Необычное расследование - Страница 11

— Слушайте, не мог же он с чемоданом уйти пешком. Или он привлек служебную машину или вызвал такси.

— Да. Надо обязательно это проверить. Хотя будет непросто. Не думаю, что маршрутные листы в фирмах сохраняются больше недели. Придется опрашивать таксистов, а их немало.

— В этом нам помогло государство.

— Что вы имеете в виду?

— То, что фирм стало существенно меньше из-за государственных новшеств. Оно заставило фирмы укрупняться. А Костромской вряд ли обратился бы просто к частным извозчикам. Если он и воспользовался такси, то явно с известным номером, у всех на слуху. А значит, круг сужается.

— Логично. Кроме того мы, думаю, сможем воспользоваться моими связями. Мы сделаем распечатки всех телефонных переговоров Костромского с домашнего и сотового телефона в день его отъезда. Думаю, у нас есть хороший шанс быстро проверить информацию, и мы им воспользуемся.

На следующий утро я неожиданно услышал по телефону голос дочери Костромского.

— Здравствуйте, Владимир Федорович!

— Приятно вас слышать! — обрадовался я.

— Извините, что вас отрываю от важных дел. Мне надо с вами переговорить.

— Что-то случилось? — забеспокоился я.

— Нет. Мне надо посоветоваться.

— Конечно, я готов! Где вам удобно?

— Давайте встретимся у фонтана на площади Кирова часов в двенадцать. А там вместе решим, где можно будет поговорить и кофе выпить. Вы не против?

— Я только за!

— Тогда я вас жду!

Сообщив Краснощекову о том, что задержусь, я подошел к зеркалу. Вид мой был неприглядный. Я быстро сбегал в супермаркет, купил новую бритву с пятью лезвиями и даже новую рубашку. Меня можно понять: я «загорелся!».

Она пришла на встречу на высоких каблуках, в короткой узкой черной юбке и серой ветровке, из-под которой выглядывала белая кофточка. Мое сердце заныло. Погода сопутствовала прогулке. Светило яркое солнце, только одинокие грозовые тучи сигналили о приближении ненастья. Мы прошлись по новой Нижней набережной, полюбовались Ангарой, постояли у вечного огня. Было хорошо на душе, хотелось, чтобы это мгновение продолжалось как можно дольше. Но делу время, потехе — час! Мы зашли в ближайшее кафе. Несмотря на рабочее время, столики почти все были заняты. Мы расположились у окна.

— Итак, я весь во внимании! — торжественно заявил я. Она мило улыбнулась.

— Я знаю, что у меня есть брат. Мой папа хотел нас познакомить, но ввиду сложившихся обстоятельств теперь наша встреча может не состояться. А я бы очень хотела его увидеть. Возможно, он нуждается в поддержке.

— Что вам мешает?

— Я не знаю, как это сделать. Сказать, что я его сестра? Но он может не поверить. Представляете, если бы к вам пришла с улицы незнакомая девушка и сказала, что она ваша сестра, как бы вы поступили?

— Если похожая на вас, то заинтересовался бы. А другую бы выставил за дверь. Но у меня просто не может быть никакой сестры. Мои папа и мама прожили всю жизнь вместе.

Екатерина не заметила моего комплемента.

— А если до их брака, например, папа успел сделать ребенка? Или ваша мама совсем юной родила и отказалась от своего дитя в пользу государства. Это ведь могло быть?

— Теоретически да, но практически… — Я попытался себе представить возможность папиных и маминых внебрачных детей. Мой папа был ярко выраженный подкаблучник и никуда отдыхать без мамы не ездил, а в командировках он вообще не бывал. Мама интересная женщина, на нее до сих пор мужчины заглядываются, но родить до брака?… Нет, это невозможно! — заключил я. — Нет! Я знаю своих родителей.

— То есть вы хотите сказать, что я не знала свою маму?

— Нет конечно. Хорошо, ради вас могу допустить, что у моего отца могли быть дети на стороне. Но это сюрреализм. Он очень рано женился — в девятнадцать лет.

— Если бы ваш папа представил вам сестру, поверили бы?

— Наверно, — нехотя согласился я.

— А если бы она сама пришла к вам и назвалась сестрой, как бы вы отреагировали?

— Согласен, большая разница.

— Поэтому я и прошу вас мне помочь. Вы все же лицо официальное. — Она уважительно посмотрела на меня. — Он вам поверит.

— Что ж, давайте попробуем, хотя не все так однозначно. Я с ним виделся, он приходил в наше агентство и разговор совсем не получился. Он не обычный молодой человек. Думаю, вам он не очень понравится. Да я и не уверен, что он переживает из-за отсутствия отца, скорее больше нуждается в нем.

— Слово «понравится» не совсем уместно в данном случае. Братьев и сестер не выбирают, их принимают сердцем. И родителей всегда любят, какими бы они ни были.

Я немного смутился. Екатерина была права, а я поторопился со своими необоснованными предположениями и выводами.

— Но я не знаю его номер телефона.

— Я знаю, мне папа дал. Она в сотовом телефоне отыскала его номер и продиктовала мне.

— Здравствуйте! Ало, это Евгений?

— А ты как думаешь, мужик, если ты меня набрал?

— Да, конечно, Евгений. Это Владимир Федорович вам звонит, из детективного агентства ФЗО.

— А, агентство для лохов. И чо ты хотел?

— Поговорить.

— Нет уж спасибо, наговорились. Хочешь узнать, где деньги лежат? Не суетись, их просто нет. Спи спокойно.

— Именно поэтому я и хочу с вами встретиться.

— Потому, что денег нет? Это чо-то новенькое. Ладно, подтягивайся, знаешь, где я живу?

— Нет.

— Вот и лапоньки! Потому что я сейчас в другом месте. Знаешь пивной бар возле комплекса на рынке?

— Найду! — я не успел договорить, как он отключил телефон.

— Знаете, — обратился я к Екатерине, — я не стал бы с ним сегодня знакомиться. Он достаточно выпивший и находится сейчас в баре, где не самая лучшая обстановка.

— Что же делать? — Она расстроилась. — А вызвать его оттуда нельзя?

— Не знаю. Но думаю, найду необходимые аргументы. Я очень хочу вам помочь.

— Правда? — она мило посмотрела на меня. — Я почему-то вам сразу поверила, как увидела вас. — Она несколько смутилась, но быстро вернулась к своему прежнему образу. — Теперь я спокойна. — Она неожиданно поцеловала меня в щеку. — Простите, я непроизвольно, — она смутилась, — здесь у меня никого нет, мне так не хватает сейчас мужской поддержки.

— Будьте уверены, — пафосно заявил я, — теперь она у вас есть!

Как большинство влюбленных мужчин, я почувствовал, что теряю голову в прямом и переносном смысле. По дороге в бар я осознал, что ввязался в дело без учета своих возможностей. Я не обладал ни хорошими физическими данными, ни приемами рукопашного боя, даже бегал и то не быстро. Главное я не представлял, каким образом я смогу вытащить сына Костромского из заведения, где наливают, а он именно за этим туда и пришел. Разве что предложить ему выпить в более приличном месте? Но он на это может и не клюнуть. Многие из таких людей как он предпочитают питейные заведения попроще, где есть с кем пообщаться без барьеров, излить свою душу и залить алкоголем все горести и печали.

Но в этот раз мне повезло. По-видимому, их посиделка подходила к концу. На столе стояла недопитая бутылка водки и нагромождение пустых кружек из-под пива. Два собеседника Евгения находились в нирване: один сидел на стуле с закрытыми глазами и покачивался из стороны в сторону, видимо интуитивно выбирая место, куда приземлиться, а второй, облокотившись о стол, опустил голову на руку, слегка прихрапывая. Евгений среди них выгодно отличался. Он скучал позевывая, заинтересовано поглядывая на другие столики, выискивая собеседников. На мое предложение сменить бар на ресторан он откликнулся живо, легко оставив своих собутыльников на прежнем месте.

— Знакомьтесь, — представил я на улице, — Это Екатерина, а… — но я не успел договорить, как он сам протянул ей руку.

— Жэка, Женя. — Он подтянулся и в упор оценивающе разглядывал Екатерину, но та не смутилась. Она приветливо улыбнулась и еще сама раз представилась.

— Это что, твоя подруга? — с восхищением во взгляде обратился он ко мне.