Немного странный (СИ) - Страница 2

Нет, она задаст свои вопросы, глядя мужу в глаза, и без всяких прелюдий. Нина шагала по залитым утренним апрельским солнцем улицам, размышляя холодно и отвлечённо. Конечно, сомнений практически нет, но и доказательств она пока не получила, потому ещё не время впадать в отчаяние.

Значит, так. Стас уехал на работу вчера утром. В край они с генеральным поехали ближе к обеду, на служебной машине, а свою машину Стас оставил у офиса. На банкете Стас точно был, он звонил Нине вечером по видеосвязи. И сейчас Стас по-прежнему в крае. Это версия мужа.

У Нины теперь, после увиденного и услышанного, появилась собственная версия развития событий. В край Стас уехал на своей машине, на банкете не пил, и поздно вечером (или ночью) вернулся обратно. Вполне возможно, что остальные члены делегации и официальные лица по-прежнему в крае, но только не Стас.

Настроение было окончательно испорчено, хотя, безусловно, это определение не может передать даже сотой доли того, что чувствовала Нина. Она так ждала этого дня! А теперь делала всё на автомате. Не радовало ни яркое апрельское солнце, ни прохладный, немного влажный воздух, ни первые цветы мать-и-мачехи, обнаруженные Ниной на небольшом пригорке у начала улицы в дачном кооперативе.

У кромки леса, где стояли мусорные контейнеры, было темно и мрачно, а за деревьями до сих пор виднелись остатки снега.

Внезапно Нина почувствовала чьё-то присутствие и вздрогнула всем телом. К горлу резко подступила тошнота, а к глазам - слёзы. Нервы, и без того натянутые дальше некуда, видимо, не выдержали.

- Простите, ради Бога, я испугал вас!

Около соседнего контейнера стоял высокий худощавый мужчина в камуфляжном костюме. В воспалённом мозгу Нины возникли сразу две мысли: мужчина почему-то кажется ей знакомым, но очень отдалённо, а камуфляжный костюм на нём будто висит, - настолько великоват.

- Ничего страшного, - сдавленно ответила Нина, инстинктивно отступая на несколько шагов и размышляя о том, почему так и не заставила себя обзавестись электрошокером или перцовым баллончиком.

Хотя... Она ведь практически не бывала здесь одна.

- Здравствуйте, Нина Альбертовна! - улыбнулся вдруг незнакомец. - Не бойтесь меня. У вас тоже дача здесь?

- А у вас... тоже? - растерянно спросила обычно вежливая Нина, на этот раз забыв ответить на приветствие.

Она лихорадочно пыталась понять, кто перед ней, и откуда этот тип знает её.

- Да, осенью купил тут участок с небольшим домиком. Не узнали меня?

Незнакомец, выбросив мусор, отряхнул руки и отошёл от контейнеров, но остановился на расстоянии от Нины, - видимо, чтобы не пугать её.

Нина напряжённо вглядывалась в его успевшее загореть на активном весеннем солнце лицо, впалые щёки, заросшие тёмной щетиной, очень большие, ясно-голубые глаза, резкие черты лица. Он ведь сразу показался ей знакомым, и в то же время, она так не могла понять, кто это.

- Вижу, не узнаёте, - продолжал улыбаться мужчина.

- Простите, не могу, - покаялась Нина. - Вот вижу, что знаю вас, а вспомнить не могу.

- Я отец Стёпы Лесникова, меня зовут Антон. А вы были воспитателем у сына, Нина Альбертовна. Теперь вспомнили?

Стёпа Лесников покинул стены детского сада четыре года назад, а семья Лесниковых переехала в другой район их города ещё раньше: почти год Степана привозили в прежний детский сад издалека, потому что ребёнку и так предстояла адаптация к школе, и лишних стрессов родители абсолютно верно решили чаду не добавлять.

Теперь Нина отчётливо вспомнила Антона Валерьевича. Она и жену его, Анну Николаевну, высокую яркую брюнетку, помнила очень хорошо. Родители Степана были одной из самых красивых супружеских пар, какую когда-либо встречала Нина. К тому же, они были очень активными, особенно, мама.

Анна Николаевна была казначеем, председателем родительского комитета и вообще, вечным двигателем. Нина давно работала в детском саду и хорошо знала, какое это грандиозное везение - когда есть родители, на помощь и участие которых можно рассчитывать.

Пожалуй, родители того выпуска были одними из самых ярких и активных. Группа постоянно собиралась на внеклассные мероприятия. Воспитатели при помощи родителей организовали квесты, походы, спортивные состязания, экскурсии, разбили цветник около детского сада и даже посадили саженцы елей. А во всех мероприятиях, проводимых на уровне всего сада или даже района, воспитанники Нины и их родители стабильно брали призовые места.

Антон Валерьевич запомнился Нине тем, что, в отличие от многих отцов, всегда принимал активное участие в жизни группы. А ещё он всегда готовил на костре солянку, когда они с группой выбирались в походы, и катал всех желающих на квадроцикле. Солянка авторства Антона Валерьевича была фирменным блюдом в таких походах, и её ждали все - и взрослые, и дети.

Вот только... Что же с ним стало?! От пышущего здоровьем молодого мужчины осталась в буквальном смысле слова половина. У Нины тяжело и больно сжалось сердце.

- Простите, пожалуйста, Антон Валерьевич...- виновато пробормотала Нина.

- Всё хорошо, Нина Альбертовна, не переживайте! Меня сейчас многие не узнаю́т.

Нина повела плечами: в тени у леса дул довольно неприятный ветерок.

- Замёрзли? - Антон заметил жест Нины. - Давайте вернёмся на участок.

Они повернули и пошли по тропинке в сторону ограждения. Оказалось, что Лесниковы купили участок почти рядом, на той же улочке, через две делянки от участка Нины. Прежних хозяев того участка Нина почти не знала, на дачу они наведывались редко, хотя домик сам по себе у них был лучше, чем на участке у Нины. Рядом с участком Лесниковых стоял чёрный "Дастер".

- У вас давно здесь участок? - спросил Антон, оглядев "владения" Нины.

- Всегда, - улыбнулась Нина. Она полностью оправилась от первоначального испуга. - Родителям выделили этот участок незадолго до моего рождения, а мне тридцать девять стукнуло не так давно. Потом мама и папа уехали на родину отца, в одно из сёл, им достался дом бабушки и дедушки. А участок достался мне.

- Я у себя на участке уже всё сделал на сегодня. Давайте, помогу вам? Вижу, вы одна приехали.

- Да мне тоже осталось только прошлогоднюю ботву и листья сжечь, но я останусь до конца, буду ждать, пока всё прогорит.

- А вы на чём приехали? На автобусе?

- Я, если честно, вообще пешком пришла. Решила, что к лету нужно быть в тонусе и в бодрости.

- За вами приедут?

- Это вряд ли. Супруг сегодня... на важном мероприятии.

- Тогда я, с вашего позволения, вас дождусь и подвезу. Дело-то к вечеру; мало ли, кто тут ещё может появиться. Сейчас ведь времена шашлычные настают, а сегодня суббота. Сами понимаете, люди в подвыпивших компаниях бывают разные.

- Ну не знаю даже, Антон Валерьевич, следует ли так злоупотреблять вашим временем... - замялась Нина.

- Ничем вы не злоупотребляете, нормально всё. Я никуда не тороплюсь.

Странно, конечно, то, что семейный человек никуда не торопится в субботу, хотя, с другой стороны, сама Нина тоже семейный человек, и тоже не торопится. Скорее, наоборот...

Антон Валерьевич разжёг костёр на участке Нины, потом сходил к себе, закрыл всё, и вернулся. В руках держал большой термос и пакет с сухарями.

Нина и Антон сели на скамейку, глядя на то, как огонь поглощает остатки прошлого дачного сезона. Термос оказался какой-то хитрый, сразу с двумя стаканами.

- Чай ромашковый, - сообщил Антон Валерьевич. - Будете?

- Давайте, - кивнула Нина. - Ромашка, кажется, полезна абсолютно для всего.

- Это точно, - согласился Антон. - А сухари будете? Я сам сушил, таскаю с собой на перекус.

- Буду. Что-то я о провизии не позаботилась. Решила, что если одна на дачу пойду, то не проголодаюсь.

Некоторое время они активно хрустели сухарями.

- Что, Нина Альбертовна? - спросил Антон, заметив, как Нина улыбается.

- Вспомнила одну из любимых книг своего детства, "Там, за передним краем". Про девушек-снайперов времён Великой Отечественной войны. Там героиня сидела в укрытии, грызла сухарь и размышляла о том, что он хрустит очень громко, и наверно, даже у неприятеля слышно.