Ненужные дети. Прошлое между нами (СИ) - Страница 49

Уже через сорок минут оказываюсь в детском саду. Забираю детей и едем в дом Виктории Сергеевны. Даша рассказывает, как прошел ее день, а Саша на удивление молчалив.

Массивные ворота распахиваются. Заезжаю во двор. К нам сразу подходит один из охранников, помогает детям выйти из автомобиля. Они здесь уже были, поэтому прекрасно знают, куда нужно идти.

— Здравствуйте, — говорит домработница.

— Привет, — здороваются дети одновременно и спешат в гостиную, где на диване сидит Виктория Сергеевна. Она слишком бледная. Дышит тяжело, через силу улыбается, глядя на детей.

Как же меняется человек… На глазах тает.

И мне ее очень жаль…

— Я скучала, — говорит она, трепля Сашу по голове. — И по тебе, — поворачивается к Даше. — Как вы, родные?

— Хорошо, бабушка. А ты как? — бесхитростно интересуется Даша.

— И я хорошо, — отвечает, но при этом смотрит на меня.

Домработница зовет детей обедать. Они не хотят, но я, заметив, что Виктория Сергеевна хочет мне что-то сказать, прошу малышей пойти на кухню — поесть мороженое и они уходят. Сладкоежки мои.

— Что случилось? — хмурюсь. — Позвать медсестру?

— Нет, Маша, не нужно, — вяло отзывается она. — Она мне укол сделает и я просто провалюсь в сон. Нет желания спать. Хотя бы несколько дней хочу насладиться внуками. Да и от таблеток нет никакой пользы… Боль не утихает.

Она прокашливается. Медсестра сразу же прибегает.

— Вам пора в комнату, Виктория Сергеевна. Прошу вас, не надо спорить. Вам необходим отдых.

— Я сегодня весь день спала, — восклицает женщина.

— Но этого, как видите, недостаточно.

— Дай поговорить с невесткой. Уйди, Марина.

— Если только на пяти минут.

Едва мы остаемся наедине, женщина глубоко вздыхает.

— Говорите…

Она медлит, кажется, не решается.

— Маша, как видишь, мое состояние идет к ухудшению, — она хочет развести руками, но даже это у нее не получается. — Знаю, не будь тогда меня, вы с Виктором давно стали бы семьей. Но… Прости, что все вышло так... Я сейчас безумно рада, что хотя бы перед смертью увидела, что вы снова вместе. Уверена, сын скоро сделает тебе предложение. Очень тебя прошу, Маша, ни в коем случае не отказывай ему… Я хочу увидеть вашу свадьбу…

— Надеюсь. увидите, Виктория Сергеевна. Тут уже судьба… Забегать вперед мне не хочется. И, я так понимаю, Миша вам все докладывает…

— Это я его надоедаю. Виктор очень редко выходит со мной на связь. Почти не разговаривает. Отвечает коротко «да» или «нет»... Ничего другого я от него, можно сказать, не слышу… Миша спасает, — задумчиво произносит. — Маша, мне осталось всего ничего…

Женщина говорит настолько тихо, что мне еле удается услышать ее слова. Краем глаза вижу, как домработница вместе с детьми выходят из дома. Явно идут в задний двор, где есть качели, бассейн и беседки.

— Все с вами будет хорошо, — сама не верю своим словам, но другого ответа я не нахожу.

— Добрый день, — раздается стальной голос и к нам подходит мужчина средних лет в черном деловом костюме.

— Здравствуй, Анатолий.

Виктория Сергеевна снова кашляет. В этот раз медсестра зовет одного из охранников и они вместе усаживают женщину на инвалидную коляску.

— До встречи, Маша. Я очень надеюсь, что ты меня услышала, — улыбается измученно.

Я киваю, иду к окну. Дети сидят в беседке с… Отцом Виктора и общаются с ним… Улыбаются всей компанией.

В тот день он так и не подошел к нам. Да и вообще, на протяжении месяца я о нем ничего не слышала. А тут… Какой сюрприз, однако!

— Мария, — снова раздается голос мужчины за спиной и я оборачиваюсь к нему, оторвав взгляд от своих детей. — Я на протяжении многих лет являюсь адвокатом семьи Амировых. Нам необходимо поговорить. Пожалуйста. присаживайтесь, — указывает на диван. — Надеюсь, мы поймем друг друга и быстро решим все вопросы.

Глава 43

Сажусь, наблюдая за тем, как мужчина вытаскивает из папки бумаги, ставит передо мной на письменный стол. Я, конечно, не имею ни малейшего представления, для чего он все это делает, но с интересом жду от него объяснений. Кошусь на огромное панорамное окно, слежу за отцом Виктора и своими детьми. Даже любопытно становится… Он представился перед внуками? Сказал, кем им является? Или же струсил? Как в прошлый раз, когда не решился зайти к нам…

И если честно признался, что он их дедушка, то как объяснил причину, по которой ни разу не встречался с ними, не пытался выйти на связь?

— Мария, как мы уже знаем, Виктория Сергеевна больна. Жить ей осталось, по словам врачей, недолго. Совсем обессиленной стала, даже ходит с трудом. Поверьте, если бы не внуки, она бы даже не пыталась подниматься с постели, но и перед ними не хочет казаться слабой, беспомощной. Поэтому изо всех сил старается казаться им сильной. Хотя…

— Я все это знаю, — зачем-то перебиваю, причем грубо. — Давайте ближе к делу, пожалуйста. Я не понимаю, к чему вы ведете.

— Хорошо, — мужчина вздыхает. — У Виктории Сергеевны имеются сеть салонов красоты по всей стране. А также ювелирные магазины, о которых почти никто не знает, кроме меня и Сергея.

— Отлично. Я за них очень рада. Но зачем вы это рассказываете мне? Знаете, мне это совершенно не интересно. Да, я могу выглядеть грубиянкой, но уж какая есть. Я просто не понимаю, к чему вы клоните и для чего мне эта информация.

— Если Виктория Сергеевна погибнет, Сергей сразу же покинет страну. Он продал все свое имущество, бизнес. Все, что у него было. А эти документы… Родители Виктора оставляют все на своих внуков. Они знают, что их сын откажется от всего, как и вы. Поэтому…

— Мы, естественно, откажемся. Потому что нам хватает того, что у нас есть, — снова перебиваю. — Какая разница, нам отдают или же нашим детям? Если я не согласна ничего брать, то… — качаю головой. — Господи, что за бред. Нам ничего не надо! — отодвигаю бумаги как можно дальше.

— Добрый день, — раздается за спиной мужской голос. Я уже знаю, кто там стоит, но оборачиваюсь, даже веду себя так, будто удивлена его появлению.

— Здравствуйте.

— Мария, заранее прошу прощения…

— У сына своего просите, — перебиваю. Сегодня я сама вежливость… Меня прямо прет… Так и хочется ругаться. Раздражение не отпускает.

— Обязательно. Перед отъездом, — Амиров-старший обходит стол, садится напротив меня. — Спасибо за внуков.

Я улыбаюсь, а потом тихо смеюсь, глядя на мужчину. Нервы сдают.

— Простите… — едва сдерживаю порыв накричать. Я вроде бы спокойная, но их поведение доводят меня до истерики. — Меня просто удивляет ваше спокойствие. Вы общаетесь как ни в чем не бывало. Забыли прошлое? Если бы не вы, то видели бы внуков, знали бы об их существовании ещё годы назад! Но…

— Знаю, — теперь он перебивает. Таким стальным тоном, но сразу же опускает голову, выдыхает. — Виноват я. И Вику за собой в дерьмо по горло затащил. Она из-за меня в таком состоянии. Я, можно сказать, ее подставил. Совесть ее годами мучила, пожирала. В итоге… — разводит руками. — Болезнь откуда-то взялась, хотя Вика всегда была здоровой. Я собственноручно испортил жизнь всей своей семье. Всем родным и любимым.

— Хотя бы свою вину признаете, — пожимаю плечами, глядя в лицо мужчины. — Но ваши признания никому не помогут. Виктория Сергеевна не станет как прежде, а Виктор не будет вам доверять, как это было когда-то, в далёком прошлом. Ваши наезды с каждым годом все больше и больше оттолкнули его от вас. Да и сейчас Виктор вам не доверяет… Видеть не хочет. Не знаю, чего вы добивались, когда лезли в его жизнь. Решали, с кем ему жить, а с кем — нет. Если бы ему было лет двадцать — я бы, возможно, смогла дать вам оправдания. Но… В моей голове не укладывается вся та дичь, что вы сотворили тогда… И продолжаете творить сейчас. Вы серьезно думаете, что Виктор простит все ваши грехи, если вы переведете все, что принадлежит вам, нашим детям?

— Он и тогда был против жениться на Оксане, — вставляет Амиров-старший. — Но я настоял. В итоге они развелись. Дочь моего друга оказалась такой же фальшивой, не стоящей и пять копеек, как и ее отец… Люди учатся на ошибках, а я их и сейчас совершаю. И нет, я не думаю, что сын простит. Но у меня никого кроме вас нет, Мария. Возможно, он разозлится, что мы так поступаем…