Неповторимое. Книга 2 - Страница 108

— Вы (т. е. я лично) были где-то в отъезде… поэтому так решили. Административный отдел ЦК поддерживает это назначение.

&nbs p; Так что же это за административный отдел?

Через год на станции Чоп пограничники прихватили несколько контейнеров с видеотехникой, которые Южная Группа войск (надо понимать: Бурлаков) переправляла в Советский Союз. Мне об этом становится известно при странных обстоятельствах: звонит министр обороны и говорит: «Южная Группа войск перевозит к нам видеотехнику, но на границе возникли кое-какие сложности. Мы постараемся это уладить. А я вам посылаю заместителя командующего Южной Группы войск по боевой подготовке, который непосредственно этим занимается. Побеседуйте с ним. Я думаю, что у них все в порядке».

Если министр считает, что у них все в порядке, то зачем мне беседовать с этой личностью? Но генерал-лейтенант Оганян все-таки вскоре пришел, и я вынужден был начать разговор.

— Что у вас произошло?

— Товарищ главнокомандующий, ничего существенного не произошло — пограничники не разобрались толком, задержали наши контейнеры и подняли шум.

— Что за контейнеры? С чем они?

— Это видеоаппаратура.

— Откуда она у вас?

— Мы ее приобрели в Венгрии за счет средств, которые появились после реализации металлолома, — уже недовольным тоном пояснил генерал Оганян.

— А что это за металлолом?

— Так на всех полигонах, во всех военных городках полно его валяется, вплоть до корпусов БТР, БМП и даже танков. Не бросать же все это добро венграм?! Тем более Группы войск скоро не будет.

— Резонно. Но вы это все официально, через наши соответствующие органы провели? Через заместителя министра по вооружению, через штаб тыла, который занимается металлоломом?

— Зачем же… Это металлолом Группы войск, вот мы и решили реализовать его на месте.

— Все принадлежит государству. Если вы сделали какие-то ошибочные шаги, то их надо исправить. А сейчас ближе к делу. В каком состоянии вопрос с контейнерами?

— Министр обороны сказал, что он все уладит.

— А с какой целью вы пришли ко мне с этой проблемой?

— Министр обороны приказал обо всем этом доложить вам.

— Куда предназначена эта видеотехника?

— Окончательного решения еще нет, но она может быть использована в учебных центрах, учебных корпусах.

— Вам известно, кто будет принимать такое решение?

— Очевидно, министр обороны.

— Хорошо. Идите и делайте, что вам приказано.

Генерал ушел. Еще несколько дней дело с видеотехникой муссировалось, а потом потихоньку все затихло. Ни звонков, ни видеотехники. Мне, конечно, было не до нее — мотался по округам в связи с подготовкой районов размещения войск, прибывающих из групп войск. Но через несколько месяцев возвращаюсь как-то из очередной поездки, а мне докладывают: «Бурлаков назначен на Западную Группу войск в Германии».

Звоню министру и говорю, что это выглядит по отношению к Военному совету Сухопутных войск неуважительно. Но Дмитрий Тимофеевич успокаивает меня: ведь фактически Бурлакова переместили с одной группы на другую, вопрос же не стоял о выдвижении! С административным отделом ЦК все оговорено.

Допустим, что Дмитрий Тимофеевич и прав. Но ведь это необычная группа войск. Где был административный отдел ЦК? А где этот же отдел был на протяжении всего времени, когда в бытность Бурлакова вообще грабили Западную Группу войск? Отдел спокойно пребывал на той же Старой площади и созерцал, как творится черное дело. Это полбеды, если только созерцал.

А теперь — о втором отделе ЦК, который тоже непосредственно только и занимался Вооруженными Силами. Это Главное политическое управление Советской Армии и Военно-Морского Флота, которое было на правах отдела ЦК КПСС.

В ведении Главпура находился многотысячный состав партийно-политических работников, который начинался от роты и охватывал весь личный состав солдат, матросов, сержантов, старшин, прапорщиков, мичманов и особо — весь офицерский корпус. Они имели четыре основные задачи: первая — вместе с командирами воспитывать весь личный состав в духе преданности своему народу, партии и правительству и мобилизовывать его на решение задач; вторая — созданием партийных и комсомольских организаций сплачивать основную массу воинов и влиять на нее по партийно-комсомольским каналам; третья — контролировать действия командиров и начальников, своевременно подсказывать тем, кто в этом нуждается, а если последний не реагирует — привлечь старшие инстанции; четвертая — постоянно информировать о состоянии дел вышестоящие политорганы до ЦК КПСС включительно.

И вот с учетом этой направленности очень многое зависело от того, кто был во главе. Мне, конечно, не довелось быть лично знакомым с генерал-полковником Александром Сергеевичем Щербаковым. Но я отлично знал, что это была колоссальная фигура в советском партийном и государственном аппарате. В годы войны он был начальником Главного политического управления Красной Армии, одновременно — заместителем наркома обороны СССР и начальником Совинформбюро. Все то, что он сделал во имя Отечества и в особенности в области строительства и развития наших Вооруженных Сил, заслуженно позволяет ставить его рядом с Жуковым, Василевским, Коневым, Рокоссовским и другими полководцами. И плохо то, что мы редко вспоминаем об этом неординарном человеке. Эта недобрая линия повелась от Хрущева — это он из-за личной к нему неприязни потребовал выкорчевать всё, что связано с памятью А. С. Щербакова.

В годы войны А. С. Щербаков как «главный политрук» страны должен был поднимать дух воинов и народа так, чтобы их сутью и убеждением стали лозунги: «Враг будет разбит, победа будет за нами!», «Ни шагу назад!», «Защити Родину!», «Все для фронта, все для победы!» и т. п. И Александр Сергеевич вместе с тысячами политработников зажигал людей волей к победе, стремлением отдать Родине в лихую годину все свои силы. В массовом героизме советских воинов на фронтах Великой Отечественной войны и невиданных трудовых подвигах народа в тылу есть вклад А. С. Щербакова и его соратников из отважного племени политкомиссаров. А. С. Щербаков — удивительная, неповторимая личность. Не по количеству лет пребывания в должности судят о любом человеке, а по тому, что он оставил людям… Можно с уверенностью сказать, что никто из начальников Главного политического управления не мог даже приблизиться к его авторитету. Разве что в какой-то степени генерал-полковник Алексей Сергеевич Желтов.

Так вот, где же был этот второй важный орган контроля за деятельностью Вооруженных Сил, то есть Главное политическое управление, когда Бурлакова назначали все выше и выше?

А где был еще один контрольный орган государства — Комитет государственной безопасности со своей контрразведкой? Несомненно, контрразведка располагала информацией о всей системе махинаций, которые были проведены в Южной Группе войск. А открытый грабеж Западной Группы войск — вообще нельзя было не заметить или прикрыть.

Где были эти органы?

Наконец, есть еще один контрольный орган, призванный стоять на страже чистоты Вооруженных Сил — это Главная военная прокуратура. Ее главное предназначение — не допускать нарушения закона. И что же? Она так же, как и административный отдел ЦК, Главпур Советской Армии и Военно-Морского Флота, как и контрразведка КГБ, — все наблюдают. А может быть, все названные органы и сами участвуют в этом грабеже-дележе? Дико, но факт — все молчали, хотя видели, что идет откровенное, открытое разграбление. А ведь молчание — это соучастие в преступлении.

Однако вернемся к вопросу — зачем же все-таки была создана и нужна ли была вообще такая огромная и мощная система контроля за Вооруженными Силами?

На мой взгляд, такая система нужна. Вооруженные Силы — это особый государственный инструмент. В нем сосредоточены такие опасные для людей и общества в целом средства, которые, конечно, должны постоянно находиться под строгим государственным оком. А главное — весь личный состав должен быть гарантированно подконтрольным снизу до верхушки Вооруженных Сил включительно.