Неизвестная война. Правда о Первой мировой. Часть 2 - Страница 13

В таких условиях пахнущей порохом, пеплом и паралитическими газами мировой баталии, когда все перманентно нравились всем и мгновенные страсти личных интересов перемещались по всему миру, армяне оказались никому не нужны. Маленький народ, не воинственный и совершенно бесполезный в стратегическом и геополитическом отношении. Исторически они, христиане, были близки русским, но русские сами в тот момент оказались втянуты в крупномасштабные военные действия на Западе и на Севере. Германские милитаристы сделали ставку на объединение турок, чтобы проложить путь в Российскую империю с востока, и армяне просто подвернулись под руку – как помеха, оказавшаяся на пути воссоединения агрессивной и уже не контролируемой массы.

Причиной геноцида стали военные события весны 1915 года, когда русские войска достаточно успешно продвигались к Османской территории по направлению к Диярбакыру. Историк Угур Унгор писал, что турки испытывали по отношению к русским «апокалиптический страх» и поэтому воспринимали всех армянских христиан как российских шпионов – даже мирное население, женщин и детей.

Цинизм османских чиновников кажется невероятным. Если среди мусульман попадались сострадательные люди, им запрещалось прятать и защищать армян под страхом смертной казни, не давали даже забрать обреченных на смерть малолетних детей и младенцев. В менее образованных и сострадательных жителях империи подогревалась ненависть к европеизированным инородцам. Британский историк Алан Мурхед пишет, что «с начала века страна не знала ничего, кроме поражений и отступлений, и турки уже стали привыкать (но не примирились) к деморализующему зрелищу беженцев, устремляющихся в глубь страны почти после каждого поражения». Британский дипломат и разведчик Обри Герберт наблюдал такую же картину в 1913 году, «когда Балканы одерживали одну сокрушительную победу над другой над плохо оснащенной и неорганизованной турецкой армией». И все это – на глазах у османских меньшинств: греков, армян, ассирийцев. Постоянное вмешательство европейских держав в турецкие дела, руководство турками как диким народом привели к стремлению избавиться от европейцев и вообще христиан, но в первую очередь – найти врага, который слабее и беззащитнее, чтобы на нем испробовать свою накопившуюся злобу и ненависть.

Веками жившие на территории Османской империи армяне были мирными тружениками. Они много и упорно работали. По словам Обри Герберта: «Турок был неделовым, безмятежным и ленивым или беззаботным. Но когда им овладевает бешенство, он сеет смерть направо и налево, и виноватый, и невинный страдают от его слепого гнева».

Местное население завидовало уму армян, их европейской цивилизованности и, конечно – способности зарабатывать деньги. Если кто-то рядом обладает способностями, да еще и зарабатывает деньги, появляется искушение ограбить, поживиться, поглумиться, а потом отнять и то последнее, что осталось – жизнь.

Странный парадокс. ХХ век ввел в обиход такое понятие, как экзистенциализм, выявил и укрупнил личность, даже проник в глубины этой личности, заинтересовавшись внутренней психологией – интимной, индивидуальной, отдельной от большинства. Но этот же самый век превратил трагедию в статистику, стал исчислять жертвы тысячами и миллионами.

Резня в городке Хыныс в апреле 1915 года унесла 19 тысяч армян. В Марсоване – 12 тысяч. В Битлисе в конце июля погибло 15 тысяч. В том же месяце были депортированы и убиты 65 тысяч жителей Эрзерума. В данном случае «депортированы» и «убиты» – синонимы, потому что армянам даже не давали уйти в изгнание: целью было их тотальное уничтожение. Беженцев добивали уже в дороге – мародеры, бандиты, солдаты, курдские и черкесские племена.

Истребление армян «младотурки» планировали провести в три этапа. Вначале были собраны и разоружены мужчины в возрасте от 15 до 45 лет. Им обещали, что сразу же отпустят, как только они сдадут оружие, но сразу же уничтожили группами по 50 и 100 человек.

На втором этапе предполагалось уничтожить армянскую элиту – политиков, глав общин, военных деятелей, культурную интеллигенцию. 24 апреля 1915 года в Константинополе были арестованы 235 человек, 29 апреля – еще 800 армян.

Среди уничтоженных интеллигентов оказались известные армянские деятели. Юрист и правозащитник Григор Зохраб, предчувствуя несчастье, вел накануне войны переговоры с посольствами великих держав по армянскому вопросу. Он очень рассчитывал на российскую помощь и, находясь в Париже в 1913 году, опубликовал брошюру «Армянский вопрос в свете документов». Вернувшись на родину, Зохраб был арестован, а 10 июля его по дороге в ссылку забили камнями.

Некоторые армянские профессора, привыкшие к занятию наукой, к выступлениям на кафедре, настолько не могли поверить в реальность происходящего, что иногда погибали из-за собственной наивности. Издатель и ученый Тигран Келеджян, редактировавший турецкую газету «Сабах», после ареста попал в лагерь, и, казалось, сама судьба послала ему шанс на спасение: начальником лагеря оказался турок, который когда-то у него учился. Он предложил профессору план побега, но Келеджян отказался. Он считал свой арест недоразумением и верил в торжество закона и справедливости. Во время репатриации в Сивас его вместе с другими заключенными лагеря убили погромщики.

Погиб и выдающийся поэт-символист, тридцатилетний Даниель Варужан, автор тонкой светской лирики античного образца. 24 апреля его увели из дома, оставив вдовой жену-итальянку, с которой он познакомился в Венеции. Лишь много позднее выяснились обстоятельства его гибели. 26 августа пятерых армянских писателей, в числе которых были Даниель Варужан и Рубен Севак, перевозили на телеге в другой лагерь, но это был только предлог для расправы. По дороге на них напали солдаты и, привязав арестантов к деревьям, нанесли им множество ножевых ранений.

Представители армянской интеллигенции получили образование в университетах Италии, Франции, Швейцарии, но жизнь их закончилась в придорожной пыли Османской империи.

Третий этап предполагал истребление последних армян – тех, которые уже вовсе не могли защититься, то есть – стариков, женщин, детей. Некоторым, очень немногим, давали возможность перейти в ислам и спастись, но таких армян были единицы. Большую часть уничтожали без всякого сострадания.

Идею «младотурок» сформулировал один из лидеров партии «Единение и прогресс» врач Назим Бей, директор больницы и ярый националист: «Армянский народ надо уничтожить в корне, чтобы ни одного армянина не осталось на нашей земле и забылось само это слово. Сейчас идет война, и такого удобного случая больше не будет. Вмешательство великих держав и шумные протесты со стороны мировой прессы останутся незамеченными, а если они и узнают, то будут поставлены перед совершившимся фактом, и тем самым вопрос будет исчерпан. На этот раз наши действия должны принять характер тотального истребления армян; необходимо уничтожить всех до единого…»

Вскоре вместе с православными армянами, которых постоянно обвиняли в связях с русской армией, начали резать католиков, протестантов – всех, кто попадется. Члены Анатолийского колледжа американской миссии были высланы в пустыню, несмотря на то, что за них заступались президент колледжа и американские представители. В Харпуте были убиты преподаватели и учащиеся основанного американцами Евфратского колледжа. Никакие гарантии, права и международные нормы уже не соблюдались, а иностранные дипломаты в ужасе наблюдали, как османская земля превращается в ад.

Степень коварства и наглости захватчиков – отдельная тема. Аресты поначалу намеренно проводились тихо и буднично: приходили полицейские в гражданской одежде, вежливо предлагали пройти в участок для чистой формальности – ответить на пару вопросов, подписать некоторые бумаги. Из участка никто уже не возвращался. 24 апреля 1915 года стало черным днем для армянского населения Константинополя: турки арестовали почти всех армян города. Иногда люди, ни о чем не подозревая, сами приходили в полицию по повестке и оказывались в ловушке.