Неожиданный наследник 3 - Страница 8

Зайдя в свой кабинет, при помощи Пафнутия, снимаю камзол и стягиваю сапоги. Не пойму, как люди умудряются ходить в неудобных туфлях. Мне и в лёгких сапожках тяжело. Будь моя воля, а не правила этикета, я бы по дворцу ходил в тапочках. Но, оказывается, император – весьма ограниченная различными условностями персона. Тут же прибегут Шувалов с Нарышкиным и устроят истерику, что мне невместно так себя вести. И ведь не пошлёшь их подальше, набегут остальные, замучив придирками.

Размяв шею и пошевелив пальцами ног, я с удовольствием развалился в кресле.

– Неси кофий и пусть через час накрывают на стол. Мне надо с бумагами поработать. Ещё спроси у Шувалова, кто будет сегодня на ужине. Иначе сядешь за стол, а там французский посол со своими ужимками или очередная княгиня будет просить за племянника. А я ни в зуб ногой о происходящем.

Камергер радостно оскалился моей простой шутке и вылетел из кабинета. Я же открыл блокнот и начал делать пометки. Мне давно пришло в голову записывать первостепенные задачи и далее отмечать стадии их решения. Сегодня день точно прошёл не зря. Понятно, что к всеобъемлющей военной реформе мы не готовы. Да и не нужна она сейчас. Если задумывать именно перевооружение, то лучше провести его после войны, внимательно изучив её итоги. Но поступательное внедрение новой формы необходимо, и я рад, что генералы поддержали мою идею. Как и строительству казарм.

А ещё важнейшим решением должно стать создание нового Главного штаба. Сейчас его главой является Салтыков, что в корне неверно. Пусть граф занимается общими делами коллегии, а тактику со стратегией отдаст толковым генералам. Ещё бы, с их персоналиями не промахнутся. Я предложил назначить генерал-квартирмейстером Вильбоа. Именно этот чин носит главный штабной офицер армии. Только сразу возникает вопрос, кому поручить артиллерию? Но здесь военные пусть сами решают.

Но, несмотря на видимые успехи в проведении реформ, меня всё больше мучает главный вопрос. Где взять деньги? Ведь случись какие-то неожиданности, империя станет банкротом. Деньги нам занимать негде, а если и дадут, то, кроме огромного процента, потребуют политических уступок. Что для меня неприемлемо. А по сути, получается замкнутый круг.

– Ванецка, ты не должен жениться на Маше! Ведь у них с Петей любовь! Ой! – огорошила меня Лиза.

Я тут решил посетить семью, которую благоразумно поселил в Петровском дворце. Здесь спокойно, в отличие от Лефортово, где настоящее паломничество дворян и обычных просителей. Но и пристанище родных подверглось нескольким атакам пронырливой знати, решившей подобраться ко мне через Антона Ульриха и Лизу. Оба брата и Катя ведут замкнутый образ жизни, поэтому я не спешу выводить их в свет, дабы родственники не стали жертвами придворной стаи. К тому же сестра больна и почти не говорит, хотя я давно её понимаю. Излишне настырным персонам пришлось сделать внушение через Шешковского, дабы они вели себя прилично. Интриганы временно успокоились, судя по донесениям главы канцелярии и Севастьяна с Анисимом, которых я приставил к семье. Но я верю в жадность высокородной публики. Они никогда не успокоятся.

Ибо не все так умны, как Анна Хитрово, решившая занять место получше сразу через меня. Другие же ищут более сложные пути. Дошло до того, что люди, предавшие и опозорившие моего отца, вдруг воспылали чувствами к бывшему генералиссимусу. Только Антон Ульрих игнорирует все письма и приглашения, сторонясь публики. Чем изрядно пугает изменников. Я не стал вмешиваться, пусть лицемеры помучаются. Им же невдомёк, что отцу не нужна месть, впрочем, как и публичность. Он восстановил отношения с людьми, которые оставались верными нашей семье и последовали даже в ссылку.

В этом есть и немало преимуществ. Антону Ульриху теперь есть с кем общаться и играть в любимые шахматы. Думаю, ему давно хотелось найти собеседников вне беспокойного семейства. Так и произошло. Сначала из Лифляндии вернулась Юлиана Менгден, бывшая статс-дама и ближайшая подруга моей матери. Отец её особо не жаловал, но признавал, что баронесса – волевая и умная женщина, искренне любившая Анну Леопольдовну. Поэтому теперь у братьев и сестёр новая наставница, оберегающая их от интриганов, которых она искренне ненавидит. Баронесса привезла с собой воспитанницу Юлиану-Августу Менгден – дочь погибшего в ссылке кузена. Ещё лифляндка взяла под строгий надзор малышню и навела порядок, заставив всех прилежно учиться. Но при этом воспитательница относилась к детям с любовью, чем сразу заслужила их уважение.

Вторым человеком, ныне живущим при семействе, стал бывший статс-секретарь Андрей Яковлевич Яковлев, замешанный в мятеже против Бирона. За это он пострадал и томился в многолетней ссылке. И, конечно, отец не мог забыть доктора Майкла Маунзи, прибывшего с ним в Россию. Шотландец почти не пострадал, в отличие от остальных приближённых моих родителей, и спокойно жил в Твери. Там он приобрёл поместье, где приносил немало пользы, практикуя медицину и развивая земледелие.

В общем, теперь отцу есть с кем общаться. А братья и сёстры попали под строгий, но дружелюбный надзор. Понятно, что баронесса фон Менден не одобряла женщин Антона Ульриха, но её скептическое отношение не переходило на малышню. Детей Юлиана любила, хотя и не обладала какими-то выдающимися способностями. Но для этого у нас есть семёрка толковых учителей, в том числе преподаватель танцев. Вообще-то, я император и могу обеспечить родным хорошее образование.

При этом военной и физической подготовкой братьев, в том числе младших, занялись скучающие старики. Ведь отец в своё время воевал, как и Яковлев. А Маунзи служил полковым хирургом, побывав на нескольких войнах. Потому они и начали передавать свои знания с помощью человека, присланного доном Алонсо. Понятно, что люди просто развлекались, скрашивая свои дни. Но и пользы от их деятельности хватало. Уж больно Петя с Лёшей беззащитные и простосердечные. Мне удалось внушить им, что надо закалять тело и дух. Только я не могу уделять им много времени, а здесь такая оказия.

Касаемо слов Лизы, которым она встретила меня вместо приветствия, то они вызвали у меня оторопь и вынудили застыть, не понимая, что вообще происходит. Я всего три дня не видел родных, и здесь такой поворот. И причём здесь Мария? Будущую императрицу, вообще-то, зовут Екатерина, хотя никто этого пока не знает. Дабы прийти в себя быстро делаю дыхательную гимнастику и серьёзно смотрю на сестрёнку, продолжавшую стоять столбом, прижав ладошку ко рту.

– Елизавета Антоновна, может, вы объяснитесь? Куда пропали ваши знания этикета? Наверное, пора всерьёз поговорить с вашими учителями? И вообще, царь я или не царь?

Последние слова предназначались улыбающимся мордашкам, выглядывающим из-за угла и думавшим, что я ничего не вижу. А Лизу я решил просто немного подразнить, уж больно забавно она выглядела.

– Царь! А-а-а-а-а!!!

Младшее поколение не выдержало и с весёлыми криками облепило меня, едва не сбив с ног. Хохоча, обнимаю братишек с сестрёнками, получая от встречи несказанное удовольствие. Ведь для детей я не самодержец всея Руси, а добрый братик, рассказывающий забавные истории и обучающий их необычным играм.

Тут гомон быстро унялся, и малышня начала прятаться за меня. Причиной подобного поведения оказалась, строгая с виду, дама в парике и платье немецкого покроя. Я и сам немного стушевался, глядя в насмешливые глаза Юлианы. Из-за спины немки выглядывало старшее поколение детей и радостно улыбалось, наслаждаясь видом стушевавшихся проказников.

– Добрый день, Ваше Величество, – баронесса сделала лёгкий книксен, что сразу повторили родственники.

Вернее, мужская их часть изобразила забавные поклоны. Между тем лифляндка продолжила.

– Я рада вас видеть, и хочу просить о помощи. Иначе мне всё сложнее справляться с этими юными господами, которые иногда ведут себя, как татарская орда.