Неизвестные страницы истории российского флота - Страница 4

— Лево на борт!

Командир корабля немедленно перевел ручки телеграфа в положение „полный назад“ и срывающимся голосом прокричал в переговорную трубу: „Полный назад!“ Механики отреагировали на команду почти мгновенно, но машины так и не успели забрать заднего хода, и через 2–3 секунды форштевень корабля ударил в правый борт подводной лодки. „Камбала“ получила удар тараном линейного корабля „Ростислав“ сзади рубки. От сокрушительного удара подводная лодка сразу же опрокинулась на левый борт. Затем „Камбала“, по описанию очевидцев, как бы „вывернулась носовой частью вправо“, и почти перерубленную пополам субмарину протащило по правому борту корабля. После этого, не доходя до правого корабельного выстрела „Ростислава“, „Камбала“ внезапно камнем ушла на дно. Подводная лодка затонула на глубине 28 саженей, что составляет примерно 60 метров».

Из воспоминаний одного из первых подводников России капитана 1-го ранга В. Меркушева: «Весной 1909 года начались дневные атаки на входящие на Севастопольский рейд военные корабли, после чего заведующий отрядом стал посылать лодки в ночные атаки, которые командиры вели, оставаясь на палубе полупогруженной лодки.

Все просьбы вести ночные атаки под перископом не имели никакого успеха, так как командиры считали невозможным пользоваться им в темное время суток и не желали рисковать своими подводными лодками и людьми. Тогда заведующий отрядом капитан 2-го ранга Н.М. Белкин-2-й пожелал лично проверить возможность этого и ночью 29 мая 1909 года пошел на „Камбале“ для атаки возвращавшейся в Севастополь эскадры.

Выйдя в назначенный час, подводная лодка „Камбала“ сгрузилась на палубу; командир ее остался наверху, чтобы с помощью переговорной трубы корректировать управление лодкой, находившееся в руках заведующего отрядом, стоящего у перископа.

Темная ночь окутала полупогруженную „Камбалу“ с сиротливо прижавшимся к рубке командиром. Крупная зыбь разбивалась у его ног; вдали виднелись яркие судовые огни. Заведующий отрядом, стоя у перископа, давал указания рулевому. Вот уже показались темные силуэты кораблей, все ближе и ближе надвигались их мощные громады. С помощью командира капитану 2-го ранга Белкину удалось благополучно атаковать головной линейный корабль „Пантелеймон“, но, пройдя на близком расстоянии по его борту, он почему-то бросился вдруг влево, наперерез курсу эскадры, под нос второму линейному кораблю — „Ростиславу“…»

Именно здесь в своих воспоминаниях капитан 1-го ранга В. Меркушев высказал свою версию случившегося. В официальные отчеты она не вошла, но среди офицеров-подводников российского флота считалась если не самой реальной, то хотя бы правдоподобно объяснимой. Итак, продолжим цитирование В. Меркушева:

«… — Право! Право на борт! — в ужасе крикнул командир в переговорную трубу.

К сожалению, на флоте сохранялся еще старый порядок, когда команда относилась к румпелю руля, а не к стороне, куда нужно было повернуть корабль.

Таким образом, когда надо было повернуть влево, рулевому командовали „право“ и „право на борт“, а если нужно было ворочать вправо, то приказывали класть руль „лево“ и „лево на борт“. На коммерческих судах обычай этот был давно уничтожен, и рулевая проводка была сделана таким образом, что при команде „право“ рулевой начинал вертеть штурвал вправо и судно катилось вправо, если же штурвал вертели влево, то и корабль шел влево.

Только после гибели „Камбалы“ рулевая проводка на всех военных судах была переделана по образцу коммерческого флота, и больше не могло быть никаких недоразумений. В данном же случае этот пережиток парусной эпохи сыграл роковую роль.

Видя неминуемое столкновение и желая отвести нос лодки вправо, командир отдал неверное приказание. Надо было скомандовать „лево на борт“, и тогда нос „Камбалы“ покатился бы вправо и, быть может, столкновения удалось избежать. Теперь же подводная лодка попала прямо под таран „Ростислава“, удар форштевня которого пришелся позади боевой рубки.

Раздался страшный удар, силой которого командир был сброшен в море. „Камбала“ повалилась на левый борт, послышался треск лопающихся болтов и разрывающихся стальных листов обшивки корпуса. Потоки воды, сбивая с ног оглушенных, ничего не понимающих людей, хлынули внутрь.

„Камбала“ разломилась на две части и скрылась в морской пучине на глубине 29 саженей, унося с собой заведующего отрядом капитана 2-го ранга Белкина-2-го, вахтенного начальника мичмана Тучкова, кондуктора Сальникова и 18 матросов…»

После столкновения командир линкора капитал 1-го ранга Сапсай немедленно застопорил ход, спустил на воду шлюпки и дал оповещение о случившемся по эскадре. Корабли осветили место трагедии боевыми прожекторами. Спустя четверть часа шлюпка с «Ростислава» нашла плававшего в воде лейтенанта Аквилонова. Ударом «Ростислава» он был сбит за борт. Командира «Камбалы» выловила из воды шлюпка-шестерка с крейсера «Память Меркурия». Перед тем как подняться на мостик, командир «Камбалы» предусмотрительно надел спасательный жилет, который и спас ему жизнь. Ничего вразумительного у поднятого на борт линкора лейтенанта выяснить сразу не удалось. Аквилонов находился в шоковом состоянии. Больше никто найден не был.

Из воспоминаний капитана 1-го ранга В. Меркушева: «Яркие лучи прожекторов „Ростислава“ и других судов эскадры прорезали темноту и заметались во все стороны. Вскоре они сошлись в одной точке, обнаружив среди волн человека, отчаянно боровшегося за свою жизнь. Спущенная шлюпка подобрала находившегося в полубессознательном состоянии командира и доставила его на флагманский корабль; других спасенных не было».

К утру стало очевидным, что все находившиеся внутри лодки: заведующий Отрядом подводного плавания в Черном море капитан 2-го ранга Николай Михайлович Белкин 1-й, помощник командира корабля мичман Дмитрий Александрович Тучков, минный кондуктор Фрол Иванович Сальников и 17 человек нижних чинов — погибли. Судя по всему, их смерть была очень быстрой, так как «Камбала» не имела герметичных отсеков, а потому ворвавшаяся в пробоину вода в несколько мгновений заполнила все внутренние помещения подводной лодки.

Из воспоминаний капитана 1-го ранга В. Меркушева: «На следующий день, не приняв необходимых для такой большой глубины предосторожностей, спустили охотников из водолазов, причем один из лучших, Бочкаренко, на другой день скончался от вскипания крови. Дальнейшие спуски пришлось прекратить».

По возвращении эскадры в Севастополь сразу же было назначено расследование всех обстоятельств произошедшей трагедии. К делу о гибели «Камбалы» были привлечены в качестве подозреваемых командир линейного корабля «Ростислав» капитан 1-го ранга Сапсай и бывший уже командир подводной лодки лейтенант Аквилонов.

Пока шло следствие, Аквилонов подал рапорт о своем уходе с флота. Моральное состояние лейтенанта оказалось очень тяжелым, ибо флотская общественность еще до окончания официального результата расследования обвинила его в гибели своих подчиненных. Помимо всего прочего, поползли даже слухи, что Аквилонов чуть ли не специально подставил свою «Камбалу» под форштевень «Ростислава».

Дело в том, что родственники погибшего мичмана Тучкова нашли на его квартире расписку Аквилонова о том, что тот занял у Тучкова весьма значительную сумму денег. Срок займа истекал как раз в конце мая, а денег для возвращения долга у Аквилонова не имелось. Недоброжелатели вспомнили и спасательный жилет Аквилонова, который он якобы надел именно для того, чтобы спастись после того, как подставит под смертельный удар свою субмарину. Разумеется, подобное утверждение следователями было сразу же отвергнуто за своей нелепостью, но отношение к лейтенанту среди флотских офицеров стало нетерпимым. В этой ситуации у Аквилонова оставалось два выхода: пустить себе пулю в лоб или подать прошение об отставке. Он избрал второе. Прошению сразу же дали ход, и еще до окончания следствия Аквилонов был уволен в отставку.