Неоконченный роман одной студентки (другой перевод) - Страница 46

Изменить размер шрифта:

— Как ты смеешь водить в дом потаскушек, ты соображаешь, что делаешь? — вскричала Сия с пафосом, увековеченным традицией. Мужской голос угрожающе зашикал, а через несколько секунд женский голос снова завел фистулой:

— Ты из меня дурочку не строй, эти сказки прибереги для своих романов!

Последовала новая пауза, потом новый всплеск женского возмущения, возвысившегося до трагического монолога Медеи, перед тем как ее спасли боги:

— О господи, почему ты и мне не пошлешь такую машину!

Наступила зловещая тишина. Неожиданно все разрешилось счастливо, будто супруги благополучно миновали подпространство. Фантаст появился в дверях гостиной, сияя от радости и будто пританцовывая. В руках у него был небольшой поднос с бутылкой, рюмками и тарелками.

— Сейчас мы выпьем, закусим и расскажем друг другу о своем житье-бытье. — И он даже запел: «Обещай, что светлым будет наше прошлое-е-е…»

Когда у него было тревожно на душе или что-то не ладилось, он, сам того не замечая, пел, как поют дети в темных коридорах.

— Борис, что это за песня? — неожиданно спросила Циана.

— Просто песня и все! Шлягер. Ее часто поют по радио.

— А слова ее ты знаешь?

— Нет, да и вообще вряд ли найдется болгарин, который может от начала и до конца спеть всю песню. А зачем она тебе?

— Нравится. Подходит для таких, как я, — ответила Циана и грустно повторила: «Обещай, что светлым будет наше прошлое-е-е…»

— А ведь верно, — выпрямился фантаст, расставив принесенное на столе. — И впрямь гимн для хрононавтов! Я сейчас позвоню Петру Анастасову, автору этой песни, чтобы продиктовал текст. Он живет в Пловдиве…

Но Циана, вероятно, обнадеженная начальными строками песни, снова заставила его вздрогнуть, на этот раз еще сильнее:

— Борис, а ты еще любишь меня?

Испуганным жестом он приложил указательный палец к губам, словно перерезав напополам улыбку. Приход Сии с другим подносом в руках окончательно согнал улыбку с его лица.

— Не знаю, чем и угощать нежданную гостью, — запричитала хозяйка дома, уставляя стол неведомыми Циане лакомствами, и тут же продемонстрировала, что она тоже способна на лучезарные улыбки:

— А вы не смущайтесь! Чувствуйте себя как дома!

Маленький Циан вихрем вылетел из своей комнаты, прямиком подбежал к столу, приподнялся на цыпочки, осматривая, что бы такое вкусное утащить. Расправа была бы немедленной, но рука матери внезапно застыла:

— Мам, когда я вырасту, я буду председателем, вот! — и ручонка сгребла в кулачок разложенные на тарелке деликатесы.

— Хорошо, сынок, молодец! А теперь иди к себе, я принесу тебе всего понемногу.

Отец иронически заметил:

— Ну вот, теперь решил стать председателем! — Но по всему было видно, что идея сына пришлась ему по душе.

От алкоголя Циана наотрез отказалась, свято помня первейшую заповедь всех путешествующих во времени: пусть каждый пьет в своем веке, тогда будет меньше путаницы. И она принялась за еду, потому что голод усиливался по мере того, как росло в ней чувство смятения. И, не найдя ничего подходящего, что можно было бы сказать застывшим от напряжения хозяевам дома, она спросила:

— Значит, ты полностью порвал с историей, так?

— Вот видишь, лучше бы ты по-прежнему занимался историей! — тут же выразила свою солидарность с гостьей Сия, а фантаст ответил:

— Да я и так окружен ею! Сигареты курю, которые называются «Средец» — именем нашей столицы в средние века, водку пью «Царевец» — так назывался холм, на котором стоял царский дворец в Велико-Тырново, закусываю колбасой «Триадица» — это тоже одно из древних названий Софии.

Циана даже не попыталась понять его юмор, так что хозяин дома сам рассмеялся своей шутке. Все ее мысли были заняты тем, как побыстрее внести ясность в свои отношения с этими людьми.

Маленький Циан снова ворвался в гостиную, на этот раз таща под мышкой громадного клоуна, и громко заявил:

— Мы переходим в подпространство!

— Только посмей у меня! — снова нервно взвизгнула мать. — Немедленно иди к себе!

Мальчик послушно вернулся, но на пороге неожиданно повернулся и выпалил:

— Я засуну тебя в черную дыру, так и знай!

Мать встревожилась:

— О каких таких черных дырах вы говорили перед ребенком? — и Циане пришлось сознаться в своем прегрешении и объяснить, что представляют собой черные дыры в космосе.

— Бывают такие! — подтвердил и фантаст, будто сотни раз видел их своими глазами. Сия только недоверчиво хмыкнула, явно ничему не поверив.

Людям будущего невыносимо любое подозрение. Настороженность Сии спровоцировала девушку, и она решилась:

— Борис, прошу тебя, позволь мне поговорить с твоей женой наедине.

Сия вскочила с места, как задиристый боксер выскакивает на ринг. Очевидно, и она жаждала предстоящей схватки.

— Пойдемте в спальню. А он пускай пьет водку, — добавила она с равной долей великодушия и презрения. — Кстати, посмотри, чем занимается ребенок!

Своим внезапным решением они буквально пригвоздили его к месту, и он долго не мог найти в себе силы, чтобы потянуться к рюмке. Воображения фантаста не хватало для того, чтобы представить себе, каким будет разговор этих двух женщин. На самом же деле все произошло так быстро, что он не успел опомниться.

— Товарищ Сия, — начала Циана, как только они встали друг против друга посреди спальни, ставшей своего рода рингом. Обращение Цианы было лишним свидетельством того, что она недостаточно подготовилась к посещению двадцатого века. — Товарищ Сия, я люблю Бориса и прибыла за ним.

Без взаимного ощупывания, даже не заняв исходной стойки, она нанесла удар, опережая свисток судьи. Сия тихо пискнула: «Ой, боже мой!» — и бросилась на семейное ложе, естественно, не сознавая, что таким образом она ответила не менее ошеломительным ударом.

Циана испугалась: так рухнуть из-за пустякового дела, которое можно было уладить парой слов! И до этого она растравляла себе душу, мучаясь вопросом: «И что он нашел в этой толстухе?», то сейчас она готова была расплакаться при виде такой всепоглощающей любви.

По понятиям нашего времени, Сию можно было бы ласково назвать «толстушкой», но Циане еще на софийских улицах показалось, что большинство ее предшественниц были полные или очень полные. Конечно, она не вправе судить о внешности людей двадцатого века. Равно как и мы не можем судить о вкусах грядущих эпох. Циана не помнила этого случая, потому что он был стерт в ее памяти, но мы-то отлично помним, как она назвала толстухой даже Афродиту Праксителя, а для историка это совершенно непростительно. Хорошо еще, что она сейчас вовремя поняла легкомысленность своего суждения по отношению к хозяйке дома.

— Но зачем вы так? Товарищ Сия, прошу вас! Я не хотела ничего плохого…

— Ничего себе… не хотела плохого! — пискнула Сия, а пружины семейного ложа дружно скрипнули в унисон ее причитаниям. — Боже мой, боже мой! Вот здесь, на этой самой кровати, мы любили друг друга, здесь и теперь любим друг друга, здесь мы зачали нашего ребенка-а-а… Но я не дам его тебе, не-е-ет, не дам! Я в милицию пойду! И в Союз писателей…

Конечно, она обманывала соперницу. Циан был зачат еще на холостяцкой квартире историка, причем даже не на кровати, а на полу, потому что ножки кушетки были расшатаны. Однако маленькие хитрости всегда были составной частью стратегии и тактики любого поединка.

Потрясенная девушка из будущего великодушно уступила:

— Ладно, не буду забирать его у вас. Отпустите его со мной на несколько дней, всего на несколько дней, прошу вас, а потом он снова будет ваш! Ведь каждый имеет право пережить большую любовь!

Не стерпев столь возмутительного нахальства, пружины семейного ложа дружно выстрелили, подбросив вверх рассвирепевшую супругу.

— Как это — на несколько дней? Ты сама соображаешь, что говоришь, потаскуха ты этакая! Да я выдеру тебе нахальные бельмы!

Недостаточно подготовленная, хрононавтка не знала и этого темпераментного идиоматического выражения двадцатого века, но в генетической памяти женщин и будущего тысячелетия сохранилась способность отгадывать намерения своих соперниц. Циана отпрыгнула, ударившись боком, потом отскочила еще раз с прытью боксера легкой категории. Однако в крохотной спальне не было места ни для прыжков, ни для бегства, и Циана была вынуждена вытащить свой пистолетик. Крепко стиснув губы, чтобы самой не вдохнуть усыпляющего газа, она нажала на спуск, а затем подхватила за талию враз обмякшую довольно тяжелую соперницу, которая тут же закатила глаза. Потом Циана осторожно положила ее на кровать и накрыла каким-то одеялом.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com