Нексус Эрдманна - Страница 3

В Бомбее одетая в белое вдова выглянула через окно на кишащую народом улицу, и ее лицо стало таким же белым, как ее сари.

В Чэньгду монах, сидящий на подушке, на полированном полу комнаты для медитаций древнего монастыря Веньшу, внезапно разразился громким, святотатственным смехом, вдребезги разбившим священную тишину.

Керри Веси сидела в последнем ряду классной комнаты, где читал лекцию доктор Эрдманн и обдумывала планы убийства.

Разумеется, никогда в жизни она этого не сделает наяву. Убийство — это неправильно. Мысль о том, чтобы лишить кого-то жизни, приводила ее в ужас, который только…

Размолотые бобы, из которых касторовое масло делают, — смертельный яд.

…усиливался от того, что она каждый день видела, с каким отчаяньем цепляются за жизнь старики. Так что она…

Сводный брат как-то показал ей, как можно разрегулировать тормоза в машине.

…знала, что она не тот человек, который решает проблемы столь радикальным способом. К тому же ее…

А суд присяжных всегда оправдывает самозащиту избиваемой женщины.

…адвокат сказал, что кипа бумаг с запретительными судебными приказами и свидетельскими показаниями является намного лучшим способом, чтобы…

Если мужик вылакал дюжину пива, он даже не почувствует пули, выпущенной из его же собственного служебного оружия.

…на законном основании упрятать Джима за решетку. А это, как сказал адвокат: «Будет решением проблемы» — как будто подбитый глаз, сломанная рука и постоянные угрозы, которые заставляли ее трястись от страха, даже когда Джим находится в другом городе, это всего лишь некие теоретические «проблемы», вроде тех, которые доктор Эрдманн задает своим студентам-физикам.

Он сидел на письменном столе перед аудиторией и говорил о чем-то, что он называл «конденсатом Бозе—Эйнштейна». Керри понятия не имела, что это такое. Ей просто нравилось быть здесь и никем не замеченной сидеть в последнем ряду. Студенты-физики, девять парней и две девушки, не обращали ни малейшего внимания на факт ее присутствия, на ее подбитый глаз или на ее красоту. Когда среди них находился доктор Эрдманн, он целиком и полностью завладевал их вниманием, что действовало на Керри успокаивающе. Керри пыталась — безуспешно, она это понимала, — спрятать свою красоту, которая приносила ей одни только неприятности: Гэри, Эрик, Джим. Именно поэтому она носила мешковатые свитера, не употребляла косметики и прятала свои золотые (24-й пробы!) волосы под бесформенные шапочки. Возможно, если бы она была так умна и образована, как эти студенты, то научилась бы выбирать себе мужчин другого сорта. Но она была тем, кем была, и классная комната доктора Эрдманна оказалась тем местом, где она чувствовала себя в безопасности. В большей безопасности, чем даже в Св. Себастьяне, ведь как раз там Джим и подбил ей глаз.

Должно быть, он попал в здание через задние ворота, гадала Керри, и подстерег ее, когда она одна находилась в кладовой постельного белья. Джим только раз ей приложил и тут же свалил. А когда она позвонила своему раздраженному адвокату, тот, узнав, что свидетелей не было, а в Св. Себастьяне есть секьюрити, заявил, что ничего не может сделать. Это будет всего лишь ее слово против слова Джима. Ей нужно представить настоящие доказательства того, что было нарушено постановление суда, запрещающее Джиму видеться с Керри.

Доктор Эрдманн тоже говорил про доказательство — какое-то математическое доказательство. Когда Керри училась в школе, у нее были хорошие оценки по математике. Правда, д-р Эрдманн сказал как-то: все, что они проходили в школе, — это не математика, это всего лишь арифметика. «А почему вы не стали поступать в колледж, Керри?» — спросил он.

— Денег не было, — ответила она тогда тоном, означающим: «Пожалуйста, больше ничего не спрашивайте». Ну, не желала она объяснять про папашу и его алкоголизм, про долги и приставучих сводных братьев. Но доктор Эрдманн и не допытывался. В этом смысле он был очень тактичен.

Глядя, как он сидит на столе, высокий, сутулый, держа ходун под рукой, Керри временами воображала, что Генри Эрдманн на самом деле лет на пятьдесят моложе. А что, нормально: ему сорок, ей двадцать восемь, могла бы получиться хорошая пара… С помощь поисковика Google она отыскала в Сети его фотографию в возрасте сорока лет, когда он работал в какой-то конторе, называемой «Радиационная лаборатория Лоуренса». Он тогда был привлекательным, темноволосым и улыбался в камеру, а рядом стояла его жена Ида. Не такая красавица, как Керри, но зато закончила колледж, так что если бы Керри перенеслась в то время, шансов у нее все равно не было бы. Судьба у нее такая.

— …вопросы? — закончил свое выступление доктор Эрдманн. Вопросы у студентов имелись, на то они и студенты, каждый стре-

мился, чтобы его услышали, все орали и перебивали друг друга, ни кто не утруждал себя поднятием руки. Но когда начинал говорить доктор Эрдманн, все тут же замолкали. Кто-то выскочил к доске и принялся выписывать какие-то уравнения. Доктор Эрдманн медленно развернул свое хрупкое тело, чтобы на них посмотреть. Обсуждение тянулось долго, почти столько же, сколько лекция. Керри не заметно заснула.

Пробудилась она, оттого что склонившийся над ней доктор Эра манн, опираясь на ходунки, деликатно тряс ее за плечо.

— Керри?

— Ой! Прошу прощения!

— Не за что. Вогнали мы вас в тоску смертную, бедная девочка

— Нет, что вы! Мне здесь нравится!

Доктор Эрдманн приподнял брови, и она устыдилась. Он-то поду мал, что услышал обычную вежливую ложь, которой терпеть не мог. А правда заключалась в том, что ей действительно нравилось быть здесь.

Снаружи уже полностью стемнело. Осенний дождь закончился от невидимой почвы исходил слегка загадочный запах мокрой листвы. Керри помогла доктору Эрдманну забраться в свою обшарпанную «тойоту» и села за руль. По дороге в Св. Себастьян она временами поглядывала на Генри и видела, что тот очень устал. Студенты слишком многого от него хотят! Достаточно того, что он раз в неделю читает лекцию самой продвинутой в колледже группе, ведь он…

— Доктор Эрдманн?!

В течение ужасно долгого мгновения она думала, что Генри умер. Его голова безвольно откинулась на спинку сиденья, но он не спал — видны были белки закатившихся глаз. Керри резко рванула руль вправо и, паркуясь, чиркнула бортом «тойоты» о бордюр. Но она слышала его дыхание.

— Доктор Эрдманн? Генри?

Никакой реакции. Керри запустила руку в сумочку, нашаривая мобильник. Затем сообразила, что если воспользоваться кнопкой тревоги, будет быстрее. Керри расстегнула пуговицы на его куртке, только чтобы убедиться: доктор Эрдманн не носил на шее устройства с кнопкой тревожного вызова. Керри, всхлипывая, продолжила поиск в сумочке.

— Керри?

Генри сидел выпрямившись. В полумраке салона он казался тенью. Она включила освещение. На бледном, испещренном морщинами лице доктора застыло отсутствующее выражение. Зрачки казались огромными.

— Что с вами случилось, скажите? — Керри старалась говорить ровным, спокойным голосом и запоминать детали. Это было важно, чтобы потом можно было представить доктору Джемисону подробный отчет. Но ее рука совершенно безотчетно вцепилась в рукав его куртки.

Он положил ладонь поверх ее пальцев. Его голос звучал неуверенно и слабо.

— Я… не знаю. Я был… где-то в другом месте…

— У вас был удар? — Все они этого боялись. Не смерти, а паралича, беспомощного, растительного существования. А для доктора Эрдманна с его блестящим умом…

— Нет, — голос физика звучал уверенно. — Что-то другое. Не знаю. Ты уже позвонила 911?

Мобильник, оказывается, уже был в ее руке.

— Нет, я просто не успела…

— И не надо. Отвези меня домой.

— Хорошо, но как только мы там окажемся, вы тотчас пойдете к доктору.

Ей самой понравилось, каким твердым тоном она это произнесла. Несмотря ни на что.