Некрасивая - Страница 2

В сенях он прижал ее к стене.

- Коля... Успокойся, милый! Боже мой, что же это?

- Любишь меня? - бормотал Николай. - У, собака!

- Не надо, Коля, не надо! - сказала она вдруг так печально, что Николай выпустил ее.

Отдышавшись, он покашлял немного, закурил, посмотрел при свете спички ей в лицо.

- Ну ладно... - сказал он. - Не сердись! Ты вот что... Ты приходи завтра к риге. Придешь?

- Когда? - спросила шепотом Соня, вся дрожа.

- Часов в семь. Ладно?

- Приду...

- Ага... - Николай несколько раз жадно затянулся, бросил окурок, долго притаптывал его каблуком. - Ну, пока!

Он еще раз поцеловал ее, но уже спокойно, помял ей ладонью лицо, сошел с крыльца и пропал в темноте. Через минуту он запел. Песня была пьяной и фальшивой.

Дома Соня осторожно ходила по комнате, раздевалась, пила холодный чай. Раздевшись, в одной рубашке она подошла к зеркалу, долго с грустью смотрела на свое лицо, острые плечи и ключицы. "Боже мой, какая я страшная! - подумала она и вздрогнула. - Надо пить рыбий жир! Обязательно рыбий жир!"

Она полезла в стол и прямо из масленки стала есть сливочное масло. Масло было ей противно, но она глотала его ложками и думала о Николае. Потом она потушила свет и легла, но заснуть не могла. В Москве, против ее дома, горел фонарь, росли липы, и тени от них всю ночь трепетали на стеклах. Здесь за окном была глухая тьма.

- Это любовь? - спрашивала вслух Соня и поворачивалась к стене.

Весь следующий день Соня была сама не своя. С утра пошел было дождь. Диктуя ребятам какой-то отрывок, Соня с испугом смотрела в окно на мокрых кур и лужи. Но дождь прошел, небо очистилось, и к вечеру проезжающие мимо школы автомашины оставляли ужа за собой хвосты пыли.

После работы Соня села писать подруге. Она писала о том, что вчера один парень провожал ее и сегодня назначил свидание. Письмо получилось большим и веселым. Окончив его, Соня почему-то решила, что влюблена в Николая. Она отнесла письмо на почту, пришла и легла, повернувшись к стене.

Она думала, придет Николай или нет, а если придет, то как будет держать себя и что говорить. Еще со страхом думала она, что ей делать, если он опять станет целовать ее. Эти мысли так расстроили ее, что у нее тряслись руки, когда она стала одеваться.

Она надела вчерашнее темно-синее платье, завила немножко волосы и надушилась. Ладони ее потели.

Когда она шла по деревне, ей казалось, что из всех окон на нее смотрят и что все знают, куда и зачем она идет. Ей было стыдно, она хотела прибавить шагу и не могла. Только в поле она вздохнула свободнее. Было тепло, дорога слегка пылила, солнце опускалось в багровую дымку. На меже, близ дороги, стоял трактор. Замасленный тракторист ковырялся в моторе. Увидев Соню, он разогнулся, вытер о штаны руки, закурил и задумчиво посмотрел ей вслед.

Сойдя в ложок, на дне которого не высыхала никогда исслеженная коровами грязь, Соня вдруг испугалась, что Николай может прийти раньше и уйти, не дождавшись ее. Она прибавила шагу, потом побежала.

Она остановилась, когда вдали показалась рига. Никого не было возле риги, и Соня обрадовалась. Она немного передохнула, потом сняла и вытерла травой запыленные туфли. Ей покачалось неудобным сидеть со стороны дороги, и она перешла на другую сторону. Там было тепло, от нагревшейся за день стены шел жар.

Пришел мальчишка с удочками, стал рыть червей. Соня, покраснев, опять вышла к дороге. По дороге ехали на телегах из города, посматривали в ее сторону, а мальчишка, как назло, долго не уходил. Соне стало жарко. Наконец мальчишка, накопав червей, ушел. Несколько раз он насмешливо обернулся. "Он догадался! - со стыдом думала Соня. - Хорошо, что он не из моей школы!"

Она опять спряталась за ригу, сорвала ромашку. Лепестки у ромашки были опущены, она была похожа на ракету. Соня стала отрывать лепестки! "Придет, не придет..." Вышло - не придет. Хуже всего было, что Соня не знала, откуда придет Николай. Она вставала, выходила из-за риги, оглядывалась, снова пряталась. Она совсем измучилась, когда показался Николай. Он шел низом от реки, засунув руки в карманы, в накинутом на плечи пиджаке. Подходя, он с напряженным вниманием разглядывал Соню, как человек, что-то забывший и силившийся вспомнить. Лицо его делалось все скучней. Подойдя, он отвел глаза и вяло протянул руку.

- Привет...

- Здравствуйте, - ответила Соня, не смея поднять глаз.

- Давно ждете?

- Нет...

- Гм... Ну, зайдем в холодок.

Они обошли ригу и сели на ворохе соломы лицом к дороге. Солнце заходило, все меркло, тень от риги протянулась через все поле.

- Благополучно вчера дошли? - спросила Соня, быстро взглядывая на Николая и сочувственно, понимающе улыбаясь.

- Нормально... - Николай зевнул и снял пиджак. - Не выспался только.

- Вы вчера были нехороший, - мягко сказала Соня.

- Чего еще! - Николай равнодушно обнял Соню, притянул, хотел поцеловать, но раздумал, подышал только за ворот.

- Скоро стемнеет, - заметила Соня, покорно приникая к Николаю и слыша гулкие удары его сердца.

- Как попозднеет, пойдем в горох, а? - Николай мотнул головой куда-то вправо. - Там шалаш есть. Пойдешь?

- Не надо об этом, Коля, - тихо попросила Соня и вздохнула.

- Эх, - воскликнул вдруг Николай. - Спать охота! Ну-ка дай прилягу...

Он отодвинулся и лег, разбросав ноги в сапогах, положил голову Соне на колени. Полежав немного с закрытыми глазами, он закинул руку и схватил Соню за бок.

- Чего это ты худая такая?

Соня перестала на минуту дышать.

- Конституция такая, - насильно улыбаясь, сказала она.

- Ну, конституция! Наверно, больная чем-нибудь. Это как скотина: заболела - как ни корми, все одни мосляки.

Соне вдруг стало все безразлично, и она несколько раз сглатывала, чтобы избавиться от противного ощущения тошноты.

- Почему вы такой грубый! - вдруг низко сказала она. - Или вы думаете, что со мной все можно?

Она резко отвернулась и стала медленно краснеть:

- Не смейте так говорить со мной! Слышите!

Она закусила нижнюю губу и рукавом крепко вытерла глаза. Потом, по-прежнему напряженно глядя в поле, шевельнула коленями.

- И уходите! Я вам не скотина, снимите голову, слышите! Оставьте меня!