Неожиданный наследник (СИ) - Страница 56

* * *

— А, правда, что в России птицы замерзают в полёте и падают на землю?

Вопрос девушки вывел меня из размышлений, и я начал быстро вспоминать, о чём мы беседуем.

— Может, так и есть. Но я подобного не наблюдал, — гляжу в восхищённые голубые глаза, и добавляю, — Возможно, на севере подобное и происходит. Только мне не очень хочется туда ехать.

Лёгкая улыбка и девушка опустила голову. Мы прогуливаемся по небольшому парку, разбитому за дворцом. За нами идёт внушительная свита во главе с дочерью ландграфа — Фредерикой Софией. Эта молодая дама весьма внимательно разглядывала меня ещё при первой встрече. И чую, что я ей не особо понравился.

Что касается моей собеседницы, то она выражала лёгкое любопытство и задавала мне различные вопросы. Да, мы гуляем с моей возможной невестой Каролиной Гессен-Дармштадтской. Первая наша встреча произошла вчера вечером. Особо роскошного приёма не было. Всё-таки это больше смотрины и нет причины устраивать бал. На церемонии знакомства присутствовала семья ландграфа, несколько вельмож и мои спутники.

Нам дали некоторое время поговорить о всяких банальностях и рассмотреть друг друга. Не скажу, что Каролина совсем уж некрасивая. Крокодилом её точно не назовёшь. У неё чистая кожа, густые рыжеватые волосы, живые глаза, выдающие любопытный нрав. И всё! Росточку она немалого, почти с меня. Слишком костлявая и даже в платье понятно, что с грудью у неё беда. А ещё это вытянутое лицо, мелкие зубы и длинный нос. Понимаю, что люди нашего положения вступают в брак по иным соображениям, нежели внешняя красота избранников.

Только у меня иная история. Во-первых, будучи в заточении, я был испорчен сказками Майора о прекрасных принцессах. Во-вторых, Анна. Поэтому я постоянно сравниваю двух девушек, и Каролина проигрывает графине во всём. Даже её голос кажется мне излишне грубоватым.

— Иоганн, а что вы думаете об опере? Мой дедушка — большой её любитель и завтра все мы приглашены в театр, — снова этот необычный взгляд.

— Признаюсь, я никогда не был в опере. Двадцать четыре года мне пришлось провести вдалеке от публичной жизни, — отвечаю с усмешкой, — А затем я учился и почти не посещал высший свет.

— Мне рассказывали о вашей нелёгкой судьбе, — рука девушки сильнее сжала мою, а глаза покрыл налёт грусти, — Это так трагично!

Некоторое время мы шли молча. Я же пытался поймать убегающую мысль. Что-то не давало мне покоя. И только после следующего вопроса всё стало ясно.

— Расскажите, пожалуйста, о Санкт-Петербурге. Я много слышала об этом городе. Правда, что он стоит на нескольких реках и похож на северную Венецию?

Весь вид Каролины изображал любопытство. При этом она не кокетничала и не хлопала глазками.

— Думаю, вам лучше дождаться приезда в Россию и самой увидеть нашу столицу.

Далее было ещё несколько вопросов, и я старался отвечать на них как можно дружелюбнее. Даже один раз пошутил, а девушка тихо рассмеялась, прикрыв рот ладошкой. А внутри меня бушевали совершенно иные чувства. Я с трудом сдерживал порывы, чтобы немного не поиздеваться над Каролиной. Дело в том, что она играла. Все её вопросы, повороты головы, сияющие глазки и прочие ужимки — это лицемерие. Думаю, она подобным образом изучает будущего супруга и знает обо гораздо больше, чем я сам.

А ещё наш брак состоится вне зависимости от моего согласия. Не удивлюсь, если Екатерина задумала его изначально, как только я вышел из застенка. Думаю, невесту начали искать ещё раньше. Зачем только меня убрали из столицы? Сердце неожиданно защемило и стало трудно дышать. Но мне удалось сохранить немного глуповатое выражение лица человека, не отягощённого лишними знаниями. Я ведь тоже играю и быстро учусь.

Эпилог

Очнулся я от знакомого звука и сначала не знал, что делать от испуга. Страх затуманил мой мозг и обездвижил тело.

Кап-кап. Тот самый звук, который я слышал годами и люто ненавидел. А ещё вслед за ним могли раздаться крадущиеся шаги, после чего мерзкая рожа распахивает дверь. Чувствую, что сейчас сердце выпрыгнет из груди от страха и отчаяния. Как? Почему? Снова здесь?

— И долго ты будешь валяться зажмурившись? Или Ванечка испугался Бабайку? — вдруг произнёс знакомый насмешливый голос.

Подпрыгиваю на опостылевшем лежаке, и оглядываюсь. Какой лежак? Я стою в небольшой комнате, наполненной туманом, который постепенно рассеивается. Чуть позже я вижу пожилого и седого мужчину, в странном зелёном наряде, сидящего на необычном стуле с колёсами. Худой, с обострившимися чертами лица, давно небритый и явно измождённый. Зато пронзительные голубые глаза внимательно смотрят на меня. Нет, я был не прав. Он не старый, а просто седой как лунь.

Сердце уже стучало не от страха, а от радости. Майор! Сколько же я этого ждал! Пытаюсь сделать шаг вперёд, но натыкаюсь на невидимую преграду.

— Ну, рассказывай. Чую, что времени у нас мало, — произнёс наставник, сунув в рот белую палочку, которую он поджёг при помощи небольшого огнива.

В ноздри ударил запах табака, а из меня будто полилась целая река слов. Я сбивался, повторялся, перепрыгивал с мысли на мысль, стараясь донести до учителя произошедшее со мной. Он слушал внимательно, только иногда выбрасывал сгоревшую палочку, поджигал новую и задавал уточняющий вопрос. А ещё я гордился тем, что успел сделать за девять месяцев. Поэтому его слова ударили наотмашь и выбили из меня дух.

— За это время баба успевает родить дитя. А ты ничего не сделал. Нет, освобождение семьи — достойное дело. Но Катька вернула бы их из ссылки сама, — Майор выпустил новую порцию дыма и продолжил, — Хотя, Анна хороша! Здесь я тебя одобряю! Такая женщина блистала бы и в нашем времени, слепив мужчину из любого тюфяка.

Я отправил учителю несколько мыслеобразов, в том числе графини. Признаюсь, мне было приятно услышать слова одобрения.

— А как ты будешь её защищать? Ведь дураку понятно, что она под ударом и через неё тобой могут вертеть как угодно. А что ты будешь делать, если её насильно выдадут замуж и увезут в Москву или Европу. Выслушивать насмешки придворных лизоблюдов, как она родила новому мужу очередного ребёнка?

Слова Майора били будто молотом, а я чувствовал, что сейчас просто умру от стыда и осознания собственной никчёмности. Понимаю, что сейчас грохнусь в обморок, но пытаюсь устоять из последних сил. А ещё мне хотелось снова забиться в угол каземата и скулить, будто побитая собака. Именно в таком состоянии ко мне первый раз явился учитель. Ведь он во всём прав — я просто бесполезное существо, неспособное защитить любимую женщину.

Вдруг учитель заговорил совершенно иначе.

— Прости, сынок. Это мне хорошо рассуждать со своей колокольни. Не стоило говорить таких слов, ведь в этом есть и моя вина.

Сглатываю комок и поднимаю глаза на человека, сидящего напротив. Глазу Майора увлажнились, и он смотрит на меня с любовью. Впрочем, как и всегда. Я сразу начал понимать, что за показной строгостью он прячет искреннее участие к моей судьбе.

— Я виноват и решил переложить ответственность на тебя. Кто же знал, что так получится? Да и учил я тебя через пень колоду. Благо, что удалось раздобыть несколько учебников и разобраться в них. Мне самому было сложно, ведь я не ума палата. Но вроде удалось сделать многое. А ведь тебя больше интересовали сказки и истории о моём мире, — Майор грустно вздохнул, — Чего ещё взять от ребёнка лишённого детства, а далее нормальной жизни? Прости, Ваня. Ведь ты у меня один. Своих детей мне бог не дал, да и чего сейчас об этом говорить. Потому я так за тебя и переживаю.

Чувствую, что мои глаза тоже увлажнились. Ведь он действительно мой настоящий отец. Антон Ульрих меня зачал, а Майор воспитал и пришёл на помощь в самый сложный момент. Я не могу держать на него зла и прекрасно понимаю, что он во многом прав.

— Не знаю, сколько у нас времени. Слушай и запоминай, — уже более спокойно произнёс учитель, — Несмотря на все эти сказки и прибаутки, я вложил в тебя очень много. Ты знаешь о многих достойных людях своей эпохи — учёных, полководцах и проклитиках. Главное — тебе известны враги России, и какие ошибки в будущем совершат её правители. Да, я долго скрывал, но мы с тобой из одной страны. Просто я из будущего, как бы странно это ни звучало. Или давай считать, что ситуация именно такая и будем от неё отталкиваться. Знаешь, какая твоя главная ошибка?