Неизвестная война. Правда о Первой мировой. Часть 2 - Страница 2
Но что все эти общества и бюро могли поделать против набирающей силу гонки вооружений в Европе и интересов крупных промышленников, стоящих за этой гонкой?
Весьма серьезное производство вооружений (слово «гонка» стали применять уже тогда) было налажено и в России – даже несмотря на некоторые препоны со стороны Государственной Думы. На русских верфях в 1911-1916 годах было спущено на воду 53 эскадренных миноносца серии «Новик» (по имени первого в этой серии), самых совершенных кораблей своего класса, послуживших мировым образцом при создании эсминцев послевоенного поколения. Русская полевая артиллерия была к Первой мировой войне просто лучшей в мире.
Те или иные военные характеристики страны, конечно, важны, но еще важнее понять, каково было ее, если так можно выразиться, общественное здоровье. Что из себя представляла Россия 1913 года? Не забудем, что речь идет о стране, по сей день остающейся бесконечно оклеветанной: непредвзятые попытки (к счастью, постоянно предпринимаемые) осветить ее истинный облик все еще встречают яростное сопротивление историков советского разлива, ибо с неизбежностью обесценивают их степени и звания.
В 1913 году население Российской империи (с Царством Польским и Финляндией, протекторатами Хива, Бухара и Урянхайский край) приблизилось к 150 миллионам (отсюда и название известной поэмы Маяковского). Сколько из них проживало в границах нынешней Российской Федерации, вычислить не так просто: границы советских республик, ставших позже независимыми государствами, проводились в 20-е годы зачастую поперек старых границ губерний и областей. Соответствующие подсчеты были сделаны только для 1900 года. Из них следует, что в нынешних российских границах проживали тогда 71,1 млн. чел. (Большая Российская энциклопедия, том «Россия». – М., 2004. С. 156).
К 1913 году эта цифра, разумеется, выросла. Сегодня число жителей в этих границах в два с лишним раза больше.
О состоянии промышленности, сельского хозяйства, путей сообщения (и так далее) России в ее последний мирный год написано достаточно, недаром в советское время принято было делать сравнения именно с 1913 годом. Попробуем затронуть то, чему уделяется меньше внимания.
В 1913 году не исповедывалось и не причащалось всего 10 % православного населения Российской Империи (Б.Н. Миронов. Народ-Богоносец или народ-атеист? Как россияне верили в Бога накануне 1917 года // Родина, 2001, № 3). Этот, по выражению швейцарского историка культуры и философа Ханса Мюльстайна, «последний сохранившийся целостный реликт христоверующего средневековья» был разрушен только в результате революции 1917 года.
Хотя российский промышленный рабочий зарабатывал перед Первой мировой войной меньше, чем его западные коллеги (в Германии месячный заработок, считая в рублях по золотому паритету, составлял 57 руб., в Великобритании – 61, во Франции – 41, в России – 24,2), благодаря дешевизне продовольствия в России он потреблял мяса больше, чем английский рабочий – 38,5 и 33,1 кг в год соответственно – и ненамного меньше молока: 48,1 и 52,5 кг соответственно. Продолжительность рабочей недели в России в 1913 году была ниже, чем во Франции: 57,6 и 60 часов соответственно. В 1912 году (раньше, чем в США и ряде европейских стран) Россия приняла закон о социальном страховании рабочих. В Российской империи конца XIX века, как свидетельствуют календари того времени, официально нерабочими были 98 дней в году, тогда как, скажем, в Австро-Венгрии 53.
Столыпинская аграрная реформа, начало которой датируется ноябрем 1906 года, пробуксовывала вплоть до принятия думского закона от 14 июня 1910 года (утвержден Госсоветом большинством всего в один голос), юридически закрепившего право крестьянина покидать общину и выходить на «отруба» (собственные участки земли). До этого более осторожную часть крестьянства смущали слухи, что отруба вот-вот отменят. Закон подстегнул сомневающихся. На 31 декабря 1915 года к землеустроительным комиссиям обратилось с ходатайством о землеустройстве 6,17 млн дворов, т. е. около 45 % общего числа крестьянских дворов Европейской России. За неполные девять лет! Это оценка, которую русский крестьянин, якобы «чуждый собственничеству коллективист», выставил общине. Двумя годами ранее, в 1913 году, о котором у нас идет речь, цифра была, конечно, ниже, но тоже огромной.
Россия, начиная с XV века (т. е. за несколько веков до США), научилась привлекать нужных иностранных специалистов, а с течением времени довела эту практику до совершенства. «В России к 1914 году жили 200 тысяч рабочих и специалистов из Германии, 130 тысяч из Австро-Венгрии, десятки тысяч французов, бельгийцев, англичан» (А.И. Уткин. Вызов Запада и ответ России. – М., 2005).
В начале ХХ века в России было в семь раз меньше полицейских на 1000 человек населения, чем в Англии, в пять раз меньше, чем во Франции. Правда, и преступность была ниже. По данным «Британской энциклопедии» (1911 года издания), число осужденных на 100 000 населения в России составляло 77 человек, в США – 132, в Великобритании – 429, в Германии – 853. Причем для России это – данные за революционные 1905-1906 годы! Как ни удивительно, семь лет спустя, в 1913 году (когда революционные беспорядки остались позади) российский показатель не снизился, а вырос до 99. Хотя до стран Запада России было в этом отношении еще далеко, преступность объективно росла, особенно в городах – она всегда идет рука об руку с модернизацией.
Российская империя переживала стремительный образовательный, научный и технологический рост. В 1890 году в России было 12,5 тысяч студентов, а в 1914-м – уже 127 тысяч (тогда как во Франции 42 тыс., в Германии 79,6 тыс., в Австро-Венгрии 42,4 тыс.). Данные по Великобритании и США на этот год в нашем источнике (Б.Н. Миронов. Социальная история России», 3-е изд. Т. 2 – СПб, 2003, стр. 385, 386, 390, 393) отсутствуют, но судя по динамике цифр за предшествующие годы, английский показатель 1914 года был заметно ниже российского, а вот американский уже выше.
По числу врачей Россия к 1913 году обогнала Францию (соответственно 28,1 и 22,9 тыс.) и, видимо, Великобританию (данные по Великобритании на этот год в нашем источнике отсутствует, но судя по динамике цифр, английский показатель 1913 года был ниже российского).
Перед Первой мировой войной Россия была уверенным мировым лидером в книгоиздании. Уже в 1888-89 гг. она заметно опережала по выпуску книг Великобританию и США (7,25 тыс. наименований; 6,33 тыс. и 4,32 тыс. соответственно), почти сравнялась с Францией (7,35 тыс.), но уступала Германии (17,5 тыс. названий). Вскоре Россия обогнала Германию и стала мировым лидером по выпуску книжной продукции: в 1913 году он достиг в России 30,1 тыс. названий, в Германии – 23,2 тыс., в Великобритании – 12,4 тыс., в США – 12,2 тыс. Данные по Франции на этот год в цитируемом источнике отсутствуют, но ясно, что французский показатель 1913 года был заведомо ниже российского, английского и американского. Общий тираж книг достиг в России 1913 года 106 млн. экземпляров. Кроме того, в этом году в стране выходило свыше 2400 периодических изданий.
Такие показатели, как десятикратный рост числа студентов и более чем четырёхкратный – книжной продукции, не могут быть ни случайными, ни изолированными. Они очень точно отражают развитие страны.
В СССР не могли нахвалиться дальновидности советской власти, которая учредила, начиная с 1918 года, целый ряд научных институтов, многие из которых вышли затем на передовые позиции в мире. Согласимся, но и спросим: каким образом? Совнарком издал декрет, пришли комиссары в пыльных шлемах и на пустом месте быстренько соорудили институт? Между тем, прославленный ЦАГИ – это лишь новое имя аэродинамического института, основанного в 1904 году Д.П. Рябушинским в Кучине под Москвой. Государственный оптический институт создан на базе Русского физико-химического общества. Радиевый институт организован путем объединения Радиологической лаборатории Императорской академии наук (ИАН) и Радиевого отдела при Комиссии по изучению естественных производительных сил России (КЕПС). «Расщепление» Химической лаборатории (по сути, института) ИАН позволило создать Химический институт, Институт физико-химического анализа и Институт платины. Физико-математический институт им. В.А. Стеклова – результат, наоборот, слияния Физической лаборатории (детища академика Б.Б. Голицына) и Математического кабинета ИАН. Авиационное Расчетно-испытательное бюро и отраслевые лаборатории Императорского Московского технического училища (затем известного как «Бауманка») дали жизнь ещё пяти НИИ. И так далее.