Неправильная ведьмочка, или Некромант на задании (СИ) - Страница 74

Я начала читать слова ещё до того, как осознала, что делаю.

— Мать и отец, свет и тьма, ночь и день, лицо и оборот, закроются врата, завершатся песни и засияет луна. Дочь и сын, рассвет и закат, север и юг, закроются врата и воссияет солнце.

Гришаев остановился в полушаге, смотря на меня с удивлением и ужасом. А я, делала то, чего боялась больше всего на свете. То, от чего постоянно бежала.

«Ты воспринимаешь силу как что-то отдельное от себя. Есть ты, и тут тоже ты. Но ты воспринимаешь это как две отделённые части. Но суть в том, что сила и ты — это одно целое, одно и тоже. Не две части одного целого, которые необходимо соединить, а в принципе никаких частей нет. Есть ты и ты и есть сила». Никита был абсолютно прав, я всегда боялась соединить обе силы внутри себя и себя соединить с силой. Я всегда жила раздельно, Василиса ведьма, Василиса некромант, но не было двух Василис, была лишь одна, и сегодня, для того чтобы завершить задуманное, мне нужно было соединить обе стороны себя воедино.

Я засунула руку в декольте, нащупав уже нагревшийся шарик. При виде него Гришаев взвыл и прыгнул в мою сторону, но ударился о невидимую стену. Звёздчатый кристалл это самая мощная из когда-либо существующих защит. Удар от Амалии мог убить меня, но прошёлся по касательной, потухнув в слабом щите. А сейчас, когда кристалл активен, ни он, ни его подружки ничего не смогут мне сделать, пока не пробьют стену.

— Огонь и вода, ветер и земля, да затворятся врата, да услышаны будут слова…

Я держала крохотную сферу в руках, одновременно направив оба потока силы в неё и через неё в дымку, зияющую над кругом. Гришаев бесновался, Амалия что-то кричала, Роза шептала и я чувствовала силу их триумвирата, давящую на стену. Вокруг вился ветер, завывая и поднимая пыль с земли, руны на стенах засияли радужным свечением.

Грохот металла о металл проник в сознание, за дверью слышались какие-то голоса, но я не обращала на них внимания, запечатывая врата обратно, сплетая обе силы воедино, сплетая жизнь и смерть в один поток силы и направляя его в кристалл. Зелёный и светлый потоки силы соединились, проникая в кристалл и расходясь семицветной радугой по кругу.

Новый грохот, в воздухе пахло горелым железом, тлением из подреальности и сохранившимся озоном от применённой ранее силы. Гришаев метался, словно загнанный в клетку зверь, Роза плакала, Вадим пришёл в себя и извивался на полу, пытаясь высвободиться от верёвок, Амалия что-то яростно кричала. А я…

— В мире и войне, на страже жизни у истоков смерти захлопнутся врата, завершится круг, услышаны слова… — слова лились легко, выученные назубок от Марфы, они исходили из самого сердца, из глубин подсознания, исходили из уст и направлялись ввысь к небесам, до самого центра галактики, до самой сути мироздания.

Я терялась в этом потоке силы, теряла себя. Я уже не знала, где конец и где начало, перед глазами я уже не видела ни эту комнату, ни людей вокруг себя, ни мира, ни реальности, ни подреальности, безграничный космос, пустота, та самая, изначальная пустота творения. Я была этой пустотой, и в ней я была не одна. Каждая звезда, каждый луч света — это душа мира, жаждущего жизни, воины света, его хранители, пришедшие на призыв. Я вливала силу в кристалл, десятки сил, сотни рук, миллионы жизней, чтобы запечатать бреши, очистить мир от раны. И я шептала, уже не словами, душою и сердцем, а из моих рук изливалась радуга, сантиметр за сантиметром запечатывая дыру в пространстве. Закрывая врата с обеих сторон.

Краем сознания я уловила, как упала железная дверь, как комнату заполнили вооружённые люди, как взмыли вверх новые потоки силы, но всё это было далеко, где-то в другой жизни.

— Ибо слова мои сильнее, а сила светлее. Да будет так, Аминь! — последние слова слетели с губ, пространство мигнуло, возвращая реальность на место, восстанавливая баланс.

Радужный свет погас, и я устало опустила руки. Сфера лунного кристалла упала из ладони и покатилась по каменному полу, исчезая в межреальности, запечатывая на века то, что пробудил род Гришаевых.

— Василиса — чьи-то горячие руки обняли меня.

— Никита — прошептала я, ощущая родной запах. — Никита, я… — но договорить я не успела, провалившись в желанный сон.

На этот раз меня продержали в больнице две недели, одну по настоянию Никиты, вторую по требованию отца. На этот раз они сошлись во мнении, и я пролежала в частной клинике целых две недели, но Борька, с которым мы наконец соединились, скрашивал мне скучные будни, так же, как и всей больницы в принципе.

Всё завершилось ещё до того, как я пришла в себя. Заперев сущность Гришаева между мирами, я превратила его в обычного призрака, который был развеян Никитой. Розу и Амалию арестовали, но некромантка в полном неадеквате, и уже две недели заперта в психушке на седативных. Вадим достаточно быстро восстановился, и это маленькое приключение имело неожиданный результат для него. У него проснулись способности, совсем мало силы, но сейчас он гордо мог именоваться магом. Нужно это ему или нет, и изменит ли это что-то в его жизни, я не знала, как и он, впрочем. Он любил компанию, любил бизнес и никогда не задумывался о силе. Он приходил навещать меня, хотел прояснить историю с Амалией, но я даже не стала слушать его оправданий, горячо заверив, что не держу зла и ни в чём не обвиняю. Мы снова расстались близкими друзьями, и я надеюсь, что он когда-то найдёт девушку, которая сможет полюбить его безусловно и подарить ему счастье истинной близости.

Сила, вложенная при запечатывании врат, что-то повредила в нашем контакте с подреальностью, и даже за эти две недели уже заметили спад проникновений сущностей оттуда в наш мир, даже Никита говорил, что его связь со стражем ослабла. Восстановится ли всё как было, или же нам придётся жить сейчас в новой реальности, никто не знал.

Из больницы я вышла лишь на один вечер, чтобы познакомиться с родственниками Никиты, на семейном ужине в его родительском доме. Это был приятный вечер, ради которого Аня прилетела из Лондона, а Альбина прервала своё одиночество. С Альбиной в тот вечер у нас состоялся долгий разговор, она предлагала мне войти в её клан, и предложила покровительство верховной ведьмы, но я отказалась. Даже несмотря на то, что я приняла дом, я всё равно всегда буду свободной от клановой политики. Как ни крути, я всё-таки неправильная ведьма.

Дело закрыли быстро, приговор вынесли ещё быстрее, конклав пытался не придавать результаты расследования огласки, тем более что нам запретили говорить о том, что угроза сопряжения миров была реальной. По итогам Розу и Амалию отрезали от силы, с ежегодным возобновлением блока. Розе дали двадцать лет строгого режима, а Амалия, так и не пришедшая в себя, была надолго закрыта в одной из отдалённых психиатрических больниц страны. На фоне всего этого Никиту наградили и повысили сразу до подполковника. А я получила повестку с повышением до капитана — что в принципе было неожиданным для меня.

Ну а мы, мы готовились к свадьбе, которая должна была состояться уже через две недели. Как нам удалось всё организовать я понятия не имею. А когда мы через неделю осознали количество желающих прийти к нам на свадьбу, у обоих волосы встали дыбом. Двести сорок семь человек! Мы даже не знали, что у нас столько друзей, которые захотят прилететь из разных стран и даже континентов, чтобы побыть на нашем празднике. Эта свадьба должна быть эпичной!

Прошло шесть лет.

— Всё, нужно дать маме отдохнуть — строго выговорил Никита, вставая с кровати.

— Ещё чуть-чуть — тихо проговорила я, сжимая его руку.

Я оглядела палату в которой находилось всё моё семейство и просто наслаждалась моментом близости с ними.

Свят, наш четвёртый ребёнок, родившийся всего три дня назад, тихо посапывал в моих руках. Тимка, старший сын, зачатый ещё в нашу первую ночь с Никитой, по привычке уткнулся в книгу, теряя связь с реальностью. Он на радость дедушке, родился ведьмаком, и теперь мой отец души в нём не чаял, наконец получив желаемого наследника, кому он сможет передать свой дар. Так что Тимка, большую часть времени проводил в доме дедушки.