(не)послушная игрушка мажора (СИ) - Страница 2

– Эй, брат, ты в каком отделе такую задницу зачётную выбрал?

Вспыхиваю до кончиков волос и дёргаюсь, чудом не свалившись на пол.

– Такую в гипермаркете не купишь, – хмыкает маньяк, после чего перехватывает меня на руки так непринуждённо, будто я ничего не вешу.

– Так, а ну поставил меня на ноги! – возмущаюсь я и начинаю колотить его по спине.

Просьбу проигнорировали. Да он на кассе не расплатится!

– Марина! Ты что себе позволяешь?!

Я вздрагиваю и резко выгибаюсь. Артём не удерживает и выпускает меня.

Нет-нет-нет… Только не это. Не она. Не сейчас… Боже мой.

Неловко приземляюсь на ноги и отскакиваю подальше. На всякий случай.

– Тебя вообще из дома выпускать нельзя?! – возмущается мама, подходя к нам и толкая перед собой гружёную тележку будто таран. – Отстань от парня!

В смысле отстань? Это он меня схватил вообще-то!

Оглядываюсь по сторонам. Слишком много свидетелей очередного моего позора.

– И где листы лазаньи? – продолжает ворчать мама. – Я тебя зачем отправила?

– Да нет же… я…

– Ясно всё, – цокает языком мама. – Может повзрослеешь уже и начнёшь вести себя нормально?

Собираюсь ответить, но она вскидывает палец. Подобравшиеся к глазам слёзы всё же срываются с ресниц, и я трясу головой, чтобы избавиться от них. Даже объяснить не даст. А попытаюсь, скандал будет масштабнее.

Унизительно.

Злюсь. На маму за разборки на людях, за Артёма, что втянул меня в этот скандал. Стоит теперь, тупит. Уже не такой смелый, да?

– Прошу прощения, – внезапно выходит он из ступора. – Это моя вина, отвлёк Марину от покупок. А листы лазаньи взял Евгений.

Я давлюсь воздухом. Это что за образ джентльмена?

– Ой, не вмешивайся, – фыркает мама, не впечатлённая перформансом. – Нечего её защищать. Одна дурь в голове. Кто тебя такую замуж-то возьмёт? Мучиться с тобой до старости теперь.

Ну конечно. Кем он возомнил себя, ага?

Другие покупатели, теперь смотрят с осуждением. Пока я пытаюсь совладать с эмоциями, мама докатывает тележку до меня.

– Кати давай. Хоть какой-то прок от тебя будет! Не поедешь больше в магазин, раз вести себя не умеешь!

Поджимаю губы и берусь за ручку, низко опустив голову. Меня устраивает эта роль. Катить тележку, конечно, тоже можно неправильно. Но спорить я не буду.

Мама удовлетворена моим раскаянием и, хмыкнув, дефилирует в следующий коридор из стеллажей. Артём, к счастью для всех нас додумывается остаться на своём месте, но я чувствую спиной его взгляд.

Жесть… Я наверно тоже больше никогда не поеду с мамой в магазин. Сейчас кажется, что быть похищенной симпатичным маньяком, не такая уж плохая участь. Всё познаётся в сравнении, да?

Мы продолжаем набирать тележку. Мне стало чуть спокойнее, но сердце всё ещё долбилось в горле. Дышу так, будто грудь сдавливает проволока.

Приходит Женя и как не в чём ни бывало сгружает свои покупки. Будто ничего не произошло, и он не имеет никакого отношения к тому, что меня почти похитили. Мама тут же переключает тон с раздражённого на ласковый. С ним всегда иначе разговаривают.

Женечка то, Женечка сё. Ой, смотрите, что он нарисовал. Ой, Женечка получил пятёрку за сочинение. Глядите, он тыкает на кнопочки компьютера. Хорошо, что хоть кто-то из детей нашей семьи идеален. Я вот даже дышу неправильно. И значит, на меня можно орать в магазинах для восстановления вселенского баланса.

Достало.

Одно хорошо, когда приходит Женя, меня перестают замечать. Можно просто катить тележку, смотреть перед собой и пытаться успокоиться.

На автомате выгружаю покупки на ленту, набираю пакеты. Потом меня сменяет Женька, не забыв, конечно же, больно тыкнуть в бок, и я иду сортировать эти продукты по пакетам.

– Марина, ты совсем что ли? – шипит мама на ухо. – Кто кладёт помидоры с крупами? Эти пачки их передавят.

Ну спасибо хоть тут шёпотом.

– Ой, всё, – она не выдерживает и отталкивает меня. – Ничего нормально не делаешь.

Что за день, а? Я понимаю, что не надо складывать бытовую химию в один пакет с едой, но всё остальное-то. У мамы есть какое-то внутреннее чувство фэн-шуя, постичь которое мне пока не удалось. Любое отклонение – расстрел.

Может сегодня Меркурий в ретрограде? Надо начать заниматься астрологией, хоть знать буду, в какие дни лучше из комнаты не выходить.

Пока Женька оплачивает, гляжу по сторонам, боясь увидеть Артёма, но маньяк, вероятно, выбрал жертву посговорчивее. А жаль, я почти согласна быть похищенной.

Вот так всегда. Добавлю его в длинный список своих упущенных возможностей.

Довожу тележку до машины, и мы с Женькой начинаем грузить пакеты в багажник и на заднее сидение. Мама изучает свиток чека, время от времени уточняя что-то. У брата, естественно.

– Так, а яйца где? – она поднимает голову и смотрит на меня. – И горошек. Это же ты должна была купить.

Поджимаю губы. Сказать, что яйца остались на рубашке маньяка?

Мама качает головой и поворачивается к Жене.

– Сынок, пойдём со мной. Посмотришь по полкам, может ещё что забыли. У тебя память лучше.

Да-да, валите. Оставьте меня в покое хоть ненадолго, я всё ещё продышаться не могу.

Женька кладёт руку мне на голову и треплет волосы. Я отталкиваю его и достаю из телеги следующий пакет, чтобы он мог увезти её на место и забрать монетку. Закрываю багажник и, прислонившись к машине спиной, медленно выдыхаю.

– У тебя странная мать.

Я чуть не подпрыгиваю, когда рядом оказывается Артём. Вместо испачканной рубашки на нём белая футболка.

– Ты… что тут… отвали!

– Ладно, не злись, – усмехается он и протягивает мне пакет.

– Что это?

– Рубашка, – невозмутимо поясняет он. – Ты же хотела, чтобы я её снял.

У меня вырывается нервный смешок. Серьёзно, блин?

– Ладно, – забираю пакет. – Я же пообещала. Как мне её вернуть? Женька знает, как тебя найти?

– Нет. Пиши номер. Как закончишь, спишемся или созвонимся.

Я хмыкаю и лезу в сумку. Артём зависает ненадолго, когда видит, что он у меня кнопочный. С вызовом поднимаю подбородок, мол, а что такого? Парень пожимает плечами и диктует номер.

– Набери.

– Зачем?

– Проверить, правильно ли назвал.

Я жму вызов. Кнопка немного западает, так что приходится надавить посильнее. Наконец, телефон отзывается, и я слышу негромкую мелодию из кармана Артёма.

– Сохрани номер, – добровольно принудительно просит он. – Мало ли что.

– Например? – с вызовом поднимаю подбородок.

– Например я проголодаюсь и захочу лазанью, – усмехается он и разворачивается, бросая через плечо. – До встречи, Марина.

Этот парень псих какой-то. Может в дурку позвонить? Чего у них пациент не в смирительной рубашке погулять вышел? И таскает на плечах всяких дурочек вроде меня.

Выдыхаю только когда он скрывается за припаркованными машинами в соседнем ряду. Смотрю на телефон и вдруг смеюсь.

Интересно, бывает ли ещё более странный способ получить номер телефона? Может безопаснее выбросить его, сломав сим-карту?

Немного подумав, я сохраняю номер с именем «маньяк из магазина».

Когда возвращаются Женька с мамой, я уже спрятала рубашку в свою сумку и спокойно сижу в машине, с закрытыми глазами. Устала – жесть просто, но сама виновата. Не надо было соглашаться ехать с ними в магазин. Осталась бы дома и поспала, так нет. Теперь до работы часа четыре в лучшем случае.

– Марин, ты приготовишь сегодня? – спрашивает мама, падая на сиденье. – Я что-то вообще никакая.

– Нет, – отвечаю, не открывая глаз. – У меня работа сегодня, я хочу поспать.

– И что? У меня тоже, знаешь ли, – мама дёргает плечом. – Вот только мне уже пятый десяток, а тебе двадцать.

Поджимаю губа и открываю глаза.

– А почему Женя не может приготовить?

Брат усмехается. Будто я сказала какую-то невероятную глупость.

– Не дерзи, – хмыкает мама. – У Женечки ещё проект не закончен, верно, сынок?