Нелегальная разведка - Страница 63

1 сентября 1939 г. Германия напала на Польшу. Началась Вторая мировая война, которая неумолимо приближалась к границам Советского Союза. Информация о намерениях гитлеровской Германии была необходима советскому руководству, однако добывать ее становилось все трудней. В результате массовых репрессий, развязанных по указанию Сталина, советская внешняя разведка была парализована и от нее в течение четырех месяцев не поступало никакой информации. Связь разведки с «Мартой» была утрачена.

Для восстановления контакта с ней была послана опытная разведчица «Мария», жена известного разведчика-нелегала Василия Зарубина — Елизавета Юльевна Зарубина. «Мария» привезла с собой письмо Федора, написанное им во внутренней тюрьме НКВД на Лубянке. Однако «Марта» заподозрила, что оно написано не им, так как письмо было напечатано на машинке: ежовские костоломы повредили Федору руки, и он не мог писать. Она ультимативно потребовала от «Марии» немедленно вызвать Федора для встречи с ней, по возможности телеграфом, поскольку желает встретиться с ним до Рождества.

Разумеется, эту просьбу невозможно было выполнить, поэтому «Мария» была вынуждена сказать «Марте», что Федора собираются направить в другую страну, откуда он в течение нескольких лет не сможет приехать в Германию. «Марта» ответила, что верит только Федору и не хочет поддерживать связь с другими людьми, так как опасается неосторожности с их стороны. «Мария» сумела убедить немку в безопасности встреч с ней. Она великолепно говорила по-немецки, ее муж Василий Зарубин представлял в Германии крупную американскую кинокомпанию и был вне подозрений у местных властей. «Марта» стала встречаться с «Марией», и поток важной информации по Германии возобновился. Однако она по-прежнему требовала встречи с Федором и постепенно стала уклоняться от контактов с разведчицей.

Сообщение об этом ушло в Москву. Ф.К. Парпаров по-прежнему находился во внутренней тюрьме на Лубянке. Он, тем не менее, согласился написать письмо «Марте», и связь с этим ценнейшим источником информации была восстановлена после того, как она получила от Федора собственноручно написанное им письмо, в котором Федор просил ее не беспокоиться, верить «Марии» и не отказываться от контакта с ней. «Марта» продолжала сотрудничать с советской разведкой, ее информация высоко оценивалась в Центре.

Однако чувство беспокойства за Федора не покидало «Марту». Она писала в письме к Федору, сохранившемся в архивах внешней разведки: «Я работаю в труднейших условиях, работаю, как автомат. Ты сам это увидишь, когда будешь в М. Если я буду расхолаживаться, я могу утратить активность». В другом письме она пишет: «Мужа снова хотят использовать на работе в центральном аппарате МИД, и это даст нам много больше и будет много важнее, чем его нынешний пост за границей… Я очень довольна, что Молотов побывал в Берлине. Было бы ужасным, если бы между нашими странами возникли конфликты, которые привели бы к войне. Я надеюсь, что хорошие отношения возобновятся».

К сожалению, эти надежды «Марты» не оправдались. Началась война, и связь резидентуры с «Мартой» оборвалась окончательно. Накануне нападения гитлеровской Германии на Советский Союз «Мария» передала «Марте» условия связи на чрезвычайный период, но ими уже никто и никогда не воспользовался. Долгое время судьба «Марты» была неизвестна. Только после войны резидент внешней разведки в Германии Александр Коротков установил, что во время одной из бомбардировок Берлина британской авиацией ее надломленная психика не выдержала. «Марта» попала в психиатрическую больницу, откуда уже не вышла.

В начале 1941 года Ф. Парпаров выполнял с легальных позиций задание Центра в Прибалтике. Война застала его в Литве вместе с семьей. Эвакуироваться пришлось под непрерывными бомбежками и под огнем германских танков. С большим трудом разведчик добрался до Москвы. В июне 1941 года он был зачислен в войска ОМСБОН 4-го управления НКВД, а в октябре того же года возвращен во внешнюю разведку. Был направлен нелегальным резидентом в Швейцарию через Иран, однако не смог получить швейцарскую визу и в апреле 1943 года был отозван в Москву, где снова работал в 4-м управлении НКВД.

Здесь Ф.К. Парпаров во время войны работал с генерал-фельдмаршалом Паулюсом, находившимся в плену в лагере под Суздалем. Он вел многочасовые беседы с пленным, оказывал на него психологическое воздействие, приносил материалы организации «Свободная Германия», созданной немцами из числа военнопленных на территории Советского Союза. Поскольку до войны гитлеровцы, стремясь создать у населения представление о русских как о «недочеловеках», публиковали в Германии сатирические и юмористические произведения русских авторов, таких как А. Чехов, М. Салтыков-Щедрин, М. Зощенко, разведчик давал немцу почитать другие произведения русских и советских писателей на немецком языке. В них раскрывались героический образ советского человека, наилучшие черты русского характера.

После войны разведчик участвовал как специалист по Германии в подготовке Потсдамской конференции и предварительных материалов к Нюрнбергскому трибуналу. Поскольку в ходе суда над главными нацистскими преступниками адвокаты обвиняемых утверждали, что Паулюс якобы погиб в сталинских лагерях в Сибири, Ф. Парпаров представил фельдмаршала международным судьям, что вызвало сенсацию у присутствующих на процессе журналистов. В середине 50-х годов Федор Карпович вышел в отставку.

Как рассказывал авторам этих строк сын Ф.Парпарова — Лев Федорович Парпаров, находившийся в Германии вместе с отцом и работавший на Нюрнбергском трибунале в качестве переводчика немецкого языка, Федор Карпович после войны стеснялся появляться на публике на общественных пляжах и предпочитал посещать их только в семейном кругу. Когда он снимал рубашку, на его спине были отчетливо видны кровавые рубцы и полосы. Они остались еще с того довоенного времени, когда отважный разведчик подвергался пыткам и избиениям в ежовских застенках.

Лев Федорович работал над книгой воспоминаний о своем отце, и мы оказывали ему помощь в подборе материалов, однако завершить начатый труд ему не удалось. Он скоропостижно скончался в 2001 году от сердечного приступа.

Свои донесения в Центр Африка де Лас Эрас подписывала оперативным псевдонимом «Патрия», что в переводе с испанского означает Родина. Этот псевдоним был выбран ею не случайно. Для нее, испанки по происхождению, Советский Союз стал второй Родиной.

Более 45 лет эта мужественная, самоотверженная женщина отдала работе в советских органах государственной безопасности. Большую часть из них она находилась за кордоном, на самом ответственном и опасном направлении внешней разведки — на работе в нелегальных условиях.

В течение долгих лет жизни Африке не раз приходилось менять имена. Но для большинства своих коллег по разведке она навсегда осталась в памяти под оперативным псевдонимом «Патрия».

В различных справочниках по разведке, изданных в последнее время, анкетные данные Африки (год и место рождения) существенно разнятся. В свое время ее сослуживцы — ветераны разведки поговаривали о том, что еще до прибытия в Союз в связи с оперативной необходимостью Африка изменила год своего рождения. И лишь сейчас, благодаря копиям официальных документов, которые передал испанский историк и журналист Херман Санчес одному из авторов этой книги, можно открыть одну из многочисленных, но далеко не самую важную из тайн, которые постоянно сопровождали Африку по жизни. Ведь до сих пор не наступило то время (да и вряд ли оно наступит в ближайшие 50 лет), когда о ее подвигах в разведке можно будет рассказать более подробно, чем в данном очерке.

В свидетельстве о рождении будущей советской разведчицы указывается: «Африка де Лас Эрас Гавилан родилась 26 апреля 1909 г. в 9 часов 40 минут в городе Сеуте (Испанское Марокко). Отец: Зоило де Лас Эрас Хименес, военный архивариус, 32 лет. Мать: Виртудес Гавилан де Про, домохозяйка, 25 лет».