Ненаместные (СИ) - Страница 57

Еще и волосы светлые...

Луковка.

Горе... луковое. Что же ей теперь с ним делать?

Лиль никогда не любила обманываться. Есть реальность, и если уж эта реальность и грозит нагнуть тебя рано или поздно, разве не лучше встретить ее во всеоружии?

Но она очень долго обманывала себя. Не следует ли ей поблагодарить Умарса? Ведь благодаря его поступку она это прекратила.

Вчера ты просто играешь с парнем в литивоме, а потом краснеешь только лишь из-за того, что он увидел тебя в мокрой футболке; не раздумывая, вытаскиваешь его из воды, рискуя репутацией, которую так долго создавала, не покладая рук. Лиль мало-помалу к нему привязалась и, что самое страшное, заметила это слишком поздно.

Самым правильным было бы расстаться с ним на вокзале и никогда больше не разговаривать. Влюбленность, как и всякая зависимость, рано или поздно сходит на нет, если отстраниться от источника.

Но...

Лиль была реалисткой.

Герка - друг Кима. Им придется видеться. Попытки все прекратить будут мучительны для нее в первую очередь. Зачем ей это?

Ким слишком нездешний, ему... плевать. Он заботится лишь о людях, но не о приличиях. Так или иначе, но Лиль перестанет быть кошкиной невестой. Гнева Яйлы не избежать; Ким попытается помочь, но лишь наломает еще больше дров.

Герка отлично выстраивает стены.

И когда все это окончательно назреет и взорвется, как огромный гнойный прыщ, Лиль бы хотелось оказаться с Геркой за одной стеной. Вот так.

Не потому даже, что она хочет защиты, а потому, что ее невыразимо бесит то, что какой-то жаб посмел от нее отгораживаться. Она его просила? Вовсе нет. Рыцарь доморощенный, на самом деле - просто трус. Сложил лапки и в кусты: а то она не заметила, как он на нее смотрел, ага.

Ну нет, она не какая-то там зашуганная мышка, чтобы не чуть своей власти над парнем. Если она и переняла что-то кошачье от Мрыклы, так это уверенность в своих чарах.

Раньше она знала лишь, чего не хочет, но не видела выхода и просто ждала неизбежного. Но теперь-то она точно знает, кто ей нужен.

Любая ошибка может обернуться победой: главное придумать, как бы ее так повернуть. Закрыть на минутку глаза, а открыв вновь - посмотреть на ситуацию с другой стороны.

Ваары тоже влиятельная семья. И они смогут помочь забрать Канги. Жабам чистая кровь нужна даже сильнее, чем Кошкам: Лиль видела зеленые мозоли даже не бледных лапках Данги, что уж говорить о неудачниках вроде бородавчатого Гуги.

Лиль поймала себя на том, что снова считает выгоды.

Мечтательно смотрит на Геркин профиль и считает, считает, считает...

Она смотрела много фильмов про любовь и читала много книг. Жертвенность, жертвенность, жертвенность - вот, что там превозносилось. Если ты любишь, девочка, ты должна жертвовать, так говорили книги и этому подпевали фильмы.

Но Лиль всегда была практична.

Она готова была жертвовать лишь зная, что получит что-то в ответ. Герка понравился ей, потому что всегда готов был отдавать: он помогал, даже если не очень хотел; он отвечал добром на добро и вежливостью - на хамство. Он помнил обиды и был осторожен с обидчиками, но не опускался до мести.

Она захотела такого парня себе. Вот и все. Награда за все ее страдания. Что-то хорошее. Кто-то хороший.

Лиль не любила причислять себя к Кошкам: слишком много у них было дурных привычек. Она научилась у Мрыклы только полезным вещам.

Например - ходить сквозь стены.

Когда они вышли из электрички, Лиль потянулась, захрустев запястьями, и театрально схватилась за плечо.

- Ай! Ай-ай-ай! - Пробормотала она.

- Что такое? - Спросил Герка.

- Да ничего, совсем ничего, - растерянно улыбнулась она, будто бы ненароком потирая плечо, - все хорошо. Ой...

Данга склонил голову на бок. Серьезно, долго посмотрел на нее: вот ведь маленький паршивец! В чужой игре он разбирался куда лучше брата.

Лиль даже подумала, что сейчас Данга все испортит. Но он вдруг поддержал ее.

- Ты тяжеленный, а она тебя рывком вытаскивала. Потянула плечо, а ты не заметил, - буркнул он, - мне за такого брата стыдно прям. Кидала-эксплуататор.

- Что?

- Да нет, все нормально! - горячо возразила Лиль, - Я пойду домой, а то темнеет уже, а мне далеко, и там шпана всякая...

- Вот с таки-и-им рюкзачиной на больном плече, - театральным шепотом выдал Данга, старательно сгущая краски.

Умница, какой же умница, и почему она при первой встрече приняла его за чудовище? Лапушка-мальчик!

- Тебя проводить? - обреченно вздохнул Герка.

- У тебя же дети! - всплеснула руками Лиль, - Не надо, вовсе не надо, все нормально, правда-правда.

- За нами машина заедет, - фыркнул Данга, - попрошу водителя, он и Умарса отвезет. Покеда.

И ускакал, прихватив под руку Бинку и за ухо Умарса, прежде, чем Герка успел предложить подвезти и Лиль.

Лиль мысленно пообещала купить Данге когда-нибудь огро-о-омное мороженое. Или что он любит? Спросить, что он любит, и купить.

Заслужил.

И даже то, что Герка всю дорогу до ее дома старательно выдерживал между ними джентельменский метр, ее не сильно расстроило.

Потому что встреченную шпану, которая, заметив так и болтавшуюся в ухе у Лиль сережку и нового хахаля, попыталась проучить загулявшую соседку, он меланхолично послал к Окосу, а потом так же меланхолично драпанул от озверевшей толпы, не забыв прихватить с собой Лиль и рюкзаки.

Слишком глубоко погрузился в свои мысли, чтобы заморачиваться еще и дракой.

Прихватил он ее тоже по-джентельменски, за талию.

И летел не как Жаба, а как какой-то гепард, гигантскими прыжками.

Потому что он так старался к ней не приближаться, что Лиль могла видеть тень от этого усилия на его лице; и несложно было предсказать, что надолго его не хватит.

Может, он бы и справился, но Лиль не собиралась так просто его отпускать. Она терпелива, она подождет. Она спровоцирует, когда надо, и отступит, когда потребуется: древний женский танец, которому она научилась не от Мрыклы, а сама; Мрыкла лишь помогла отточить эти навыки до совершенства.

Семя вырастает в дерево, дерево дает плоды; рано или поздно он созреет и сам шмякнется ей в руки.

У них есть все время мира. Незачем торопиться.

В больнице ее ждали.

У этой женщины были такие тонкие губы, что, если бы не ее отчаянная попытка подчеркнуть их красной помадой, Жаннэй бы их и не заметила.

Женщина постоянно их облизывала, а потом тянулась рукой к сумочке, наверное, чтобы вернуть съеденную помаду на место. Тянулась - и отдергивала руку.

У нее были длинные ухоженные ногти: надо же, впервые за долгое время Жаннэй увидела такой сложный и дорогой маникюр. Даже Яйла просто красила ногти в золотистый цвет; трансформация не затрагивает ногти - единственный вывод, который тут можно было сделать.

Глаза-щелочки смотрели недобро.

Ресницы тоже были накладные. Но не бесконечно-длинные, какие цепляют девчонки перед дискотеками, а почти как настоящие, Жаннэй бы и не заметила, если бы не слегка отклеившийся уголок.

Женщина выглядела немного уставшей и очень напряженной.

- Я Ассакая из рода Ссок, дочь владельца этой больницы, - сказала она, - я хотела вас кое о чем попросить, мудрая Жаннэй... до того, как вы войдете.

Жаннэй пожала плечами: она уже стояла в холле, так что просьба была как минимум запоздалой.

- Да?

- Мы не участвуем в конфликте. Медики нейтральны. Мы не будем никого задерживать; мы не будем никого предупреждать; не вмешивайте персонал и медсестер.

- Да.

Точно. В Тьмаверсте больницами владеют Змеи. Вот откуда ногти, ресницы и привычка постоянно высовывать язык. Вряд ли Ассакая хотела показаться очень красивой; скорее, хотела бы, чтобы у нее просто росли хоть какие-нибудь волосы.