Непокорная невеста - Страница 2

— Такая высокородная дама не отправилась бы в деревню без крайней необходимости. Послала бы кого-нибудь из слуг. Ведь вы леди Джулиана Лофтс, не так ли?

Она не ответила, и он встревоженно обернулся:

— Да или нет?

Она сделала шаг назад, к поленнице дров. Раймонд протянул к ней руки, и тогда женщина разомкнула уста:

— Да.

Он прищурился — дым ел глаза. Кажется, леди Джулиана что-то такое задумала. Интересно, что? Она нервно сжимала и разжимала пальцы, похожая на юного оруженосца перед первой битвой. Пожав плечами, Раймонд отвернулся и вновь склонился над огнем, стараясь не выпускать ее из поля зрения.

— Мне повезло, — беззаботно сказал он. — Я нашел женщину, которая знает всего два слова: «да» и «нет».

Она бесшумно взяла из поленницы увесистое полено.

— Если уж оказался взаперти с женщиной, самая лучшая — та, которая не заболтает до смерти.

Он услышал ее судорожный вдох и приготовился. В последний момент, резко развернувшись, бросился ей навстречу, и полено, нацеленное ему в голову, угодило в плечо. Удар был такой сильный, что рука сразу онемела. Раймонд и леди Джулиана рухнули на землю. Надо же, подумал рыцарь, чуть не вышибла мне мозги.

Раймонд мог понять ее чувства, но все же не сдержался и крикнул:

— Ради святого Себастьяна! Что это вы удумали?

Его зычный голос раскатился гулким эхом в ее ушах. Джулиана зажмурилась, ожидая удара.

Однако его не последовало.

Рыцарь лежал на ней, навалившись всей своей массой.

Шумно вдохнув, он спросил:

— Вы не ушиблись?

Она помотала головой и чуть приоткрыла глаза.

Лица похитителя она не видела — его закрывал толстый вязаный шарф. Зато видела проницательные глаза, казалось, способные заглянуть в самую душу. На голове у мужчины была вязаная шапка, из-под которой выбивались длинные черные волосы. Джулиана никогда не встречала этого человека раньше. Больше всего, на свете она боялась чужаков. Молодую женщину била крупная дрожь. В глазах мужчины появилось нечто, похожее на сочувствие, и это придало Джулиане смелости. Ни к чему ей сочувствие этого мерзавца. Дрожа от страха, она выдавила:

— Слезьте с меня!

Глаза его сузились, и Джулиана поняла — мужчина улыбается.

— Оказывается, вы еще умеете и командовать, — заметил он.

— А вы умеете подчиняться? — огрызнулась Джулиана.

Он посерьезнел, призадумался над ее словами. Даже странно, чем это она его так уж проняла.

— Умею, — с горечью ответил он. — Я дрессированная обезьяна.

Его тон озадачил Джулиану. Похититель встал, помахал ушибленной рукой и, судя по всему, остался доволен результатом.

— У вас хороший удар, миледи, — сказал он. Джулиана никак не могла понять, что представляет собой этот человек. Она охватила его взглядом с головы до ног, увидела грубые кожаные сапоги, потрепанный плащ из тонкой материи.

Осторожно поднявшись, Джулиана прислонилась спиной к стене и спросила:

— Что такое обезьяна?

Похититель снова развеселился. Он галантно предложил ей руку и сказал:

— Пожалуйте к огню. Я вам отвечу, но глаз с вас больше не спущу.

— Нет!

Тогда он шагнул к ней, и Джулиана обратила внимание, насколько он возвышался над ней. Отступать ей было некуда. К замерзшим ногам потихоньку возвращалась чувствительность, они ныли все сильней и сильней. Неужели отморозила? Зубы стучали так громко, что это становилось просто неприличным. Однако унять их ей не удавалось.

— Вы ведете себя глупо, — сказал незнакомец. — Садитесь к огню.

Джулиана обошла его стороной и села к огню. Больше всего она боялась, что он снова до нее дотронется. Лучше уж послушаться.

Тут до нее дошло, что именно на это мужчина и рассчитывал. Он управлял ею, как кукольник марионеткой! Хуже всего было то, что ей действительно хотелось сесть к огню. Получалось, что похититель кругом прав.

— Да знаешь ли ты, что я обручена с человеком, который тебе кишки выпустит? — выпалила Джулиана и обрадовалась, увидев, что ее слова произвели впечатление.

— Обручена? С кем это?

— С Жоффруа-Жаном-Луи-Раймондом, графом Авраше!

— А, вот оно что. — Похититель почему-то успокоился, стал разматывать заледеневший шарф. — И давно?

— Да больше года.

— Я смотрю, жених не торопится на вас жениться, а?

— Мы… мы обручились в присутствии самого короля, только не сами, а через представителей.

— Так, значит, вы еще не замужем? До сих пор?

Она заерзала.

— Я болела.

Он прищурился:

— Что-то не похоже.

— Нет, я болела, — упрямо повторила Джулиана. — Потом болели дети. — Мужчина смотрел на нее с явным недоверием. — Потом началась зима, а всякий знает, что в это время года пересекать пролив небезопасно. Потом настало лето, пришла пора собирать урожай…

Мужчина, не сдержавшись, хмыкнул, и Джулиана поняла, что ее слова и в самом деле звучат неубедительно.

— Понятно, невеста не больно-то торопилась. Представляю, как потешался над женихом королевский двор.

— Вовсе нет! — переполошилась Джулиана.

— А король Генрих наверняка вдоволь поглумился над несчастным лордом Авраше.

— Надеюсь, что это не так. Я не хотела его оскорбить, — пылко воскликнула Джулиана. — Ведь он великий воин. Крестоносец.

— Не все крестоносцы великие воины, миледи. Некоторые из них — изрядные трусишки.

Он нагнулся, чтобы снять с нее заиндевевшие башмаки.

Джулиане ужасно не хотелось до него дотрагиваться, и потому она чуть не упала — лишь в самый последний момент все-таки схватилась за его плечо.

Между ее пальцами и его телом было несколько слоев одежды, так что прикосновение было в достаточной степени условным. И все же впервые за три года она по собственной воле дотронулась до мужчины.

Этот человек ее совсем не знал, и все же ему без труда удавалось ею манипулировать. Сейчас он даже не смотрел ей в глаза — разглядывал ее замерзшую ногу. Смиренный, как серф, с горечью подумала Джулиана. Хотя вряд ли похитителю что-нибудь известно о смирении. Каждое его движение, каждый жест свидетельствовали об уверенности и силе. Он понял, что она боится до него дотронуться, но все же заставил ее это сделать.

Может быть, он хотел, чтобы она убедилась — перед ней не исчадие ада, а живой мужчина из плоти и крови. Знал бы он, что мужчин из плоти и крови, она как раз больше всего и боялась. Дотронувшись до шрама на щеке, Джулиана с некоторым опозданием возразила:

— Мой суженый — не трус. Его взяли в плен сарацины, а он похитил у них купеческий корабль и приплыл на нем в Нормандию.

Ноги у нее ужасно замерзли, а руки у мужчины были горячие. Он так ловко и умело растирал ей ступни, что к ним сразу же вернулась чувствительность.

— Не всему верьте, что рассказывают люди, миледи.

— Но это правда!

Ее возмутило, что он так легко отмахивается от ее слов. Упоминание о грозном графе Авраше вызывало у этого человека не испуг, а насмешку.

— Так-таки и правда?

— О да! — Она наклонилась вперед. — Король Генрих прислал мне письмо, где сообщал о предстоящем замужестве. В этом письме он рассказал мне о моем женихе и его подвигах.

Мужчина равнодушно пожал плечами:

— И что же он написал?

Джулиана кислым голосом повторила фразу из письма:

— «Он прекрасен, как ночь, и силен, как северный ветер».

— А вы не поверили?

Джулиане на лоб упала холодная капелька с потолка. Рассеянно вытерев лицо рукавом, она сказала:

— Что я, дура? Даже если бы он был хромой и безумный, Генрих все равно написал бы про него что-нибудь поэтическое. Королю нужно было меня успокоить, чтобы я не боялась этого брака.

— Ну вот, видите. Значит, и рассказы о героизме вашего жениха — тоже преувеличение.

Джулиана невольно прикусила губу, да так сильно, что язык ощутил привкус крови. В логике мужчина оказался сильнее, но уступать она все же не желала — жених казался ей единственной надеждой на спасение.

— Не думаю. Мои земли граничат с Уэльсом, и я должна защищать границу королевства от набегов. Вряд ли Генрих послал сюда человека слабого и трусливого. Лорд Авраше — грозный воин.