Нелегкий хлеб - Страница 1

Николай Елин, Владимир Кашаев

НЕЛЁГКИЙ ХЛЕБ

Коллектив у нас подобрался дружный. Можно даже сказать, сплочённый. Одним словом, коллектив единомышленников. Все деловые, энергичные, трудностей не боятся. Валечка с утра по магазинам ходит, ищет французские сапоги-босоножки. Вадим Парфёнович поосмотрительней. Он выжидает, когда на транспорте кончатся утренние часы "пик", и только тогда едет в бюро обмена просматривать картотеку: не найдётся ли охотников поменять спаренный телефон на совмещённый санузел. Примерно через полчаса после его ухода Геннадий идёт занимать очередь в пивной бар. Но самая педантичная из нас - это, конечно, Людмила Александровна. Она всегда сидит в отделе допоздна, чуть ли не до самого обеденного перерыва, и только без двадцати двенадцать отправляется через весь город в магазин "Дары природы" покупать дичь для своего сеттера.

К этому времени обычно просыпается Микушеев и приезжает на работу, чтобы обзвонить всех приятелей и узнать, у кого сегодня день рождения, аванс или поминки. Он сидит на телефоне до тех пор, пока не начнут собираться остальные. Так что у нас в отделе всегда кто-нибудь есть, да к тому же и телефон постоянно занят.

Часам к пяти мы снова все собираемся и делимся новостями: кому что удалось сделать. И всё было бы хорошо, да начальник у нас с радикулитом попался. Сам он по состоянию здоровья отлучаться никуда не мог и стал из зависти к нам придираться: дескать, отдача от нашего отдела слишком мала, и он с этим мириться не будет. Насчёт отдачи он, конечно, прав: босоножки Валя второй год найти не может, у Вадима Парфёновича тоже с обменом не клеится, да и дичь в "Дарах природы" не всегда бывает. А уж о пиве и говорить нечего! Однако нашей тут вины нет. Мы люди энергичные, стараемся, делаем, что можем. Перед трудностями не пасуем и в успех верим.

Стал начальник наш думать, как отдачу от нас повысить. Премию дать - вроде некому, уволить - вроде не за что, путёвку соцстраховскую дать - так путёвок нет. Тогда он взял и переаттестацию провёл. Оказалось, что почти все мы не на своём месте сидим. Принялся он тогда местами нас менять. Микушеева у окна посадил, там, где Валечка раньше сидела. А за его столом Людмила Александровна обосновалась, которая Геннадию своё место уступила. А Валин стол теперь в углу помещался, напротив стола Вадима Парфёновича.

Вот месяц проходит, другой, третий... Не увеличивается отдача! Тогда начальник запретил без его разрешения из отдела отлучаться. На следующий день Валечка к зубному врачу у него отпросилась и пошла свои сапоги-босоножки искать. Людмила Александровна справку от ветеринара принесла, что её сеттеру ничего нельзя есть, кроме дичи, иначе он умрёт от дистрофии, что явится большой потерей для предстоящей собачьей выставки, на которой он должен защищать честь города. Геннадий объяснил, что ему не с кем оставить дома ребёнка и убежал в пивной бар. А Микушеев показал пригласительный билет на чьи-то похороны. Вадим Парфёнович сделал на билете приписку: "Действителен на два лица", - и ушёл вместе с Микушеевым.

Через неделю начальник понял, что своими силами тут не справиться, и пригласил в отдел специалиста по научной организации труда. Специалист три дня присматривался, а потом собрал нас и внёс свои рекомендации. Сначала мы к ним недоверчиво отнеслись, хихикали да посмеивались. Однако к концу месяца производительность труда в нашем отделе выросла в семнадцать раз. А к концу квартала - в шестьдесят три раза.

Вы, конечно, спросите, как этого добиться удалось. А секретов тут никаких особенных и нет. Просто мы теперь как на службу приходим, так работать садимся, а специалист по научной организации труда идёт по магазинам искать Валюше сапоги-босоножки. Попутно он покупает дичь для сеттера и пиво для Геннадия, а часам к двенадцати переключается на бюро обмена. До четырёх он там безвылазно сидит, а потом начинает обзванивать приятелей Микушеева.

Конечно, специалисту туговато приходится, ну да что поделаешь! Такой уж он себе нелёгкий хлеб выбрал. Очень это, скажу вам, хлопотливое, но нужное дело - научная организация труда...