Неповторимое. Книга 1 - Страница 111

Мы все переживали за гарцующих в рискованном галопе военачальников. Каменная брусчатка площади была мокрой от дождя, и конь мог легко поскользнутся. Но все обошлось. Жуков поднимается на Мавзолей и произносит историческую речь, которая закончилась здравицей в честь советского народа и его славных Вооруженных Сил.

После мощного троекратного «Ура!» прозвучал гимн Советского Союза, затем прогремели пятьдесят залпов артиллерийского салюта, и началось торжественное прохождение войск. Первый сводный полк прошел перед трибунами в десять тридцать. Наш — поравнялся с Мавзолеем в десять пятьдесят. Его вел первый заместитель командующего войсками 1-го Белорусского фронта генерал армии В. Соколовский (во главе всех остальных полков, кроме 2-го Белорусского, шли командующие фронтами). Затем шагала шеренга командования фронтом и командармов, в том числе шел командующий нашей 8-й Гвардейской Сталинградской армией генерал-полковник В. И. Чуйков. За ними три шеренги воинов несли боевые знамена дивизий со множеством орденов и орденских лент… Мы шли как монолит — не колыхаясь. Все взоры были обращены на Сталина.

И вот наступил незабываемый момент, знакомый всем советским людям по кинохронике и фотоснимкам. Двести воинов под барабанную дробь бросают к подножию Мавзолея двести фашистских знамен поверженной Германии. Когда-то их носили высоко поднятыми на торжествах в Берлине и почти во всех странах покоренной Гитлером Европы. Теперь советские воины-победители с презрением бросают эти знамена и штандарты на мокрую брусчатку нашей святой Красной площади…

Парад длился два часа. После прохождения сводных полков наших фронтов, полка Войска Польского и полка Военно-Морского Флота на площадь вышли воины Московского гарнизона, а затем и боевая техника. Из-за дождя, перешедшего в ливень, не состоялась демонстрация трудящихся Москвы, но народ в городе не расходился. К вечеру дождь утих, и все улицы и площади столицы были переполнены москвичами, гостями и воинами Вооруженных Сил. Все пело и плясало. Такого торжества матушка-Москва не видела со дня своего сотворения.

В 23 часа небо осветилось огромным количеством мощных прожекторов. В воздухе появились сотни аэростатов, с которых посыпались тысячи цветных и осветительных ракет, а им навстречу с земли раздались залпы фейерверка с разноцветными огнями.

Не только Москва отмечала этот великий праздник Победы — ликовала вся наша страна, ликовала вся планета.

Ни у кого тогда, а у меня и сейчас, не было сомнения, что все человечество должно поклониться нашему народу за величайший подвиг избавления от гитлеровского нацизма. Поклониться и вечно помнить об этом и о тех жертвах, что принес советский народ на алтарь освобождения..

Говоря о нашей великой Победе и роли в ней советского народа, уместно заметить, что в годы Великой Отечественной войны выдвинулась блестящая плеяда советских полководцев и флотоводцев, крупных военачальников: А. Антонов, И. Баграмян, С. Бирюзов, А. Боголюбов, А. Василевский, Н. Ватутин, К. Вершинин, Н. Воронов, М. Воробьев, Л. Говоров, А. Головко, М. Громадин, А. Еременко, Г. Жуков, М. Захаров, И. Исаков, С. Иванов, И. Конев, И. Ковалев, Н. Крылов, Н. Кузнецов, В. Казаков, В. Курасов, Г. Маландин, Р. Малиновский, М. Малинин, К. Мерецков, К. Москаленко, А. Новиков, Ф. Октябрьский, И. Пересыпкин, И. Петров, М. Попов, А. Покровский, К. Рокоссовский, В. Соколовский, Ф. Толбухин, В. Трубиц, Я. Федоренко, А. Хрулев, И. Черняховский, В. Чуйков, Б. Шапошников, С. Штеменко, Н. Яковлев, И. Юмашев. Каждый из них — это человек-легенда.

Высшим полководческим орденом «Победа» в годы войны были награждены: А. Антонов, Л. Говоров, И. Конев, Р. Малиновский, К. Мерецков, К. Рокоссовский, С. Тимошенко и Ф. Толбухин.

Дважды этой награды были удостоены А. Василевский, Г. Жуков и И. Сталин.

Запомните их всех!

Особо надо выделить полководческий талант четырежды Героя Советского Союза маршала Советского Союза Г. К. Жукова, без которого фактически не планировалась и не проводилась ни одна крупная операция. Многими из них он лично руководил, как в начальном периоде войны, так и в ходе ее перелома и на завершающем этапе. И что особенно характерно, не было ни одного случая, чтобы операция не увенчалась успехом.

Говоря о Жукове, хотелось бы вспомнить один малоизвестный факт. После грандиозного Парада Победы в Москве состоялся малый парад — парад союзных войск в Берлине на Александр-плац. Хоть этот парад не был таким масштабным, но его политическая важность была очевидна. В нем принимали участие советские, американские, английские и французские войска. Парад принимали: маршал Г. К. Жуков, генерал армии Д. Эйзенхауэр, фельдмаршал А. Монтгомери и французский генерал Тассиньи. Присутствовали от четырех держав и другие видные военачальники и дипломаты. В центре внимания, конечно, были Жуков и наши войска, которые прошли последними на параде, но были первыми по своему бойцовскому внешнему виду, высокому морально-психологическому духу, способности сломить на своем пути любую силу. Наши воины буквально затмили всех, кто вышел здесь проявить свои возможности. Создалось такое впечатление, что наши воины готовы этим торжественным маршем идти до Бискайского залива. Мы безмерно радовались и гордились этим.

Об этом — малом — параде никто нигде не пишет. А жаль. Ведь это тоже была демонстрация высочайшего престижа нашей страны, который был признан всем миром. Я присутствовал на этом параде в числе других офицеров нашего сводного полка 1-го Белорусского фронта. Располагаясь на трибунах, мы наблюдали это историческое, необыкновенное зрелище с гордостью за наш народ и наше Отечество, за авторитет славных воинов наших Вооруженных Сил.

Каждый раз, когда я мысленно переношусь в те незабываемые памятные дни, у меня одновременно всплывает высокое чувство исполненного долга, счастья и радости. Одновременно с этим сознание подсказывало, что свершилось нашим народом такое грандиозное в истории, что это скажется на жизни народов всей планеты.

Так это и было.

Связать прошлое с настоящим — это значит помочь взглянуть в будущее, которое должно быть значительно лучше того, что было, и тем более лучше того, что есть сегодня. Это должно быть именно счастливое будущее.

Говоря о завершении Великой Отечественной войны, хочу поднять вопросы далеко не риторические: что мы защищали в годы этой войны; было ли у нас, что защищать; надо ли было организовывать эту защиту?

На все это не один раз уже отвечал кратко и умно Сталин в ходе войны в различных своих выступлениях. Но к этому нас возвращает жизнь.

Естественно, что эти и подобные вопросы не могли появиться у нашего народа ни перед войной, ни тем более во время войны, ни через десять, двадцать и даже тридцать лет после войны. Почему? Да потому, что было ясно всем — у нас было что защищать! И все это принадлежало всему народу, а не группе грабителей. Но самое главное — отношения между людьми строились на принципе социальной справедливости. Не на эксплуатации человека человеком. Такие отношения стоило защищать, не щадя своей жизни.

Однако в хрущевские времена, когда в политике незабвенного Никиты Сергеевича явственно прорезались черты волюнтаризма и идиотизма во внутренней и внешней политике, кое у кого уже начали возникать вопросы типа: «За что воевали?!» Они стали появляться резонно — как итог дремуче-темных экспериментов, которые проводил Хрущев над нашим народом. Но подтекст этого вопроса был однозначен и понятен — нашу жизнь надо делать лучше, более обеспеченной и счастливой. Ведь народ это заслужил.

С началом горбачевской перестройки 1985 года подобные вопросы зазвучали уже сильнее. В средствах массовой информации без конца публиковались статьи обласканных поэтов, писателей, артистов, представителей технической интеллигенции, полные восторженных сентенций по поводу жизни в «цивилизованных» странах — они учили нас, как надо жить (т. е. жить, как на Западе). Архитекторы и идеологи разрушения и предательства вдалбливали в сознание народа все антисоветское, антироссийское. Угнеталось чувство собственного достоинства, патриотизма, принадлежности к Стране Советов. Из статьи в статью кочевала байка о том, что одна туристка из СССР, приехав в Западную Германию, упала в обморок при виде колбасы двадцати наименований в одном из супермаркетов. Тут же внушалась кощунственная мысль: «Страна-победитель живет хуже страны побежденной. Так, может, было бы лучше, если бы победил в войне не Советский Союз, а гитлеровская Германия?!» Этот вопрос звучал со страниц газет и журналов, в теле- и радиоэфире.