Неизбежный поцелуй - Страница 6

– Этого больше не повторится.

– Черт побери, вы правы, не повторится. Потому что вы уезжаете отсюда. Сегодня же!

«Уезжаю? Он меня увольняет? Значит, я трижды дура!»

Почему она не послушалась доводов разума и не отказалась влезать в чужие дела? Нет, ей вздумалось ковыряться в прошлом Алекса, в результате чего он ее уволил. Он выгоняет ее на улицу, не желая слушать доводов. Кто знает, как долго ей придется теперь искать новую работу?

Сделав категоричное заявление, Алекс повернулся и вышел из комнаты. Келси понеслась за ним, схватила его за плечо:

– Мистер Маркофф, погодите! Вы должны пересмотреть свое решение.

Он обернулся, его глаза метали молнии:

– Я не должен ничего пересматривать. Я не вторгался в частную жизнь другого человека.

– Пожалуйста! Мне нужна эта работа…

Боже, как ей было ненавистно его умолять! Келси в очередной раз мысленно «поблагодарила» свою бабушку Роузи.

– Вы должны были подумать об этом до того, как отправились в поисковик Google.

– Но…

– Сегодня же, мисс Альбертелли! Отправляйтесь упаковывать вещи.

«Идиотка! И что теперь делать? Может быть, позволить Стюарту Лефковицу вмешаться?..»

Келси не очень-то хотелось разыгрывать этот гамбит, но она оказалась в безвыходной ситуации, и ей оставалось лишь прибегнуть к отчаянным мерам. Келси обязана погасить долг бабушки Роузи в установленный период времени, так что выбора у нее нет.

Алекс дошел почти до двери в сад. Если он уйдет, то неизвестно, когда вернется.

– А как же мистер Лефковиц? Он не обрадуется, если рукопись не будет сдана вовремя.

Ее слова заставили Алекса остановиться.

– Радость Стюарта меня не касается. – Он по-прежнему говорил надменно, но в его голосе уже слышались нотки настороженности.

– Я уверена, что так и должно быть, – ответила она, – но…

Его губы сжались в тонкую линию.

– Что?

«Сейчас или никогда!»

Медленно-медленно она пересекла комнату, продолжая смотреть на Алекса в упор. Это было нелегко, и от страха у нее засосало под ложечкой.

– И вы, и я, мы оба знаем, что он не захочет дольше ждать.

Он постарался скрыть негодование, но она все равно услышала недовольный выдох. Итак, все карты раскрыты. Алекс понял, что Келси знает о последствиях, которые его ждут в случае нарушения условий контракта. В течение нескольких секунд во всем доме слышалось только тиканье часов в прихожей.

Келси ждала, затаив дыхание.

Наконец Алекс издал что-то вроде приглушенного стона. Келси расценила его реакцию как признание поражения.

– Почему мир не может оставить меня в покое? – пробормотал он, запустив пальцы в волосы. – Неужели я о многом прошу?

Келси понимала, что в данном случае оказалась победителем. Алекс не вышвырнет ее на улицу. Во всяком случае, на этот раз.

Она подождала, пока он уйдет из комнаты, а затем услышала, как со стуком захлопывается парадная дверь. Келси устало опустилась на диван. К ее облегчению примешивалось сильное чувство вины. Выругавшись, она шлепнула рукой по диванной подушке.

Ужинать Келси отправилась в город. После напряженного дня ей хотелось находиться от Алекса как можно дальше. Она зашла в местный трактир. В здании, построенном двести лет назад, в подвальном этаже располагался паб. Именно туда и направилась Келси, чтобы съесть чизбургер, послушать ирландскую музыку и отдохнуть от мрачных мыслей.

Однако ей не удалось отмахнуться от донимавшего ее чувства вины. Ей было совестно, на душе скребли кошки. Алекс оказался прав: она не имела права вмешиваться в его личную жизнь. В конце концов, как бы она себя чувствовала, если бы кто-то копался в ее прошлом?

И все же, благодаря шокирующим новостям с найденных веб-сайтов, Келси более чем когда-либо чувствовала свою заинтересованность жизнью босса. В этом человеке было что-то, что не позволяло ей отмахнуться от размышлений о нем. У него была своеобразная манера выражать свой гнев. Он как-то необычно сетовал на судьбу – за то, что мир не может оставить его в покое. Почти постоянно в его темно-серых глазах читалось отчаяние. Но Келси чувствовала, что Алекс Маркофф совсем не такой сердитый и мрачный отшельник, каким хочет казаться.

Ей стало интересно, каким он был до своего развода. Был ли он когда-нибудь беззаботным и счастливым? Она попробовала представить его смеющимся, но не смогла.

Как печально! Несмотря на собственное суровое прошлое, Келси время от времени находила повод для смеха.

Было далеко за полночь, когда она вернулась в Наттингвуд. Она могла бы вернуться раньше, но пришлось задержаться в трактире из-за чудовищной грозы. Из-за проливного дождя и сильных порывов ветра, а также отсутствия уличного освещения видимость на дороге составляла всего полтора ярда. В результате она пропустила развилку с сосной и вынуждена была возвращаться, сделав большой крюк.

К счастью, окна особняка Наттингвуд были темными, когда она подъехала к нему. Алекс, без сомнения, избегал ее – так же как она его. Келси ворвалась в дом через парадную дверь, наткнувшись бедром на мраморный стол. Выругавшись на темноту, она нащупала выключатель на стене и щелкнула им.

Свет не включился.

Она снова нажала на выключатель. И еще раз.

– Вы напрасно тратите время.

Сверкнула молния, на миг осветив комнату, и Келси увидела темный силуэт у большого окна.

– Вы напрасно тратите время, – повторил Алекс. – Свет отключили тридцать минут назад.

Келси подошла ближе. Теперь, когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела, что Алекс не просто стоял у окна. Он разминал мышцы на затылке и шее. На нем были лишь широкие тренировочные брюки. Его волосы оказались взъерошены. Должно быть, он лежал в постели, когда началась гроза. Увидев его в таком облике, она испытала ощущение, будто тайком за ним подглядывает. В первый раз с момента приезда в его дом Келси осознала, что живет под одной крышей в доме посреди леса с мужчиной из плоти и крови. Кстати, с очень красивым и желанным мужчиной…

Внезапно каждая клеточка ее тела словно затрепетала.

– Такое часто происходит? – спросила она. – Я имею в виду отключение электричества.

Неплохо бы узнать, как часто им придется оказываться вместе в темноте. Из-за непогоды, разумеется.

– Когда ветер дует достаточно сильно.

– И как часто он сильно дует? – спросила она, подойдя и встав рядом с ним.

Он не обернулся, когда она подошла, пристально разглядывая тени в саду. Молния сверкнула, и Келси снова увидела выражение его лица. Взгляд Алекса был отстраненным, в мыслях он пребывал далеко за пределами комнаты.

– Довольно часто. В подвале есть аварийный генератор.

– Вы его еще не включили?

– Я люблю темноту.

«Почему меня это не удивляет?»

– Вы что-то сказали?

– Ничего особенного. – Келси и не поняла, что сказала это вслух. Чтобы загладить вину, она решила сменить тему разговора: – Отблески молнии создают настоящее шоу.

– Полагаю.

– Когда я была маленькой, другие приемные дети сказали мне, что гром и молния – это из-за нападения инопланетян. Я так пугалась, что во время грозы пряталась под одеялом.

Келси до сих пор помнила, как лежала под одеялом и прижимала к груди кружку матери как талисман.

– Дети верят во всякие глупости, да? – сказала она.

– Не только дети.

– Что? – Его голос прозвучал так тихо и мягко, что она пропустила часть его фразы, поэтому переспросила: – Вы что-то сказали?

– Ничего особенного.

Интуиция говорила Келси обратное, но она не стала настаивать на своей точке зрения. Он все равно не скажет правду, даже если Келси начнет на него давить. Поэтому, решив не спорить, она воспользовалась возможностью разглядеть его профиль. В темноте она могла видеть только контуры его лица. Прочесть выражение оказалось невозможно. Несмотря на это, сейчас магнетизм Алекса был сильнее, чем когда-либо. Может быть, потому, что они остались наедине? Или потому, что в темноте обстановка стала казаться более интимной? Келси окутало его тепло, она почувствовала его запах. Она видела, как вздымается и опускается напряженная грудь. Его страдания теперь казались ей физически ощутимыми, причем настолько, будто она сама чувствовала его боль. Ей вдруг захотелось протянуть руку и успокоить Алекса.