Неизбежность(СИ) - Страница 6

  -        Эх, всыпать бы тебе ремня, да большенький уже, боюсь не поможет, - сказала баба Гера, поднимаясь из кресла.

  - Слушай, что скажу, и не перебивай. Пройдет много лет, и когда ты в глубокой старости будешь умирать в своей кровати, окруженный любящими тебя детьми, внуками и правнуками, ты вспомнишь мои слова и все поймешь. Ничего нет у человека дороже жизни, ничего нет на свете сильнее любви, а твоя настоящая любовь еще впереди. Ты скоро узнаешь её, она ворвется в твою жизнь внезапно и навсегда. А сейчас вставай и иди. Иди на встречу к ней. Ты сильный, ты сможешь. Иди и никогда не оглядывайся назад. Вставай! Помнишь, что сделал маленький трубач? Ему было сложнее, чем тебе, но он не побоялся, не сложил беспомощно руки, не стал плыть по течению и не проявил малодушие. Ты же хотел быть таким, как он. Вставай!

  Лев Валентинович Прошкин открыл глаза. Снег и непроглядная мгла окружали его. В ушах еще звучали последние слова бабы Геры,  когда он услышал где-то вдалеке шум мотора. Из последних сил он встал в полный рост, гордо подняв голову, и в этот момент увидел свет фар,  который стремительно увеличивался, приближаясь к нему,  а шум мотора становился все громче. Лёва с трудом разжал правую руку и увидел у себя на ладони старую немецкую трофейную зажигалку, все что осталось у него в память от бабушки Гертруды. Зажигалка, несмотря на старость, всегда была исправна. Все эти годы он бережно ухаживал за ней, как за самой дорогой реликвией, тщательно смазывал, заправлял качественным бензином и менял фитиль. Ее привез дед, когда вернулся из Берлина в 1945 году, и баба Гера хранила ее долгие годы,  а умирая отдала внуку со словами: "Лёва, настанет в твоей жизни момент и она спасет тебе жизнь, береги ее, это твой талисман, она всегда зажигается с первого раза и не подводит никогда, точно так же, как тебя не подводит твое сердце".  Молнией пронеслись эти слова в голове Прошкина, он поднял руку высоко над головой и, теряя сознание, одним движением большого, почти онемевшего пальца высек искру.......

  Яркое пламя, как по взмаху волшебной палочки вырвалось наружу, освещая то место, где еще минуту назад лежал беспомощный Лев Валентинович. Через несколько секунд силы покинули его и он упал с высоты своего роста лицом в снег. Наступила полная темнота.

  Первое, что увидел Лёва, открыв глаза, был белый потолок, по которому вальяжно прогуливалась большая черная муха.

  "Во как меня торкнуло, - подумал Прошкин, - интересно, где я? В раю? В аду? Нет, наверное все же в раю. За что меня в ад-то? Вроде не заслужил".

  Кучерявая улыбчивая физиономия склонилась над ним с явным интересом и пристально следила за тем, как Лёва приходит в себя.

  Прошкин навел резкость и увидел Степана, на котором был белый халат, и который улыбался во все свои 32 белоснежных зуба.

  - Если Ангелы и похожи на этого придурка, то тогда меня а ад,  пожалуйста, - выдавил из себя Лёва, прищуриваясь в надежде, что он ошибся.

  Кучерявая физиономия при этих словах начала неистово хохотать, и запах жуткого перегара ударил Прошкину в ноздри. "Не ошибся", - подумал Лёва.

  - Два варианта, Степа, - сказал спасенный, - или ты сдох или я ожил. Меня устраивает второй вариант.

  - Шеф, учитывая, что я мертвецки пьян, а ты болтаешь без остановки, и то, и другое не далеко от истины, - ответил Степа и, почему-то начал скакать вокруг кровати, на которой лежал Прошкин.  Степан изображал из себя, то ли буденовца на лихом коне, то ли казака возвращающегося домой из дальнего похода.

  - Я тебе сейчас любому рад, брат. Где я? Что у меня с руками и ногами? Они у меня есть? - с явной тревогой спросил Лёва.

  - Стареешь, шеф. Понятное дело, к полтиннику уже идет, - совсем расхохотался Степан. - Про самый важный и основной орган даже не спросил, - и добавил уже серьезно, - все у тебя есть и все в полном порядке. И руки, и ноги и, даже, орган твой важный в норме, это мне медсестра по секрету сказала, - и Степа начал откровенно, и не сдерживаясь ржать.

  - Степ, теперь давай серьезно, - сказал Лев Валентинович и добавил, - медленно и по порядку. Что-то с памятью у меня совсем хреново.

  - В общем, так, Шеф. Мы прилетели с тобой, ты оставил нас в гостинице, а сам поехал в деревню на бабу свою поглядеть. Это помнишь?

  Прошкин угрюмо и молча посмотрел на веселого Степана.

  - Дальше больше, мы дождались темноты, но ты не возвращался. Тут какой-то мужик звонит прямо в гостиницу и говорит, так мол и так,  возле этой Дырдыровки, прямо посреди поля мужик ваш лежит, забирайте мол, а то замерзнет на хрен. Ну, мы и ломанулись, выдернули егеря местного, и на его уродливой, но теплой машине непонятного производства поехали за тобой. Долго искали, егерь тугой попался, да тут ты, как Прометей со своим огоньком, стоишь такой красивый, пока подъехали, ты и упал уже, как тогда на корпоративе, когда решил не одну, а две бутылки из горла одновременно засадить. Помнишь? Ты еще в главбухшу огрызком луковицы бросил, а когда она возмутилась ты и уволил ее. Вспомнил?

  Лёва снова молча и уже с угрозой в глазах посмотрел на Степана.

  - Ага, -сказал Степа, - значит вспомнил. Далее, ну подняли тебя, а ты уже к праотцам, вроде как собрался, хорошо водяры ящик был с собой, раздели мы тебя и давай растирать, а за орган важный свой не бойся, его егерь лично растирал тебе, я побрезговал, если честно, хотя богатырь ты знатный, был бы я девкой, вот уж бы я тебе водкой драил его на морозе, - неуёмный Степан трясся, хватаясь за живот, - вот теперь ты тут живой и, практически, здоровый. Переохладился маленько, а так в полном порядке.

  Прошкин слушал внимательно и серьёзно, не сводя со Степана глаз и, вероятно, пытался самостоятельно вспомнить все события прошлой ночи.

  - А вот огниво твое спасительное у меня находится, подобрал я его.  И где ты его только взял, шеф, старая штуковина, в антикварной лавке купил, что-ли? Или подарил кто?

  - Подарил, подарил, - вдумываясь, в это слово сказал Лёва и закрыл глаза.

  - А! Чуть не забыл, - встрепенулся Степан, -мужик-то тот, что звонил в гостиницу нам, передать на словах тебе велел строго настрого. Ща, погоди, вспомню. А, вот! "Привет, - говорит, - передай сержанту от Нестеренко Льва Павловича и от батьки его отдельно. Теперь в расчете". Вот так и передал "теперь в расчете", странный мужик.

  - Нормальный мужик, правильный Мужик, наш Мужик, - ответил Прошкин и улыбнулся.

Глава 4. Антипикапер.

Последующие четыре года пролетели, как одно мгновение. Многое изменилось в жизни нашего героя, суровая правда о его жене и детях была такова. Обманутая пикаперами, влюбленная в загадочного незнакомца, образ которого она дорисовала в своем воображении сама, Наташа отдала мошенникам все деньги и драгоценности, украденные ею из семейного сейфа и осталась одна с двумя детьми в далекой сибирской деревушке. Понимая, что возвращаться ей некуда и не к кому, она осталась там навсегда. В последствии, получив от Льва Валентиновича развод, Наташа вышла замуж, родила еще одного ребенка и никогда не напоминала Прошкину о своем существовании. Его обожаемые дети остались вместе с бывшей женой и уже не знали и не помнили, кто был их настоящий отец. Сердце Лёвы, устав от долгих переживаний, превратилось в камень. Раны, нанесенные маленьким шаловливым мальчишкой с крылышками затянулись, и от них остались только шрамы. Лишь только жажда мести и желание восстановить справедливость, еще держали Льва Прошкина на этой земле. Неизвестно куда делись, те самые лишние десять килограмм веса, седина тонкой паутинкой пикантно вплелась в его, некогда черную, как смоль кудрявую шевелюру, и, наконец, с ним произошло, то самое раздвоение личности, о котором мы говорили в самом начале. 

Лев Валентинович Прошкин, уважаемый и успешный бизнесмен, днем  был одним человеком, вел переговоры, заключал контракты, посещал светские мероприятия, но ночью он преображался, личность его раздваивалась, и он становился совершенно другим, не похожим на того первого. И дело тут было, вот в чем. Остатки своей жизни Лёва решил полностью посвятить борьбе со злом. Да! Вы не ослышались. Именно борьбе со злом. Он стал, единственным в своем роде, охотником на Пикаперов. За эти четыре года Лёва достиг фантастических результатов в своем благородном деле и стал профессионалом, грозой сетевых ловеласов, настоящим Дон Кихотом виртуального мира,  если угодно. Прошкин возвращался домой с работы, включал компьютер и, как только монитор наливался манящим голубым светом, начинал охоту.