Нельзя влюбляться (СИ) - Страница 14

— Я знаю, ты у нас умница. Почему ты грустная? Последние дни ты какая-то подавленная.

— Мам, всё хорошо. Давай я тебе завтра утром наберу, поговорим? Я немного устала.

— Хорошо, Евик! Обязательно позвони, я волнуюсь за тебя.

— Хорошо, обещаю. Целую, мамуль, передавай привет папе!

Оскар остановился на заправке, но не стал подъезжать к колонке, а просто припарковал машину.

— Пончик, — он наклонился практически вплотную к моему лицу. Его рука коснулась моих волос, и он стал поглаживать их.

«Зачем он трогает мои волосы? Ненавижу, когда так делают!» — я как можно аккуратнее убрала руку, чем привела его в недоумение.

— Не люблю, когда трогают волосы, — объяснила своё действие.

— Доверься мне, — он кивнул и взял меня за руку.

Меня бросило в дрожь. Я чувствовала, как начали потеть ладони. Лицо горело от волнения. Стало трудно дышать. Я испугалась: "Что значит доверься? Что он хочет?"

— Пончик! Я вижу, что ты чем-то расстроена. Поделись со мной, я хочу тебе помочь? У тебя проблемы с учебой? — он внимательно смотрел на меня.

— Нет, всё хорошо, правда. Я уже говорила, что скучаю по родителям, — я опустила взгляд, слишком сложно обманывать.

Он взял меня за подбородок и поднял лицо так, что мы снова встретились глазами.

— Пончик, ты меня не обманывай. Я не твоя мама и не поверю в эту отмазку. Я вижу, что что-то случилось, но ты не говоришь причину. Я не смогу помочь, если ты не скажешь?

Я внимательно посмотрела на него. В голове шла борьба — сказать правду или соврать убедительнее. Желание высказать всё, что накипело, взяло верх.

— Случилось! Да, случилось! — я практически закричала на него, из-за чего он немного отстранился. — Во-первых, я не пончик! Меня зовут Ева! Если тебе нравятся сушёные воблы, с ними и работай, и на дачу катайся, и в спорт зал ходи! Мягкая я видите ли! Я тебе в девушки не навязывалась! И не просила оценивать меня или мою фигуру!

— Ого! Остановись! Не кричи. Дай объяснить.

— Не остановлюсь! Хочу и кричу! Что сделаешь? Заткнёшь меня? Так ты сам спросил, что случилось? Сам настоял, чтоб я рассказала. Вечно ты так поступаешь! Сначала что-то просишь, а потом оказывается, что тебе плевать! Что ты лишь для вида спросил!

— Да я не… когда такое было вообще?

— Например, сейчас, ты попросил сказать, что произошло, а теперь перебиваешь! Потому что тебе плевать! Или, например, когда ты настоял, чтоб я тебе рисунки свои показала, а потом назвал их ерундой! Мне ещё…

— Ах, вот в чём дело! Я понял, — он снова перебил меня и усмехнулся. — ты обиделась, что я твои рисунки ерундой назвал. Пончик…

— Да, не называй меня пончик! Ты издеваешься что ли? Мне не нравится! У меня имя есть!

Вдруг я заметила, как он резко наклонился и видимо, решил заткнуть меня поцелуем, как в кино обычно бывает.

"Ну, уж нет! Я не дам тебе испортить мой первый поцелуй!" — с этой мыслью я выставила руку навстречу его лицу. От неожиданности он открыл рот и угодила пальцами прямо в него.

— Не вздумай меня целовать! — закричала я ещё громче, выдернув руку из его рта.

— Ты ненормальная, — он сказал это, повернувшись к рулю.

— А ты нормальный?

— Уже сомневаюсь.

— Отвези меня домой. Я не хочу ехать на дачу. Никакого желания не было, а сейчас тем более не появилось!

Он лишь кивнул головой и поехал обратно. До самого дома мы ехали молча. Он даже музыку не включал. Мне было обидно, что он не пытается заговорить, чтобы попросить прощения.

"Помочь он хочет. Ага, как же! Только болтает!" — мысленная перепалка с Оскаром продолжалась, я не могла так резко остыть. Он же казался на удивление спокойным, что меня раздражало ещё сильнее.

Он остановил машину возле подъезда и вышел, чтобы достать чемодан из багажника.

— Почему ты сразу не сказала, что тебе не нравится? Почему копила? — он всё ещё держал чемодан, как будто понимал, что, если отдаст мне его, не получит ответа.

— Серьёзно? Вместо того, чтобы сказать: "Прости", ты обвиняешь меня? — я была слишком зла, чтобы мыслить здраво и понимать, что он прав.

— Я не обвиняю. Но я же не экстрасенс, как я должен был понять, что тебе нравится, а что нет?

— Ты с Женей тоже так общаешься? Ей какое прозвище дал? Уверена, что с девушками посимпатичнее ты ведёшь себя не так, как со мной, — на глаза навернулись слёзы. От обиды на Оскара и на себя саму. Я сейчас выдала ему все свои страхи, ревность и практически дала понять, что он мне нравится. Если он, конечно, понимает намёки.

В этот момент он отпустил чемодан и схватил меня в охапку, крепко-крепко прижав к себе:

— Эх, ты… Такая маленькая ещё, — он отодвинулся от меня, но руками продолжал держать за плечи. — Чем раньше ты поймёшь, что вокруг меня всегда будут крутиться девушки, тем лучше. Я богат, красив, у меня есть связи. Многие мечтают заполучить такого жениха. Но, меня это не интересует. Я не люблю их. Взять ту же Женю. Она знает, когда я обычно в зал хожу и подстраивает своё время так, чтобы ходить вместе. Но это не значит, что я рад этому.

— Но ты же можешь ходить в зал в другое время, — я впервые за этот вечер не кричала на него.

— Могу, ну так найдётся ещё какая-нибудь Женя или эта снова подстроится под моё расписание. Я устал избегать их, поэтому просто позволяю быть рядом со мной, но это ничего не означает. Пойми. Они мне не интересны.

Я молча закивала и опустила взгляд, мне стало стыдно за свою истерику. Но злость не отступила, поэтому я не могла поверить ему вот так на слово. Вдруг он просто успокаивает меня.

— И давай договоримся, в следующий раз ты сразу говори, что тебе не нравится. Мне так будет легче не обижать тебя. Хорошо?

— Хорошо.

Он обхватил моё лицо ладонями и поцеловал в лоб.

Я взяла чемодан и, вернувшись домой, сразу уснула.

Среди ночи я проснулась от какого-то шума. Посмотрела на экран телефона: "02:17" и много уведомлений от группы домового чата. Все спрашивали ложная тревога или нужно эвакуироваться. Старший по корпусу написал, что нужно эвакуироваться «до выяснения».

"Что за фигня?", "Небось опять кто-то курил в подъезде и сработала пожарная сигнализация!", "У меня дети спят, я должна их будить, одевать и бежать на улицу!", "Если узнаю, из-за кого сработало, найду и затолкаю сигареты в зад!", "Уже в который раз и снова среди ночи! Достали!" — я прочитала возмущения соседей и пошла одеваться.

Лифты отключили, поэтому спускаться пришлось пешком.

На улице и так не тепло, а ночью вообще ощущение, что зима наступила, хотя ещё только начало ноября. Мой пуховик до сих пор приходит в себя после стирки: поэтому я снова в осеннем пальто.

"Нужно было купить новый. Не мёрзла бы сейчас. И как назло Оскар с семьёй на даче, так можно было бы ему позвонить".

— Не холодно? — возле меня стоял Микаэль. — Если хочешь, пойдём вместе в машине посидим, там тепло.

— Нет, я подожду здесь. Пожара не видно, нас быстро обратно пустят, я думаю.

— Ну, не знаю, в прошлый раз целый час ждали, пока пожарные приедут.

— Ну, я всё же откажусь, — я неловко улыбнулась и стала оглядывать соседей.

— Если передумаешь, машина вон там — он показал рукой в сторону чёрного мерса.

— Хорошо, спасибо.

Я смотрела ему в след. Мне всё ещё было не понятно, почему он так резко стал проявлять заботу. Он не похож на человека, который делает что-то по доброте душевной.

Прошло полчаса, я поняла, что уже не могу двигать руками и не чувствую ног. Топтание на месте не согревало. Кто-то из соседей ходил вокруг дома, кто-то, как Микаэль, пошёл греться в свою машину. Я поняла, что если простою ещё немного, то окоченею.

Страх перед холодом, превысил страх перед Микаэлем, поэтому я направилась в сторону его машины.