Нелинейная фантастика - Страница 50

Алла за словом в карман не полезет. Ольгу она обвиняет в «биологическом феодализме». Феодалы кичились благородной кровью, чтобы оправдать свои наследственные права на землю. А Ольга хвалится унаследованной красотой. Это же заслуги родителей. Нет, внешность надо менять по вкусу. Тут хоть свой вкус демонстрируешь.

— Или вкус портнихи, — парирует Ольга. — Или вкус друзей, как Филя показал на стадионе.

Нарочно я остановился на этом споре. Тут и выясняется лишний раз сложность. Хорошо ли иметь право на изменение внешности? Какая красота лучше: природная, наследственная, или же придуманная тобой, или же предложенная художником?

Вот Павел считает, что все равно, откуда красота. Каждая девочка имеет право на красоту. Если природа не дала, надо ей помочь. Если не может придумать, помочь сообща. Пусть всем девочкам будет приятно жить, а нам — приятно смотреть на всех.

Павел тоже не похож на Павла. Он вырастил себе огромные длани лопатой, а кроме того, еще две длани из лопаток, за плечами. Они торчат у него за спиной как крылышки. Оказывается, Павел уже успел потрудиться. Детский дом переселялся в новое помещение. Павел помогал перетаскивать детишек. Двоих на ладонях, двоих за плечами.

Глядя на его торчащие лопатки, Ташенька взывает:

— Мальчики, Илья, Виталик, придумайте, как мне стать птицей. Я хочу крылья, настоящие.

— Человек не может летать. Мускульной силы не хватит, — разъясняет Илья. И приводит цифры:-Десять лошадиных сил нужно.

— Ребята, а вы придумайте. Вы же такие умные.

Лестно и увлекательно. Виталий начинает фантазировать:

— А если облегчить Ташку? Ноги ей не нужны же в полете. И желудок не нужен. Пусть поголодает, пока не приземлится.

— Семь лошадиных сил. Все равно без мотора не обойдешься. Моторчик нужен или батареи.

— Батареи? Из живого тела не сделаешь. А впрочем… Электрический угорь не подойдет?

— Высокое напряжение, малая мощность…

Увлекательное обсуждение конструкции человека-

птицы прерывает сирена.

В городе бедствие. Волна цунами, за ней пожар.

Звучит анекдотически: пожар в сумасшедшем доме во время наводнения. Но так оно бывает в жизни: подводное землетрясение порождает гигантскую волну цунами, а от разрушенных печей и порванных проводов возникают пожары. И наводнение и пожар одновременно. Правда, в Белом море не бывает волн цунами, но инфантовцы ввели этакие произвольные параметры в ППП. Они испытали своих «кроликов» в нормальной обстановке, хотят испытать в чрезвычайной. А «кролики» все воспринимают всерьез. Они же собственными глазами видят, как нависает над крышами зловещая сизая волна. Бегут к ближайшему холму сломя голову, тащат за руки испуганных девушек.

Но на склоне Павел останавливает друзей:

— Ребята, мы-то спаслись. Других спасать не надо ли? — Глядя на ладони, добавляет: — Пожалуй, с такими лопастями плыть будет хорошо. И как весла подойдут.

— Жабры приделай, — советует Виталий, вспоминая «Человека-амфибию». — И ласты на ноги, и слой подкожного жира, как у кита. Вода-то ледяная.

Так складывается разделение труда: Илья и Виталий конструируют тела, остальные меняются. Под воду искать утопающих уходит Павел. За ним Роман, Филя и Алла.

— Ребята, я очень смешная, да? Совсем уродина?

Ольге не хочется приделывать ласты, накапливать слой подкожного жира. Ольга с Ташенькой разворачивают пункт первой помощи в соседнем доме. Откачивают, приводят в чувство выловленных детей и взрослых.

И тут еще пожар.

Противопожарное тело требуется, чтобы лезть в огонь.

Виталию. Больше некому.

Наскоро возникают идеи:

Толстенная кожа, как у носорога.

Под кожей изоляция.

Жир?

Лучше пористое, губчатое. Пробка? Пробка органическая — это же кора дерева.

Еще лучше воздух. Подкожные легкие. И в них запас кислорода. Можно не дышать.

Кашалоты ныряют же на полчаса. У них кислород в крови.

Толстый, словно подушками обложенный со всех сторон, Виталий кидается в горящие дома.

Главное, Ольгу вытаскивает он из огня. Не знаю, полюбит ли его Ольга. По литературной традиции полагалось бы. Но семнадцатилетним девушкам семнадцатилетние сверстники часто кажутся детьми. А Ольга очень знает цену себе, очень!

Замечаю я, что тут рассказ о романе резко расходится с романом. Там главным событиям отводятся самые емкие главы, а тут — одна строка: «Ольгу вытаскивает из огня». Дело в том, что в романе подробно описываются действия героев, а тут только обоснования: как, почему, почему он, а не другой? Как перестроить человека, как спустить на воду корабль, — здесь. А плыть и плыть по океану он будет в трехтомном романе.

На рассвете, глотая горький дым чадящих головешек, обтекаемые амфибии и огнеупорные толстяки беседуют с председателем горкома.

Беломорец доволен. Благодарит за помощь. Предлагает поселиться в городе, жилплощадь обещает. Городу очень нужны удивительные люди, способные лезть в воду и огонь. Катастрофы случаются не ежедневно, но дело найдется. Лесные пожары не редкость, и всегда есть что вылавливать из воды.

«Кролики» жмутся, переглядываются, отмалчиваются. Виталий с отвращением смотрит на свои огнеупорные подушки, Алла — на жабры, висящие на плечах. Даже у Ольги новшество — четыре руки: так удобнее было перевязывать и откачивать.

— Ташка с голоду умрет, мы ей желудок упразднили, — напоминает Илья.

— И вообще мы научные работники, у нас особое задание, — уверяет Филипп.

Павел предлагает приезжать на дежурство по очереди.

— Раз в неделю не страшно же, ребята?

И в заключение разбор приключений с обоими «кролиководами»: с Гелием Николаевичем и Борисом Борисовичем.

— Человек должен сохранить свое Я, — говорит Ольга. — Все, что мы насочинили, — уродство.

— Но вы же сами заявляли, что не довольны собой.

— Своим умом, способностями, а не телом, — уверяет Виталий.

— Беломорск доволен. Вы принесли пользу городу, — напоминает Борис Борисович. — И вот что интересно: чем дальше вы отходили от человеческого облика, тем больше пользы приносили.

— А нам-то каково? — вырывается у Филиппа.

Павел опять предлагает еженедельные дежурства.

В конце концов все приходят к единому выводу. В обычной жизни, в нормальных условиях волетворчество нужно только для приведения к норме. В чрезвычайных обстоятельствах — полезно. Очень полезно в чуждых стихиях: в воде, в воздухе, в огне…

— И на других планетах, — напоминает Илья.

— Но на Земле человек должен оберегать свое Я, — Ольга стоит на своем.

Обман не может длиться вечно. Истина рано или поздно выходит наружу. Так утверждает еще античная легенда об Ивиковых журавлях. Вскоре «кролики» Инфанта узнают, что их испытания кажущиеся.

За маскарадом следует испытание с реконструкцией планеты. Выше я описал проблематику.

«Кроликам» говорят, что создана уменьшенная модель Земли. Туда их и переправят. Модель уменьшена, а время там идет быстрее. Эта условность необходима, потому что изменения климата сказываются не сразу — через десятки и сотни лет.

Кто выбирает орошение, кто — осушение морей, кто отправляется наблюдателем в степи, тропики, на берега морей. Виталию я поручу строить горные хребты изо льда. Это одна из идей М. М. Крылова, инженера, лауреата, автора ледяных плотин, энтузиаста ледового строительства. (Он даже дочь свою назвал Льдиной.) Крылов предлагал строить за счет морозов, наливая зимой воду слой за слоем, сооружать так плотины, ледники для орошения, ледяную сушу, промораживая заливы до дна, ледяные острова и ледяные горы — климатические заборы. За год можно наморозить стену высотой метров в пять, за двести лет — горный хребет, например, хребет вдоль Арктики. Тогда к югу от него будет суше и несколько теплее, а к северу — еще морознее. Вот у Виталия так и получилось: тайга усохла, тундра сомкнулась с монгольской степью, а Северный морской путь забит льдами все лето.