Неизвестная рукопись Доктора Уотсона - Страница 25

Я сердит на Холмса. Признаюсь, что поскольку он длительное время находился за пределами Англии, я взял на себя смелость против его воли изложить свои заметки о деле Джека Потрошителя в форме повествования. Прошло уже двадцать лет. На протяжении девяти из них титул герцога Шайрского носит новый наследник – из младшей ветви семьи. Следует добавить, что он проводит самое незначительное время в Англии, и его нимало не заботят ни титул, ни его выдающаяся история.

Я, однако, пришел к убеждению, что настало время, чтобы весь мир узнал правду о деле Потрошителя, которое занимает столь выдающееся место, если можно так выразится, в истории преступности, а также об усилиях Холмса положить конец кровавому господству чудовища в Уайтчэпеле.

По возвращении Холмса из-за границы я заговорил с ним об этом, выдвигая самые убедительные доводы, какие только мог найти. Но он и слушать не хотел.

– Нет, нет, Уотсон, пусть кости тлеют. Человечество не обогатится от опубликования этой истории.

– Но, Холмс! Весь этот труд…

– Сожалею, Уотсон, но это – мое последнее слово.

– Тогда, – сказал я с плохо скрытым раздражением, – позвольте мне преподнести вам эту рукопись. Быть может, вы используете сию бумагу для раскуривания своей трубки.

– Я польщен ,Уотсон, и растроган, – сказал он самым жизнерадостным тоном. – В качестве потаенного дара позвольте передать вам подробности небольшого дельца, которое я только что довел до успешного завершения. Вы можете описать его в свойственной вам мелодраматической манере и немедля отдать вашим издателям. Оно касается американского моряка, которому почт удалось одурачить европейский финансовый синдикат яйцом мифической птицы Рух. Быть может, «Дело перуанского Синдбада» в какой-то мере компенсирует вам пережитое разочарование.

Эллери вернулся как раз вовремя. Инспектор Куин только что закончил чтение рукописи доктора Уотсона о Потрошителе и смотрел на нее с явным неудовольствием. Он перевел взгляд на Эллери.

– Ну и хорошо, что она не была опубликована. Холмс был прав. – Я думаю так же. – Эллери подошел к бару. – Черт побери Гранта! Все выпил…

– Как у тебя обошлось?

– Лучше, чем я ожидал.

– Значит, ты лгал, как джентльмен. Молодец!

– Я не лгал. Я говорил только правду.

– Тогда, – сказал инспектор Куин холодно, – ты поступил по-свински. Дебора Осборн любила своего отца и верила в него. Она верит тебе. Ты что, не мог немного подтасовать карты?

– Мне не пришлось ничего «подтасовывать».

– Но почему же? Ведь она так стара…

– Потому, инспектор, – сказал Эллери, опускаясь в свое вращающееся кресло, – что отец Деборы, лорд Карфакс, не был Джеком Потрошителем. Она всегда была права насчет него. Она знала это, и я знал… А раньше нас знал об этом Шерлок Холмс… Наступила длинная пауза, во время которой отец пытался понять сына, но так и не смог. – Но ведь здесь все написано черным по белому, Эллери! – возмутился инспектор.

– Да, написано…

– Ричард Осборн, этот лорд Карфакс, был пойман с ножом в руке. Ведь Уотсон описал то, что видел собственными глазами.

Эллери встал, подошел к отцу, взял рукопись и вернулся с ней в свое кресло.

– Уотсон видел только то, что Холмс хотел, чтобы он видел, не больше. Каждое слово Холмса он превращал в фетиш. А весь фокус в том, что в этом деле не так важны слова Холмса, как его молчание.

– Молчание?

– Вот именно. Холмс ни разу не сказал, что Потрошитель – Карфакс.

Эллери полистал старую тетрадь.

– А неужели, отец, ты не заметил непоследовательностей и в истории с шантажом?

– С шантажом?

Погоди-ка…

– Давай вспомним, как развивались события. Макс Клейн решил, что брак Майкла Осборна и Анджелы окажется для него прекрасной возможностью шантажа. Учитывая, насколько герцог Шайрский дорожил своим именем, Клейн, со своей точки зрения, рассуждал логично. Но план не сработал. О браке стало широко известно.

– Да, Клейн признался Анджеле, что его план провалился.

– Не совсем. Он сказал ей уже после того, как привез эту чету обратно в Лондон, что нашел новый, более сильный козырь. Клейн утратил всякий интерес к Майклу и Анджеле после того, как открыл новое оружие, очевидно, более действенное, чем позорный брак Майкла.

– И что же?

– Ну, подумай. Какой важный секрет узнал Клейн?

– Кто Джек Потрошитель, – медленно сказал инспектор. – Узнать это мог именно такой человек, как Клейн, который досконально знал Уайтчэпел и его обитателей…

– Конечно, отец. Так оно и должно было случиться. А зная, кто Потрошитель, Клейн мог разбогатеть, шантажируя…

– Лорда Карфакса…

– Да нет же, отец. Только в тот вечер Карфакс узнал, что Клейн и Анджела живут в «Ангеле и короне»!

– Но Карфакс убил Анджелу, а не Клейна.

– Лишнее доказательство, что сам он не был жертвой шантажа. Он ошибочно считал жену брата той злой силой, которая навлекла несчастье на Осборнов. Вот почему он убил ее. И сам приговорил себя за это преступление к смерти.

– Но этого всего недостаточно, чтобы обосновать…

– Тогда поищем еще кое-что. Последим за Холмсом и Уотсоном в ту ночь. Ты уже знаешь, что якобы произошло. Попробуем понять, что же было на самом деле.

В ту ночь два человека шли по следу Потрошителя – Шерлок Холмс и лорд Карфакс. Я уверен, что у Карфакса уже были подозрения…

– Какие данные подтверждают, что Карфакс тоже шел по следу Потрошителя?

– Я рад, что ты задал этот вопрос, – сказал Эллери. – Выбежав из заведения мадам Леоны, Холмс начал последний этап своих поисков. Он и Уотсон добрались до комнаты в Пакэне.

– И Холмс сказал: «Если это логово Потрошителя, то он бежал».

– Нет, не Холмс, это сказал Уотсон. Холмс воскликнул: «Кто-то побывал здесь до нас!» Между этими двумя заявлениями – огромная разница. Первое – замечание романтика. Другое – вывод практического человека, привыкшего запечатлевать место действия с фотографической точностью.

– Логично, – признал Куин-старший.

– Это существенный момент. Но есть и другие.

– То, что и Холмс и лорд Карфакс почти одновременно нашли логово Джека Потрошителя?

– А также, что Карфакс видел, как Холмс и Уотсон вошли в Пакэн. Он ждал на улице и последовал за ними, когда они вышли оттуда. Иначе и не могло быть.

– Почему?

– Для того чтобы Карфакс мог поступить так, как он поступил ему необходимо было знать две вещи: кто Потрошитель (это он уж узнал в Пакэне) и где он может найти Анджелу у Клейна, – это о узнал, последовав за Холмсом.

Инспектор Куин встал, забрав у Эллери рукопись, полистал ее и прочел: «А это подлое чудовище, Джек Потрошитель?» Уотсон зада Холмсу этот вопрос. Холмс ответил: «Лорд Карфакс тоже умер.» – Погоди, – сказал Эллери. – Не выхватывай из контекста Прочти всю цитату.

– Цитирую: «Серые глаза Холмса затуманились печалью. Казалось его мысли где-то далеко. – Лорд Карфакс – вы его имеете в виду? – тоже умер. И, уверен, тоже по собственному желанию, как и его брат.

– Вот это лучше. Теперь скажи мне, опечалила бы Холмс смерть Джека Потрошителя?

Инспектор Куин покачал головой и продолжал читать: «Естественно. Он предпочел смерть в огне петле палача».

– Это снова слова Уотсона, а не Холмса. А Холмс сказал: «Мы должны уважать решение благородного человека».

– На что Уотсон возразил: «Благородного? Вы, конечно, шутите? А, понимаю. Вы имеете в виду периоды просветления его сознания. А его отец, герцог Шайрский?» Уотсон сделал неправильные выводы из слов Холмса. А Холмс не счел нужным его разуверять – вот в чем дело! Процитируем Холмса еще раз: «С пожарища я отправился прямо в резиденцию герцога на Беркли-стрит в сопровождении Лестрейда. Мы опоздали. Он уже имел весть о лорде Карфаксе, после чего бросился грудью на меч, спрятанный в его трости…» – И Уотсон воскликнул: «Смерть подлинного аристократа!» – Опять-таки Уотсон был сбит с толку своим собственным предвзятым мнением и непониманием нарочито туманных формулировок Холмса. Послушай, отец! Когда Холмс (вместе с Лестрейдом, заметь!) приехал в городской дом герцога Шайрского, он застал герцога мертвым. Но как мог герцог уже иметь весть о самоубийстве Карфакса? Не мог. И дело совсем не в этом. А в том, что это его, герцога, выследил лорд Карфакс в Пакэне! Между отцом и сыном, безусловно, произошло бурное объяснение. После чего герцог поехал домой и покончил с собой. Потому что это «его светлость», герцог Шайрский, был Джеком Потрошителем.