Неотразим и порочен - Страница 2

— Я часто игнорирую то, что мужчины считают разумными советами. — Посеребренные сединой волосы вводили Алексу в заблуждение, она решила, раз уж получила такую возможность, рассмотреть загадочного Волкодава поближе. Ему, пожалуй, лишь немного за тридцать. — Чувствуете разницу? Хотя вряд ли. Для этого вы слишком самонадеянны.

— Возможно, я действительно самонадеян, но все же не дурак, — ухмыльнулся Волкодав. — Рискуя задеть вашу девичью чувствительность, я все же позволю себе напомнить, что, когда хочешь заключить с кем-нибудь сделку, не слишком разумно начинать с оскорблений.

У Алексы слегка порозовели скулы.

— Мне это известно. Просто я считаю, что любая попытка договориться с вами — пустая трата времени. Совершенно очевидно, что вы невысокого мнения о женщинах и не воспринимаете меня всерьез.

Несмотря на явное раздражение Волкодава, Алекса почувствовала, что в нем загорелась искра любопытства.

— Тогда зачем вы согласились остаться со мной наедине? — спросил он.

— Хотела доказать, что не все поджимают хвосты и убегают, если вы показываете клыки. — Она расправила плечи. — Кстати, а почему вас все так боятся?

— Потому что меня считают порочным и непредсказуемым, — ответствовал он. — Понимаете, если меня раздражают, я имею обыкновение кусаться. А мои зубы острее, чем у многих.

Насчет зубов Алексе думать не хотелось, но в его глазах уж точно было что-то дьявольское. Похоже, он дразнил ее. Насмехался, но она была не намерена отступать.

— Вы жуете несчастных молодых женщин, которым не повезло оказаться здесь, а потом выплевываете, когда больше не можете их использовать?

В какой-то момент ей показалось, что она зашла слишком далеко. Волкодав с гневом сжал челюсти и подался вперед. Однако сумел быстро справиться с эмоциями и лишь цинично фыркнул.

— Вы ничего не знаете о реальной жизни, поэтому не можете понять, что именно происходит под крышей этого дома.

— Тогда, может, вы не сочтете за труд объяснить мне?

Волкодав издал короткий смешок.

— Вы любопытный маленький котенок. Хорошо бы Себу запереть вас в доме, пока вы не угодили в какую-нибудь неприятность.

Алекса невольно сжала кулаки.

— Ха! Пусть попробует.

— У вас есть характер, этого нельзя отрицать. — Волкодав сделал паузу. — Вас все еще интересует сделка?

— Какова ваша цена?

— Поцелуй.

Должно быть, на лице Алексы отразилось искреннее изумление, потому что Волкодав злорадно ухмыльнулся:

— Разве вас раньше никогда не целовали?

Алекса с трудом сделала глубокий вдох — почему-то ей внезапно стало тяжело дышать — и ответила:

— Конечно же, целовали.

— А я думаю, что нет, — с подчеркнутой медлительностью проговорил Волкодав. — Могу побиться об заклад на все свое состояние, что ни один мужчина еще ни разу не погружал язык в ваш очаровательный ротик и не заставлял вас стонать от наслаждения.

— Что вы себе позволяете? Вы не волкодав! Вы дерзкий щенок!

Неожиданно Алекса обнаружила, что не может больше говорить, поскольку его губы уже накрыли ее рот. Она ощутила вкус табака и алкоголя — и странное, первобытное желание пронзило все ее существо. Алекса покачнулась и оказалась в крепких объятиях Волкодава. Он прижал ее к стене, и она услышала порочное шуршание шелка.

Алекса хотела закричать, но когда язык Волкодава уверенно раздвинул ее губы и проник в рот, протестовать расхотелось, и вместо крика она тихонько вздохнула. По непонятной причине ее тело уступило дерзким прикосновениям. Что это? Неужели она сама к нему прижимается? Но какая же у него восхитительная фигура! Широкие плечи, узкая талия, мускулистые бедра. Легкие Алексы наполнились запахом бренди и дорогого одеколона, а от прикосновений его сухих твердых губ ее охватил жар.

Алекса знала, что должна оттолкнуть его. Кусаться, царапаться, звать на помощь. И все же… все же…

И все же, когда его ладони накрыли ее грудь, она не смогла устоять перед искушением и запустила пальцы в его густую шевелюру. Ощущение было греховно чувственным.

Спустя мгновение — или прошло намного больше времени? — Волкодав выпустил ее из объятий и отстранился.

— Мужчина, выбравший на ярмарке невест вас, не прогадает. По крайней мере, ему не будет скучно с вами в постели. — Он ухмыльнулся. — Я бы и сам не отказался весело провести с вами время, но девственницы не в моем вкусе.

Грубые слова, в конце концов, вывели Алексу из чувственного ступора. Тяжело дыша, она высвободилась из крепких объятий и вложила всю свою нерастраченную силу в одну весомую звонкую пощечину.

Звук показался ей оглушительным.

Г олова Волкодава дернулась, на щеке появился ярко-красный отпечаток ладони.

— Это за оскорбление, — заявила Алекса и снова замахнулась, — а это, чертов цербер, за…

Волкодав легко перехватил ее руку.

— За что? За то, что вы, леди, впервые в жизни ощутили вкус настоящей страсти?

Алекса застыла.

— Вам доставляет удовольствие причинять боль?

Волкодав отпустил ее руку и отвернулся от света. По его суровому лицу — теперь она видела его в профиль — нельзя было прочитать ничего.

— Большинство людей думают именно так, — сказал он и отошел к столу.

— Я… не понимаю… — начала Алекса.

— Даже не пытайтесь, — отрезал он. — Для вас должно иметь значение лишь то, что я человек слова. Вы исполнили свою часть сделки, поэтому я отвечаю на ваш вопрос: в настоящее время вашего брата нет в «Волчьем логове», но если бы он здесь был, то не по той причине, по какой джентльмен обычно посещает подобные заведения.

Громко звякнуло стекло. На столе стояли бутылки и стаканы.

— Как и вы, он ищет информацию и, насколько я слышал, думает, что я могу ему помочь. Если он сегодня появится, я непременно сообщу, что вы были в отчаянии, пытаясь его отыскать.

Алекса повернулась к двери, чувствуя себя смущенной и неуверенной.

Взяв одну из бутылок, Волкодав налил себе бренди и залпом выпил.

— А теперь убирайтесь отсюда, пока вас никто не узнал. Поверьте мне, юная леди, слухи в этом городе распространяются удивительно быстро, а когти сплетниц и сплетников куда острее, чем мои зубы.

— С-спасибо, — пробормотала Алекса, изо всех сил желая показать, что ее гордость — если уж не достоинство — осталась при ней. — Спасибо за то, что проявили честность и выполнили условия сделки.

— Не рассчитывайте на повторение такого благородства.

Алекса на мгновение замерла и вздернула подбородок.

— Я не боюсь рисковать, если ставки высоки. — Она все же не сумела удержаться от прощального выстрела. — И имейте в виду, я очень хорошо играю в карты.

— Здесь, в «Волчьем логове», мы играем в другие игры, не в те, что играют в ваших гостиных. Вы рискнули один раз — не советую делать это снова.

— Как это любезно с вашей стороны, дать мне столь мудрый совет.

Волкодав рассмеялся.

— Вы ошибаетесь в оценке моих чувств, леди Алекса. Я и не думал быть любезным. Я просто хотел подтасовать карты. Если мне повезет, они лягут так, что наши с вами пути больше никогда не пересекутся.

Четырьмя месяцами позже

— Проклятие!

Тихое ругательство, приглушенное шелестом карт, вызвало улыбку джентльмена, сидевшего на дальнем конце стола.

— Итак, Ирландский Волкодав чувствует, как псы поражения кусают его за ляжки? — усмехнулся он.

Колкое замечание вызвало смешки зрителей.

— Что ты скажешь напоследок? — Погладив кучку монет, которую он только что придвинул к себе, джентльмен вопросительно взглянул на соперника. — Как насчет удвоения ставок?

В мигающем свете гаснущих свечей монеты мерцали самыми разными оттенками — от серебристого до синевато-серого. Полуприкрытые серые глаза Волкодава, казалось, были устремлены на непристойную картину на стене, а вовсе не на зеленое сукно стола.