Ненависть (СИ) - Страница 4

— Правда? — я не мог поверить, но это мой шанс. — Тогда я останусь у тебя на несколько дней.

— Вот и отлично, — кивнул Демиэн.

Я помог разобрать пакет, мы вместе приготовили неплохой ужин. Потом Демиэн ушел спать. Он пожаловался, что из-за такого графика работы чувствует себя разбитым. Ближе к вечеру он проснулся, мы вместе поели макароны с яйцом, что я приготовил.

— Тебя кто-то преследует? — внезапно спросил он.

— Ммм? — я не сразу сообразил, про что он. — Ааа, нет. Никто.

— Знаешь… — Демиэн вертел в руках кружку с чаем. — Я могу видеть вещи, которые не могут видеть другие люди.

Я промолчал, стараясь дышать ровно и не выдавать охватившее меня напряжение.

 — И вот я… короче, я думаю, что ты тоже.

Я отложил книгу Сказок, которую читал по десятому разу, посмотрел на Демиэна.

— Я не совсем тебя понимаю.

— Мне трудно объяснить, но где-то до семи лет у меня была семья, а потом меня выкинули. Потому что я был бесполезен, я не мог делать того, что от меня хотели. Я не мог творить магию. Меня отдали в детский дом, но позже я оттуда сбежал.

Я почувствовал, как похолодел желудок.

— Скажи, а как твоя фамилия?

— Я взял другую фамилию — Тейлор, но имя оставил. Настоящая фамилия — Малфой.

— Ясно, — я кивнул сам себе. — Да, ты прав.

— Если тебе нужна помощь, я могу помочь.

— Спасибо, Демиэн, — я горько улыбнулся, — но я больше не хочу никого потерять.

В маленькой кухне воцарилась тишина, потом я спросил:

— Ты разыскивал своих родителей?

— И да, и нет. Трудно все.

— Почему?

— Я был им не нужен, к чему теперь ворошить прошлое.

— Прости.

— Ты можешь мне объяснить, почему они меня выкинули?

Я посмотрел в глаза Демиэну, в них не было обиды, только желание узнать правду.

— Я думаю, ты сквиб — человек, рождённый в семье волшебников, но лишённый магических способностей.

— И что это значит?

— Что… — я не хотел этого говорить, — что чистокровные маги, изгоняют из своих семей таких детей и даже скрывают факт их рождения.

— Понятно, — он грустно усмехнулся. — Жестоко.

— Возможно тебе повезло больше, чем мне. Поверь, быть сквибом не так уж и плохо.

Вечером Демиэн не пошел на улицу в поисках клиентов…

В этот раз мы делали это долго и неторопливо. Я пытался лаской загладить свои жестокие слова, пытался поделится своим теплом, но получалось плохо. В каждом моем движении я видел свой собственный надрыв. Но Демиэн принимал мои жалкие попытки, он был нежен и спокоен. Было видно, что он пережил очень многое и уже принял свою жизнь такой, какая она есть.

— Тише, тише, — шептал мне он на ухо.

Он держал меня крепко, но не делал больно. Мои судорожные и рваные движения он мягко контролировал.

— Вот так, — говорил он, показывая как надо.

Он учил меня целоваться, учил, как дарить ласку, куда поцеловать, чтобы было приятно. Он знал мое тело и показывал свое. Это был неплохой способ отвлечься, не думать.

Утром я тихо встал, взял палочку и, наслав на него сонное заклинание, спокойно собрался. Я долго не мог уйти, смотрел на него спящего и красивого.

Как же мир жесток… Хотя, ему, возможно, повезло, что они отказались от него. Кто знает, чьей бы он был сейчас подстилкой…

====== Правда ======

Правда

Утром я понял, что не могу так бессмысленно тратить время, нужно было спешить. Убить его раньше, предотвратить смерти других. Встреча с Демиэном помогла мне немного разобраться в себе.

Я иду на войну, и я жажду Его крови.

Первое — надо найти крестражи. С чего начать, если есть только медальон и записка РАБ?

Я аппарировал на площадь Гриммо и долго стоял в тени деревьев под мантией, проверяя, следит ли кто за домом. Но после двух часов ожидания, я все же решил зайти в дом.

Только я переступил порог, как тут же загорелись старомодные газовые лампы. Все было, как я запомнил, выцветшие обои, поставка для зонтиков в виде ноги тролля, портрет матери Сириуса, занавешенный тряпьем — в паутине и пыли.

Я шагнул вглубь дома, как голос «Грозного глаза» Грюма донесся из мрака:

— Северус Снейп?!

— Я не Северус Сне!.. — успел крикнуть я, как в конце вестибюля что-то зашебуршало. Поднялась чья-то фигура — высокая, пыльная и жуткая. Серая фигура наплывала на меня, все ускоряясь и ускоряясь — с отлетающими назад волосами и бородой по пояс, с бесплотным пустым лицом, с пустыми глазницами — до жути знакомая, страшно изменившаяся. Она потянула изможденную руку и показала ею на меня.

Я стоял не шелохнувшись, только опять в душе поднялась жгучая ярость.

— Пошел к черту, — сдерживая гнев, прохрипел я. — Я не убивал тебя, но мне очень этого хочется.

Фигур взорвалась столпом пыли.

Откашлявшись, я спокойно прошел в гостиную. Было непривычно тихо, я подумал, что Снейп вполне мог спокойно проникнуть в дом. Ведь он состоял в Ордене Фениксе. Замерев на несколько секунд, я прислушался к царившей тишине. Казалось, что даже Кикимер где-то сдох.

Я поднялся наверх в комнату Сириуса. Было непривычно бродить одному по этому дому без него, без шумной семьи Уизли, без Рона и Гермионы. За последние сутки столько всего произошло, будто прошла целая жизнь, в которой я несколько раз умер, но так и не воскрес. Я повалился на кровать, посмотрел на постеры, которыми были обклеены стены. Маленькие маггловские часы показывали одиннадцать. Я решил немного поспать.

Когда я проснулся, часы показывали два часа дня. В животе отчетливо заурчало. Я спустился на кухню, держа палочку наготове, в кухонном шкафу нашел банку с кофе и пачку макарон. Сварил, быстро заглотил еду, даже не заметив вкуса, вернулся в комнату Сириуса. Прежде всего, надо узнать, что хранится в сумочке Гермионы.

В итоге через полчаса передо мной лежала большая гора вещей и книг, в том числе маггловские деньги, которые я нашел на дне сумки. Итак, что мы имеем: книги по крестражам и темной магии, вещи для Рона и для меня, а также вещи Гермионы. Спальные мешки, палатка, в которой мы ночевали на чемпионате по квиддичу, заживляющие зелья — судя по надписям, разная мелочь для походов, начиная от зажигалки и заканчивая котелком.

Отдельно я положил сказки, подарок для Гермионы от Дамблдора, зажигалку для Рона и снитч для меня.

Я взял золотой шарик, покрутил в руках, этот был тот самый снитч, который я поймал на первом курсе. Ртом. Я поднес снитч к губам, на нем появилась надпись.

Я открываюсь под конец.

— Какой конец? — горько усмехнулся я. — Конец один — я умру.

И тут снитч открылся, внутри него я увидел маленький черный камень. Значит, все правда, и если верить сказкам, то это воскрешающий камень. Я хотел взять его в руки, но не стал. Закрыв снитч, положил в его в мешочек, что подарил Хагрид, там же лежала бузинная палочка. Теперь у меня были все Дары смерти. Остальные вещи я сложил обратно в сумочку Гермионы. С дарами разобрались. Теперь крестражи. Медальон оказался подделкой. В таком случае, кто такой РАБ?

— Была бы ты здесь, что-нибудь да придумала, — я сжал в руках медальон. — Столько сил, и все зря.

— Грязный ничтожный полукровка, — послышался скрипучий голос Кикимера, — как он посмел придти в дом?

— Кикимер, — я встал и спустился вниз.

Домовик стоял возле портрета миссис Блэк.

Я смотрел на старого домовика и понимал, что не испытываю к нему той всепоглощающей ненависти за то, что он отчасти виновен в смерти Сириуса. Только жалость. Он, как и я, остался совершенно один.

— Не волнуйся, Кикимер, я скоро уйду, — пообещал я.

Я уже было развернулся, чтобы подняться по лестнице, когда дрожащий голос спросил:

— Что у тебя в руке?

Я недоуменно обернулся, в руке я все еще сжимал поддельный крестраж.

— Это? — спросил я, поднимая руку с медальоном.

Кикимер медленно приблизился, потянулся дрожащими ручками к нему, я видел, как глаза домовика наполнялись слезами.

— Тебе знакома эта вещь? — спросил я.