Неополимая Купина (Стихи о войне и революции) - Страница 13
В тех и в других война вдохнула Гнев, жадность, мрачный хмель разгула, А вслед героям и вождям Крадется хищник стаей жадной, Чтоб мощь России неоглядной Pазмыкать и продать врагам:
Cгноить ее пшеницы груды, Ее бесчестить небеса, Пожрать богатства, сжечь леса И высосать моря и руды.
И не смолкает грохот битв По всем просторам южной степи Средь золотых великолепий Конями вытоптанных жнитв.
И там и здесь между рядами Звучит один и тот же глас: "Кто не за нас -- тот против нас. Нет безразличных: правда с нами".
А я стою один меж них В ревущем пламени и дыме И всеми силами своими Молюсь за тех и за других.
21 ноября 1919 Коктебель
ПЛАВАНЬЕ
(ОДЕССА--АК-МЕЧЕТЬ. 10--15 МАЯ)
Поcв. Т. Цемах
Мы пятый день плывем, не опуская Поднятых парусов, Ночуя в устьях рек, в лиманах, в лукоморьях, Где полная луна цветет по вечерам.
Днем ветер гонит нас вдоль плоских, Пустынных отмелей, кипящих белой пеной. С кормы возвышенной, держась за руль резной, Я вижу, Как пляшет палуба, Как влажною парчою Сверкают груды вод, а дальше Сквозь переплет снастей -- пустынный окоем. Плеск срезанной волны, Тугие скрипы мачты, Журчанье под кормой И неподвижный парус...
А сзади -- город, Весь в красном исступленьи Расплесканных знамен, Весь воспаленный гневами и страхом, Ознобом слухов, дрожью ожиданий, Томимый голодом, поветриями, кровью, Где поздняя весна скользит украдкой В прозрачном кружеве акаций и цветов.
А здесь безветрие, безмолвие, бездонность... И небо и вода -- две створы Одной жемчужницы. В лучистых паутинах застыло солнце. Корабль повис в пространствах облачных, В сиянии притупленном и дымном.
Вон виден берег твоей земли -Иссушенной, полынной, каменистой, Усталой быть распутьем народов и племен.
Тебя свидетелем безумий их поставлю И проведу тропою лезвийной Сквозь пламена войны Братоубийственной, напрасной, безысходной, Чтоб ты пронес в себе великое молчанье Закатного, мерцающего моря.
12 июня 1919 Коктебель
БЕГСТВО
Поcв. матросам М., В., Б.
Кто верит в жизнь, тот верит чуду И счастье сам в себе несет... Товарищи, я не забуду Наш черноморский переход!
Одесский порт, баркасы, боты, Фелюк пузатые борта, Снастей живая теснота: Канаты, мачты, стеньги, шкоты...
Раскраску пестрых их боков, Линялых, выеденных солью И солнцем выжженных тонов, Привыкших к водному раздолью.
Якорь, опертый на бизань, -Бурый, с клешнями, как у раков, Покинутая Березань, Полуразрушенный Очаков.
Уж видно Тендрову косу И скрылись черни рощ Кинбурна... Крепчает ветер, дышит бурно И треплет кливер на носу.
То было в дни, когда над морем Господствовал французский флот И к Крыму из Одессы ход Для мореходов был затворен.
К нам миноносец подбегал, Опрашивал, смотрел бумагу... Я -- буржуа изображал, А вы -- рыбацкую ватагу.
Когда нас быстрый пулемет Хлестнул в заливе Ак-Мечети, Как помню я минуты эти И вашей ругани полет!
Потом поместья Воронцовых И ночью резвый бег коней Среди гниющих Сивашей, В снегах равнин солончаковых.
Мел белых хижин под луной, Над дальним морем блеск волшебный, Степных угодий запах хлебный -Коровий, влажный и парной.
И русые при первом свете Поля... И на краю полей Евпаторийские мечети И мачты пленных кораблей.
17 июня 1919 Коктебель
СЕВЕРОВОСТОК
(1920)
"Да будет Благословен приход твой, Бич Бога, которому я служу, и не мне останавливать тебя".
Слова св. Лу, архиепископа Турского, обращенные к Атилле
Расплясались, разгулялись бесы По России вдоль и поперек. Рвет и крутит снежные завесы Выстуженный северово 1000 сток.
Ветер обнаженных плоскогорий, Ветер тундр, полесий и поморий, Черный ветер ледяных равнин, Ветер смут, побоищ и погромов, Медных зорь, багровых окоемов, Красных туч и пламенных годин.
Этот ветер был нам верным другом На распутьях всех лихих дорог: Сотни лет мы шли навстречу вьюгам С юга вдаль -- на северо-восток. Войте, вейте, снежные стихии, Заметая древние гроба: В этом ветре вся судьба России -Страшная безумная судьба.
В этом ветре гнет веков свинцовых: Русь Малют, Иванов, Годуновых, Хищников, опричников, стрельцов, Свежевателей живого мяса, Чертогона, вихря, свистопляса: Быль царей и явь большевиков.
Что менялось? Знаки и возглавья. Тот же ураган на всех путях: В комиссарах -- дурь самодержавья, Взрывы революции в царях. Вздеть на виску, выбить из подклетья, И швырнуть вперед через столетья Вопреки законам естества -Тот же хмель и та же трын-трава. Ныне ль, даве ль -- всё одно и то же: Волчьи морды, машкеры и рожи, Спертый дух и одичалый мозг, Сыск и кухня Тайных Канцелярий, Пьяный гик осатанелых тварей, Жгучий свист шпицрутенов и розг, Дикий сон военных поселений, Фаланстер, парадов и равнений, Павлов, Аракчеевых, Петров, Жутких Гатчин, страшных Петербургов, Замыслы неистовых хирургов И размах заплечных мастеров.
Сотни лет тупых и зверских пыток, И еще не весь развернут свиток И не замкнут список палачей, Бред Разведок, ужас Чрезвычаек -Ни Москва, ни Астрахань, ни Яик Не видали времени горчей.
Бей в лицо и режь нам грудь ножами, Жги войной, усобьем, мятежами -Сотни лет навстречу всем ветрам Мы идем по ледяным пустыням -Не дойдем и в снежной вьюге сгинем Иль найдем поруганный наш храм, -
Нам ли весить замысел Господний? Всё поймем, всё вынесем, любя, -Жгучий ветр полярной преисподней, Божий Бич! приветствую тебя.
31 июля 1920 Коктебель
БОЙНЯ
(ФЕОДОСИЯ, ДЕКАБРЬ 192O)
Отчего, встречаясь, бледнеют люди И не смеют друг другу глядеть в глаза? Отчего у девушек в белых повязках Восковые лица и круги у глаз?
Отчего под вечер пустеет город? Для кого солдаты оцепляют путь? Зачем с таким лязгом распахивают ворота? Сегодня сколько? полтораста? сто?
Куда их гонят вдоль черных улиц, Ослепших окон, глухих дверей? Как рвет и крутит восточный ветер, И жжет, и режет, и бьет плетьми!
Отчего за Чумной, по дороге к свалкам Брошен скомканный кружевной платок? Зачем уронен клочок бумаги? Перчатка, нательный крестик, чулок?
Чье имя написано карандашом на камне? Что нацарапано гвоздем на стене? Чей голос грубо оборвал команду? Почему так сразу стихли шаги?
Что хлестнуло во мраке так резко и четко? Что делали торопливо и молча потом? Зачем, уходя, затянули песню? Кто стонал так долго, а после стих?