясущимися руками он достал очки из кармана и надел. Лицо и губы оставались бледными. Пожалуй на сегодня хватит.

— Тогда до завтра, — рыкнул я, всё ещё желая начистить ему рыло, просто отвечать за это потом совсем не хочется, только руки марать. — И ещё, Кабана своего можешь больше не присылать, это не поможет.

— К-к-какого ещё к-кабана? пролепетал главный знахарь

— Не надо придуриваться, он всё рассказал. У него очень низкий болевой порог. Могу показать болевой, который на нём применил, есть желание?

— Н-н-нет, — ответил Демьянов и затрясся ещё сильнее.

— Ну, как знаешь, — хищно улыбнулся я. — Могло бы пригодиться в жизни.

Не прощаясь, я развернулся и вышел из кабинета. Даже нашёл в себе выдержку, чтобы не хлопнуть дверью.

Было пасмурно, давал о себе знать холодный ветер, но хотя бы не было дождя. Виктор Сергеевич ходил из стороны в сторону недалеко от входа в учреждение, старательно запахивая воротник пальто, чтобы не пускать за пазуху пробирающий до мурашек осенний воздух. Увидев меня, пошёл навстречу.

— Поговорил? — спросил он, улыбаясь одними глазами.

— Прочитал ему краткую лекцию о культуре поведения, медицинской этике и деонтологии.

— Надеюсь с приведением цитат древних целителей? — хихикнул дядя Витя.

— А то ж, — хмыкнул я и открыл приложение в телефоне, чтобы вызвать такси. — Посмотрим, что изменится завтра. Вы же не возражаете поработать без выходных?

— Просто отлично, — улыбнулся он. — Значит не придётся в выходные хандрить в одиночестве.

Когда мы с Виктором Сергеевичем вошли в кабинет отца, он был в кабинете один, корпел над грудой бумаг, раскладывая их по разным стопкам. Я разглядел бесконечные графики и цифры, больше похоже на статистические отчёты.

— Проходите, садитесь, — буркнул он и указал нам на кресла перед его столом.

Раньше они стояли в другом месте, сегодня специально поставили здесь, создав условия для небольшого семейного совещания. Рядом стояло и третье кресло, для мамы. Отложив в сторону последнюю пачку, он позвонил маме и сообщил, что мы пришли. Она вошла в кабинет через пару минут.

— Итак, что мы на сегодняшний день имеем, — устало сказал отец. Опять вымотался за день. — Больше половины клиник сказали, что поступало предложение на обкатку партии усиливающих артефактов, но они категорически отказались, не желая рисковать сотрудниками и собственной репутацией. Примерно треть сначала упиралась, уходя в отказ, но когда я привёл пример, как чуть не умер мой сын, всё же раскололись. Они применяют амулеты в повседневной работе и получили чувствительный прирост производительности. Некоторые продолжили упорно отрицать, даже после наших увещеваний и угроз. Вот с ними ситуация неоднозначная. Или они пользуются амулетами и не хотят признаваться, или князь обделил их своим вниманием и ничего не предлагал. Анализ отчётов за последний месяц, который мне любезно предоставил свой человек из архива, показал, что у них тоже есть чувствительная динамика, говорящая о ношении усилителей, но не у всех одинаково. Не исключено, что они пошли своим путём.

— Ну, с этим всё понятно, — сказал я, когда он закончил. — Куда дальше с этой информацией? Собрать восстание лекарей и взять штурмом фамильный замок Баженовых? Или взять на абордаж его огромную морскую яхту? Я лично предпочитаю другие способы.