Неокортекс (СИ) - Страница 6

— Испугался Барабас, одинокий Карабас. Толстый жирный Карабас, бородатый Барабас.

— Я тебе язык оторву.

Они рванули в ближайший коридор. Было слышно только удаляющиеся крики Егеря и хохот мальчика.

— Чуть не обгадился, — сказал Платон, усмехнувшись.

— Как вообще разрешили детей сюда притащить?

— Здравствуйте, с прибытием, — сказал женский голос за спиной.

Увидев Веру, Илья чуть не подавился. В жизни она жилистей и выше ростом, чем он представлял. Ее глаза, прикрытые легкими очками, были цвета полированного янтаря, и смотрели будто сквозь ребят.

— День добрый, а мы думали тут никого, — сказал Платон.

Илья сгорал от стыда. Выговорил губами слово «здравствуйте», но не был уверен, что произнес его.

— День сегодня не добрый. А Егерь где?

— Он в туалет побежал, приспичило. Скоро вернется. Я Платон. Это Илья. Мы почти познакомились тогда, по радио.

Илья изобразил нечто похожее на улыбку. Вера взглянула на него мельком — на одну десятую секунды.

— Вера Андреевна, — представилась она официозно. — Семен Геннадьевич попросил расположить вас и все показать.

— Мне точно не помешает экскурсия, — радостно воскликнул Платон. — Все эти коридоры, закутки — заблудиться можно.

Его улыбка была неестественной, заигрывающей. Конечно, Платон лукавил. Он знал каждый угол на базе наизусть.

— Пойдемте, я покажу ваши каюты.

Илья и Платон переглянулись.

— Егерь вернется и заберет тележку, — сказала она.

— Я лучше дождусь его, — сказал Платон. — На всякий случай. Ты иди, Илья.

Он незаметно толкнул Илью в спину.

— Хорошо, потом я вам все покажу отдельно.

— Это мне нравится даже больше.

— Илья Вячеславович, пройдемте за мной.

Так Илью давно никто не называл. Не нравилось ему эта фамильярность. Но в устах Веры это звучало как-то по-особенному, будто из старого черно-белого фильма.

Илья захватил чемоданчик с МАКС и последовал за Верой. Походка у нее от бедра — строгая, осанка прямая. И как ей удавалось так ловко управляться с тапочками? Илья шел тюфяком, запинаясь и прихрамывая.

Они вошли в жилую зону, остановились у средней по коридору каюты. По небрежным рисункам на двери в виде рыб, кораллов, и еще каких-то морских чудищ Илья сразу понял кто будет его соседом.

У него все внутри оборвалось. Сердце застучало по грудной клетке.

Вера открыла дверь. В лицо ударил запах несвежих вещей. В каюте все было вверх дном. Две кровати стояли косо-криво, подушки валялись на полу. Сверху на протянутых от стен веревках болтался комок простыней.

— Простите, Илья Вячеславович. Я просила его прибраться.

Неужели она захотела ему отомстить? — подумал Илья. Он не хотел так грубо отозваться о ее сыне. Хотя, нет… Конечно, хотел. Но лучше бы послушался совета отца: «Иногда дешевле помалкивать, чем говорить то, что думаешь».

— Я думал, что нас с Платоном вместе поселят. С тем парнем, который со мной прилетел.

— Роднянский будет жить с буровыми рабочими в последней каюте. В такой же комнате их четверо и поверьте запах там намного хуже.

Илья сдался и кивнул.

— Я приберусь и позову вас. Можете пока подождать в комнате отдыха. Если вы голодный, в столовой остался суп.

Илья заметил насколько Вере было неловко за беспорядок. Ему захотелось любым способом реабилитировать себя.

— Я сам справлюсь, Вера Андреевна, — сделал ударение на отчество. — Я в детстве часто прибирал комнату брата.

— В этом нет необходимости.

Они услышали нарастающие голоса. Егерь вышагивал победной походкой, неся на вытянутой руке, сына Веры. Мальчик висел, как средневековый пленник. Барахтаясь и извиваясь, пытался пнуть Егеря.

— Отпусти, понял! А то хуже будет.

— Спрятался в вентиляционной шахте. Думал я не достану, — с гордостью заявил Егерь.

— Отпусти, жирный.

— Кирилл! — заорала Вера.

Егерь поставил его на пол. Мальчик молча опустил взгляд.

— Сколько раз говорила тебе держать язык за зубами!

— Ну, он первый начал, — попытался оправдаться Кирилл.

— Все, хватит! Быстро в комнату и делай, что я тебе сказала утром. Уберись, — она зашвырнула его в каюту и захлопнула дверь.

— Врет паршивец, усмехнулся Егерь. — Выскочил, как мартышка перед нами. Да как заорет.

— А вы, чем лучше? — вдруг набросилась на него Вера. — Взрослый мужчина, а ведете себя, как ребенок.

Вера протиснулась между ними. Илья и Егерь проводили ее взглядами. В конце коридора она обернулась.

— Прошу вас, Илья Вячеславович, не помогайте ему. Пусть делает сам, он обещал.

— Хорошо, — ответил Илья.

— Я в лаборатории если понадоблюсь.

Напоследок она стрельнула взглядом в Егеря.

— У-уух… Добро пожаловать на базу, — сказал Егерь, подмигнув.

— Здесь здорово.

Егерь махнул на Илью рукой.

Илья понял, чем на самом деле отличалась База Европа от станции Зимовье. Не размерами и фотографиями на стенах, не отсутствием нормальной гравитации. На Зимовье Илья чувствовал пустоту во всем. Стерильность была в воздухе за каждым углом, в каютах и коридорах. И Егерь не был полноценным жителем Зимовья. Скорее хранителем. В Зимовье со всеми ее удобствами не было жизни. Здесь же жизнью было пропитано все.

Высадка не была ошибкой. Внутреннее «Я» Ильи соскучилось по людям, от которых он бежал всю свою жизнь на Земле. Каким-то внутренним чувством он желал ночевать в одной каюте со шкодливым мальчиком, водить дружбу с обитателями базы…

Видеть Веру каждый день.

Экипаж вернулся с похорон. База наполнилась голосами.

Илья искал Богдана Винича. То ли механика базы, то ли заведующего складом, или все в одном — Илья точно не знал. Главное найти его, и чем быстрее, тем лучше.

История вышла дурацкая. Илья задремал в комнате отдыха, а когда проснулся МАКС пропала. Он решил, что это шутка Платона. Отыскал друга в столовой. Вместе с рабочими бригады Платон поедал ароматные плюшки с горячим чаем. Пустой желудок Ильи умолял его примкнуть к ним, но все мысли были только о МАКС. Платон был увлечен новой компаний и, конечно, был не при чем.

Следом подозрения упали на Кирилла.

— Богдан Винич, — уверенно сказала Вера, когда Илья пришел к ней объясниться.

На склад вел неприметный коридор, вилявший между спортзалом и техническими помещениями. Температура здесь была выше чем в других частях Базы, и воздух чересчур влажный. Насосы гудели, заглушая звук стучащих тапочек.

Илья был в бешенстве. Винич знать не знал, что в чемоданчике. Мог предположить, что набор инструментов, или аккумуляторная батарея. А если он решит вскрыть чемоданчик ломом? Мозг МАКС еще более беззащитен, чем мозг человека в открытой черепной коробке. Не дай бог начнет тыкать отверткой — уничтожит связки блоков памяти. Будет счастьем если МАКС хотя бы сможет различать черное от белого.

У закрытых дверей склада Илья стоял минут двадцать. Стучался, пинал ногами. Потом двери вдруг открылись. На входе его встретила горизонтальная планка в виде столешницы, преграждавшая путь. За ней скрывалось небольшое помещение с высокими под потолок стеллажами. На полу нарисована разметка, как на автодороге с перекрестками и стрелками.

Илья увидел тележку. Дельфин по-прежнему лежал на ней. МАКС нигде не видно. Как и Винича.

Илья пролез под планкой, пошел осматривать стеллажи. Каждый предмет, начиная от запчастей для тостера и заканчивая буровыми головками, лежал завернутый в пакет. Сверху наклеена этикетка с информацией.

— Эй! — заорал кто-то.

Илья замер и осмотрелся.

— За территорию склада, немедленно!

Илья не видел откуда идет голос, поэтому заговорил в пустоту:

— Я ищу свою вещь.

Между стеллажей появился силуэт. Пошел быстро к Илье, громко стуча тапочками по металлу.

— Это чемоданчик вот такого размера, — начал объяснять Илья.

— За территорию!

Богдан Винич выставил руки в стороны, словно пытался обхватить гигантское дерево. Если бы Илья не отступил обратно к планке, Винич выдавил бы его, как бульдозер.