Неизвестный Байконур. Сборник воспоминаний ветеранов Байконура - Страница 10

10.7.1957 г. Константин Васильевич был назначен начальником штаба 5-го НИИП МО и принял дела у полковника А. Г. Карася. Он вступил в должность в напряженный момент, когда не ладилось с испытаниями ракеты Р-7 и нужно было искать причины неудач. Одновременно на полигоне развертывались работы по подготовке к запуску первого спутника, шла масса документов по испытаниям, строительству, организации связи, режиму и многим другим вещам, которыми надлежит заниматься начальнику штаба. Тем не менее он умудрялся находить время для знакомства с новой для него техникой и процессом испытаний, не стеснялся задавать въедливые вопросы и изучать технику при помощи подчиненных.

2.7.1958 г. полковник К. В. Герчик вступил в должность начальника полигона. При поддержке своих заместителей — полковников А. Г. Захарова (Г. Е. Ефименко), В. И. Ильюшенко (Н. В. Павельева), А. И. Носова, А. А. Васильева (М. Ф. Журавлева), К. В. Свирина, Н. Н. Васильева (П. П. Алексеева, С. Д. Иванова), Н. Д. Силина (А. Е. Иващенко), И. К. Кругляка уверенно руководит полигоном. Он дотошно интересуется новой ракетной и космической техникой, испытательным комплексом и анализом испытаний, анализом летнотехнических характеристик, научно-исследовательской работой в области боевой готовности и боевого применения МБР. При нем в 1958–1959 гг. проводится работа по сокращению сроков подготовки ракет к пуску из различных степеней готовности, отрабатываются приемы подготовки ракеты к пуску в условиях светомаскировки, подготовка и проверка возможности управления изделиями с РУПов при переносе направления стрельбы и многие другие вопросы. Проводится подготовка наставлений по применению МБР. Много внимания Константин Васильевич уделял строительству и благоустройству жилого и казарменного городка. Один раз в неделю обязательно объезжал поселок и все его объекты: улицы, парки, пляжи, школы, детские сады и принимал меры по поддержанию чистоты и порядка. Он приезжал в детский сад, обходил все помещения, вынимал белоснежный платок, проводил по крышке рояля или шкафа и говорил: «Пыль!» К следующему разу конечно все вылизывали до блеска, хотя с байконурской пылью бороться было практически невозможно — она проникала всюду. Однако весь растущий город был озеленен, была сделана система полива из труб и арыков. Полив обеспечивали по графику дежурства сами жильцы домов во дворах, а солдаты — на улицах. Все улицы асфальтировались, бордюрный камень побелен. Поселок превращался в благоустроенный город.

7.5.1960 г. К. В. Герчику присвоено звание генерал-майора. Это было первое генеральское звание, присвоенное офицеру полигона. Указом Президиума ВС СССР от 29.7.1960 г. полигон был награжден орденом Красной Звезды за успехи в отработке МБР и в освоении космоса и в связи с 5-летием работы. При Константине Васильевиче началось значительное расширение полигона, что требовало активной работы по реорганизации, строительству, монтажу, формированию, размещению, обустройству частей и подразделений и подготовке испытаний.

Еще в конце 1959 г. перед полигоном была поставлена задача испытать созданную М. К. Янгелем в Днепропетровске новую, более пригодную для боевого применения ракету Р-16 (изделие 8К64). Приказом начальника полигона полковника Герчика № 0123 от 20.12.1959 г. за счет численности полигона была создана группа в составе 35 офицеров для проведения государственных испытаний этой ракеты. На базе этой группы в марте организовано 2-е управление — начальник инженер-полковник P. M. Григорьянц (25.3—24.10.1960). Одновременно было создано 1-е управление — начальник инженер-подполковник Е. И. Осташев (25.3—24.10.1960) — для продолжения испытаний ракеты Р-7. Служба ОИР была переименована в службу НОИР, и ей подчинены оба этих управления.

2-6 марта 1960 г. в состав 2-го управления прибыл 347-й инженерный полк РВГК (командир подполковник А. А. Кабанов). Полк был сформирован на базе артиллерийских частей Дальневосточного военного округа. 14.3.1960 г. в состав управления прибыла 914 ПРТБ. Для их работы и размещения строились две стартовые позиции на 41-й площадке, МИК на 42-й и 38-й площадках и жилой городок на 43-й площадке. Для обеспечения измерений в МИКе, на старте и в полете 5.5.1960 г. был сформирован ИП-2 (подполковник В. Я. Сизоненко). Он размещался на 43-й площадке. Летом группа офицеров 2-го управления и части Кабанова прошла обучение в КБ и на заводах — изготовителях ракеты и систем Р-16.

26.2.1960 г. начальник полигона на основе директивы Генштаба издал приказ о формировании в/ч 33797 — 69-й боевой стартовой станции (подполковник А. Г. Гонтаренко). Для нее строились стартовая площадка ракеты Р-7, два МИКа и жилой городок на 31-й площадке. В начале года в состав полигона включена 1089 ПРТБ. 286-я авиаэскадрилья преобразована в отдельный смешанный авиаполк. В апреле 1960 г. в состав полигона прибыла ракетная бригада ПВО, которая 1 мая встречала полет американского разведывательного самолета У-2 и была готова сбить его, но он обошел полигон, зафиксировав станцию сопровождения.

При начальнике полигона Герчике на полигоне проведено 42 пуска МБР и PH (8К71, 8К72, 8К72К, 8К74, 8К78). Отработаны и приняты на вооружение МБР 8К71, 8К74, 8К72, запущены первые в мире лунники. Началась отработка PH для запусков кораблей-спутников с человеком на борту и автоматических межпланетных станций к Марсу и отработка новой межконтинентальной ракеты — изделия 8К64.

26 сентября 1960 г. в МИК-41 прибыло изделие 8К64 № ЛД 1-3Т (летно-доводочное) и начались его испытания и подготовка к пуску.

Генерал-майор Герчик был членом Государственной комиссии по испытаниям ракеты Р-16 и участвовал во всей ее работе. Ракета была «сырая». Испытания на ТП проходили трудно. Было много замечаний, которые устранялись на месте силами промышленности и испытателей полигона. 21 октября ракета была установлена на старте.

23 октября завершились предстартовые испытания, которые прошли без замечаний. В этот же день ракета была заправлена и началась ее подготовка к пуску. При этом обнаружилось капельное подтекание, оно постоянно нейтрализовалось расчетом химслужбы. В процессе подготовки при подаче команд на подрыв пиромембран магистралей окислителя 2-й ступени из-за конструктивных и производственных дефектов пульта подрыва, разработанного ОКБ-692 ГКРЭ, была выдана ложная команда и подорвались пиромембраны магистрали горючего 1-й ступени. Затем самопроизвольно подорвались пиропатроны отсечных клапанов газогенератора 1-го блока маршевого двигателя 1-й ступени и вышел из строя главный распределитель бортовой кабельной сети. Испытания были приостановлены. Отсечные клапаны и распределитель заменены. Утром 24 октября Госкомиссией принято решение продолжить подготовку ракеты к пуску, допустив отступление от утвержденной технологии: переустановка шаговых моторов системы управления ракеты в исходное положение производилась при заполненной топливом пусковой системе двигателя и включенном бортовом электропитании. Кроме того, было принято решение о подрыве разделительных мембран 2-й ступени не с пульта подрыва, а по автономным цепям от отдельных источников тока.

Государственная комиссия во главе с М. И. Неделиным переехала на ИП-1Б, где для нее был построен наблюдательный пункт в виде деревянной веранды. Однако, когда была объявлена 30-минутная задержка, Неделин решил поехать на старт, чтобы разобраться, что там происходит. Вместе с ним поехала вся комиссия. Неделину поставили кресло вблизи ракеты у отбойной стенки, чуть далее поставили диван для членов Госкомиссии. М. К. Янгель и генерал Мрыкин сошли у КПП 41-й площадки, чтобы покурить. В это время объявили готовность 30 минут и началась переустановка шаговых моторов в исходное положение. До этого на борту изделия были прорваны разделительные мембраны магистралей окислителя и горючего маршевого и рулевого двигателя 2-й ступени и по указанию технического руководства подключены задействованные на земле ампульные батареи обеих ступеней. В результате круглосуточных работ боевые расчеты очень устали. Но всем хотелось во что бы то ни стало пустить ракету. Тем более что другого пути, видимо, не было: ракета не могла находиться в заправленном состоянии с прорванными мембранами более 1–2 суток, а инструкция по сливу компонентов топлива к тому времени не была разработана.