Необычный подозреваемый. Удивительная реальная история современного Робин Гуда - Страница 69

Иногда, наблюдая, что происходит в мире, он испытывает непреодолимый пессимизм.

– Я опасаюсь, что мир достиг точки, когда курс уже определен и никто ничего не может сделать.

Однако чаще Стивен говорит себе, что у планеты есть будущее, за которое стоит бороться. За долгие часы наших бесед он сделал только одно очень осторожное предположение по поводу этой книги. По его словам, несмотря на все, через что ему пришлось пройти, он надеется: людям все же удастся найти в его истории позитивный посыл. Стивен видел, что мир в беде, и хотел что-то с этим сделать. То, что он сделал, было неправильно, и ему это известно. Но он все равно что-то сделал. Именно так мы и должны поступать, если хотим дать себе шанс на выживание. По рельсам с грохотом приближается поезд. Мы сами решаем, услышать этот грохот или нет.

– Мир находится в очень опасном положении. И все может стать намного хуже. Каждый из нас может принимать меры, и каждый из нас может предпринимать небольшие шаги, чтобы сделать мир более стабильным и справедливым. – С этими словами Стивен застенчиво улыбается: – Только не надо грабить банки.

Когда весной 2016 года я впервые сел брать интервью у Стивена Джекли для «Таймс», мне и в голову не приходило, что я могу написать об этом скромном молодом человеке книгу. Через три часа наша встреча закончилась, и я уже понимал, что в итоге у меня не хватит оправданий, чтобы этого не делать.

Писать о жизни Стивена и его преступлениях было странно, грустно и волнующе, и книга «Необычный подозреваемый» не увидела бы свет – или, по крайней мере, не в том виде, в каком она существует сейчас, – если бы не его участие и сотрудничество. За время своей работы я сталкивался со многими людьми, которым нравится внимание читательской аудитории, даже если они притворяются, будто это не так. Но Стивен не такой. Проведя с ним интервью, обменявшись множеством электронных писем, в которых я запрашивал все больше и больше информации – об именах, людях, местах, чувствах, – я часто испытывал ощущение, что этот процесс утомляет Стивена, но он считает необходимым в нем поучаствовать. Много раз я был уверен, что мой очередной вопрос в итоге заставит Стивена просто отказаться вспоминать события, которые были болезненными, постыдными и жестокими. Но он ни разу мне не отказал. За это я ему благодарен.

У Стивена не было возможности контролировать, что я пишу, он лишь дал согласие на копирование его дневниковых записей, других письменных материалов и психиатрических заключений. Все диалоги в книге описаны по воспоминаниям участников событий. Стивен часто называл имена или контактные данные людей, которые, как он был уверен, не могли сказать о нем ничего хорошего, и очень удивлялся, когда его опасения не подтверждались. В то же время я обращался ко многим членам семьи Стивена, которые просто не пожелали говорить о нем и о том, что он сделал.

Дневниковые записи, включенные в эту книгу, являются лишь фрагментами внутреннего мира Стивена, задокументированного в подростковом возрасте, а затем в период его преступлений. У меня есть некоторые из этих записных книжек и записей (остальные хранятся в полиции Западной Мерсии), а также фотокопии доказательств, использованных в судебном процессе. Еще больше документов, возможно, было утеряно или уничтожено, когда Стивен отбывал тюремное заключение в Великобритании. Я попытался использовать доступный мне письменный материал таким образом, чтобы он не подвергался редакторской правке. Выборочно цитируя дневники, можно было бы изобразить Стивена либо грешником, либо святым. Он был по-своему и тем и другим, и поэтому я постарался, чтобы цитируемые записи отражали эту сложную реальность.

Огромное количество информации, относящейся к преступлениям Стивена, существует в виде местных новостных репортажей, изображений с камер видеонаблюдения и судебных протоколов, составленных по обе стороны Атлантики, и все это я использовал на протяжении всего своего исследования. Остались также моменты, когда нам приходится полагаться исключительно на слова Стивена, и ни на чьи больше. Как и в любых подобных обстоятельствах, всегда существует вероятность того, что рассказчик, сознательно или нет, опускает, приукрашивает или иным образом искажает реальность. Тем не менее я старался, насколько это было возможно, поверить Стивену на слово. В мои намерения никогда не входило подвергать его суду во второй раз, и в любом случае я убежден: в результате того, что он получил кредит моего доверия, выяснилось гораздо больше, чем могло бы.

Я должен поблагодарить ряд правоохранительных органов, в частности полицию Девона и Корнуолла, полицию Западной Мерсии, Бюро по контролю за соблюдением законов об алкогольных напитках, табачных изделиях, взрывчатых веществах и огнестрельном оружии и маршалов США. Все офицеры, с которыми я беседовал, были терпеливы, вдумчивы и профессиональны, с интересом вспоминали случай Стивена и не держали на него зла. Но все они подчеркивали, что от его преступлений пострадали реальные люди. Именно по этой причине я невероятно благодарен Люку Твислтону за то, что он так честно рассказал о глубокой психологической травме, оставшейся у него после пережитого вооруженного ограбления. Я хотел бы подчеркнуть, что Люк был всего лишь одним из десятков людей, которые против воли оказались втянутыми в преступления Стивена.

Я хотел бы поблагодарить Департамент тюрем штата Вермонт, а также Марка Потанаса и Кэмерона Линдсея, бывшего надзирателя из федерального административного следственного изолятора Бруклина, которые предоставили много ценной информации о реалиях пенитенциарной системы Соединенных Штатов. В свою очередь, доктор Сахид Сулейман оказал огромную помощь в понимании природы синдрома Аспергера в целом и заболевания Стивена в частности. Я выражаю признательность фонду Arkbound за разрешение на использование в тексте стихов матери Стивена, а также Бену Уиверу не только за то, что он поделился своими воспоминаниями, но и за то, что в детстве он был Стивену хорошим другом, за что я не могу не поблагодарить его.

Наконец, я должен поблагодарить Николу Джил, моего редактора в «Таймс мэгэзин». Когда я впервые сказал ей, что слышал об одном студенте-географе из Девона, одержимом образом Робин Гуда, который ограбил кучу банков, чтобы раздавать деньги бедным, она согласилась, что эту историю стоит рассказать людям. Прошло четыре года, и я знаю, что реальность немного сложнее. Но все равно это была история, которую стоило рассказать людям. Я рад, что сделал это.

Бен Мачелл, август 2020 года

Эта история так и осталась бы разрозненными фрагментами в дюжине различных блокнотов и файлов Microsoft Word, если бы не забота, терпение и профессионализм многих людей, которым я хочу от всей души сказать спасибо. Я хотел бы поблагодарить всех сотрудников Canongate, но особенно Саймона Торогуда, моего редактора. Энтузиазм Саймона в отношении этой истории можно сравнить лишь с его чуткостью и проницательностью, когда дело касалось непростой морали, и у меня не хватит слов, чтобы выразить ему всю мою признательность. Я также хочу поблагодарить Фрэнсиса Бикмора, Лейлу Крукшенк, Вики Резерфорд, Элис Шортленд, Люси Чжоу и Анну Фрейм.

Для меня невозможно представить, чтобы все это происходило без Ричарда Пайка из C+W. Ричарду удалось сделать так, чтобы перспектива написания книги казалась не только возможной, но даже в чем-то приятной и полезной. Теперь я признаю, что он, пожалуй, был прав. На протяжении всего этого процесса Ричард был постоянным источником уверенности, хорошего настроения и глубоких профессиональных знаний, без которых я бы не справился. Мне очень повезло, что он – мой агент. Я хотел бы поблагодарить всех сотрудников C+W, а также Люка Спида и Анну Вегелин из Curtis Brown, Зои Сэндлер и Хизер Карпас из ICM, сыгравших важную роль в доведении этой истории до максимально широкой аудитории.