Неожиданная Россия (СИ) - Страница 209

Любопытна основная мысль Сталина и двух ближайших соратников по поводу будущего школьного курса: «Нам нужен такой учебник истории СССР, где бы история Великороссии не отрывалась от истории других народов СССР, – это во-первых, – и где бы история народов СССР не отрывалась от истории общеевропейской и вообще мировой истории, – это во-вторых».

Весьма толковым и глубоким с высот нашего времени выглядит и такое замечание Сталина, Жданова и Кирова: «Нам кажется также неправильным, что колониальному вопросу уделено в конспекте несоразмерно мало места. В то время, как Жорж Зандам, Шпенглерам, Киплингам и т. д. уделено достаточно много внимания, колониальному вопросу и положению, скажем, в таком государстве, как Китай, уделено мало внимания».

Тезисы Сталина, Кирова и Жданова во многом предопределили советскую историческую науку и после завершения сталинской эпохи, предопределили даже в отдельных деталях хронологии и формулировках. Именно они на весь ХХ век, вплоть до 90-х годов, превратили, например, «Великую французскую революцию» во «Французскую буржуазную», а Октябрьскую революцию на долгие десятилетия окрестили полным официальным именем – «Великая Октябрьская социалистическая революция».

Постановлению Совнаркома СССР и ЦК ВКП (б) от 3 марта 1936 года был объявлен конкурс на составление лучшего учебника по истории СССР для 3 и 4 классов начальной школы. В итоге на конкурс проектов учебника было предоставлено 46 рукописей. В августе 1937 года правительственная комиссия подвела итоги конкурса – но ни один из проектов строгую комиссию Сталина и Жданова не удовлетворил. Первую премию решили никому не присуждать, а вторая досталась авторам «Краткого курса истории СССР», созданного кафедрой истории Московского педагогического института под руководством Андрея Шестакова.

Создатель нового учебника был весьма колоритной личностью – родом из северных поморов, он еще в XIX веке стал квалифицированным механиком и стал членом РСДРП в год её возникновения. В 1905 году он руководил восстанием на Московско-Казанской железной дороге, вел жизнь профессионального революционера-подпольщика, в октябре 1917-го – руководил уличными боями в московской Марьиной роще. Фактически, учебник написал натуральный «боевик» и «полевой командир», но с хорошим для тех лет образованием, полученным в т. ч. в эмиграции, и явным педагогическим талантом – разработанные Шестаковым в 20-30-е годы методики преподавания стали классическими в советских ВУЗах.

В учебнике Шестакова марксистский формационно-классовый вполне органично сочетался с классическими историческими персонажами, вроде Александра Невского, Ивана Грозного и Петра I. Рукопись учебника Шестакова внимательно проштудировали Сталин и Жданов. Примечательно, что замечания вождя СССР заключались в основном в радикальном сокращении материалов о себе самом, их он перечеркнул прямо в рукописи зелёным карандашом. А вот специализировавшийся на идеологии Жданов чуть ли не к каждой странице учебника добавил лист бумаги со своими замечаниями, исправив или заново написав целые параграфы. Фактически, второй тогда человек в правящей большевисткой партии Жданов стал полноценным соавтором учебника, и многие из написанных им в 1937 году абзацев в школьных учебниках истории для начальных классов дожили, как минимум, до конца XX века.

Именно Жданову принадлежат навсегда оставшиеся в отечественных учебниках истории формулировки о первобытно-общинном строе славян, влиянии христианства и византийской культуры. Он же вставил в советский школьный учебник, например, князя Святослава с его «иду на вы» и обозначил польскую оккупацию Кремля в 1612 году как «интервенцию».

Учебники истории для старших классов школы к 1940 году создала группа педагогов и историков под руководством академика Панкратовой. Анна Михайловна Панкратова была не менее примечательной личностью той эпохи. Выпускница исторического факультета «Новороссийского» (Одесского) университета, в 1917 году вступила в партию левых эсеров. В разгар гражданской войны, она, 20-летняя девушка, примыкает к большевикам и работает в смертельно опасном подполье Одессы. В 20-е годы Анна становится лучшей ученицей ведущего тогда историка Михаила Покровского, верной последовательницей его «марксистской исторической школы». Убеждённая сторонница Сталина, в 1927 году она добивается исключения из партии за троцкизм любимого мужа, отца своей двухлетней дочери. Муж, Григорий Яковин, был её сокурсником по университету, комиссаром на фронтах гражданской войны, одним из организаторов разгрома махновского движения, в конце 20-х годов являлся фактическим главой троцкистского подполья в Ленинграде, даже умудрился некоторое время жить в СССР на нелегальном положении. При этом Анна Михайловна мучительно любила супруга, ездила после ареста к нему в тюрьму, пытаясь – безуспешно – убедить Григория порвать с троцкизмом. Его расстреляли в 1938 году в лагере в Воркуте, Анна в тот год стала заместителем директора Института истории Академии наук СССР и возглавила группу по созданию школьных учебников истории…

Учебник Жданова-Шестакова для начальной школы с 1937 по 1955 год переиздавался на русском языке 25 раз общим тиражом почти 7 миллионов экземпляров. Учебник истории СССР под редакцией Панкратовой, впервые изданный в 1939 году, выдержал в дальнейшем 22 издания. Фактически, учебники Шестакова и Панкратовой стали основой для преподавания школьной истории вплоть до наших дней – в дальнейшем лишь незначительно изменялись и дополнялись их последние главы.

Начало 90-х годов прошлого века привело к новым веяниям и в школьной истории. Показательный факт – первый несоветским учебником, выпущенным в РФ в 1993 году издательством «Просвещение» многотысячным тиражом стало переиздание дореволюционного учебника Дмитрия Иловайского «Краткие очерки русской истории». Бывшее советское издательство «Просвещение» тогда еще по закону оставалось официальным монополистом в издании школьной литературы. Вот так учебник убеждённого монархиста Иловайского, по которому в конце XIX века учили историю гимназист Ульянов и семинарист Джугашвили, первым открыл эру постсоветских учебников нашей истории.

Сегодня весь мир напуган пандемией коронавируса, но в прошлом человечество переживало гораздо более страшные и смертоносные эпидемии. Расскажем, как столетие назад наши предки боролись с «тарбаганьей болезнью», смертельной на 100 % лёгочной чумой, так же пришедшей из Китая…

«Бысть мор силён зело и по всей земле…»

Русские жители Забайкалья от бурятов, монголов и эвенков издавна знали про необычную и опасную хворь – «тарбаганью болезнь». Тарбаган, иначе называемый монгольским или сибирским сурком – крупный полевой грызун, обитающий в степях Забайкалья, Монголии и Маньчжурии. Дальний родственник белки, тарбаган вполне симпатичен, этакий крупный пушистый увалень, длиною более полуметра, не считая хвоста. Монгольские кочевники и их предки издавна охотились на тарбаганов – не только из-за меха, ничем не уступавшего беличьему, но и ради мяса крупной тушки.

Одна беда – тарбаган не только носитель меха средней ценности, но является и переносчиком возбудителя чумы. Точнее чума, бактерия «чумной палочки» – это изначально эпизоотия, то есть инфекционная болезнь животных. В первую очередь сурков-тарбаганов, хотя поражает так же и других представителей фауны – прочих грызунов и крыс, зайцев, кошек и даже верблюдов.

Учёные считают, что примерно 20 тысяч лет назад, при тесном контакте этих животных с человеком, эпизоотия впервые превратились в эпидемию, став из болезни животных смертельно опасным заболеванием людей. Вспомним, что пугающий нас сегодня коронавирус, по мнению исследователей, так же возник из-за контактов (вероятно гастрономических контактов) человека с животными – употребляемыми в Китае в пищу в качестве экзотических блюд летучими мышами, змеями или даже «броненосцами»-панголинами.