Неизбежна ли смерть? - Страница 2
«…Существуют более сложные законы энергии, знание которых просто необходимо для того, чтобы иной раз уберечься от катастрофы, или заболевания, или даже от…ранней смерти. Нередко такая смерть приходила просто от неумения руководить своим организмом, то есть от незнания самых элементарных законов энергетики.
…Скажем, мало кому известно о том, что наш организм может работать с разными скоростями (как любая машина), причем часто большая скорость отнюдь не является вредной, а, напротив, чрезвычайно полезной и даже благодетельной». Так пишет Михаил Зощенко в повести «Возвращенная молодость». И добавляет:
«…при слишком большой скорости организм может… потерпеть катастрофу, растратив запасные силы и не заметив этого. При слишком же незначительной скорости эта катастрофа бывает гораздо чаще и гораздо опасней — машина может остановиться или долгое время бездействовать, не вырабатывая или мало вырабатывая нужные для жизни и движения химические элементы, если человек случайно или вынужденно будет все делать медлительно, с неохотой, затрачивая незначительную энергию, если он будет валяться, мечтать или петь грустные песни, то такое состояние возникнет в работе организма.
…И наоборот — человек может приучить работать свой организм на значительную скорость без всякого вреда для себя. В этом случае только повышается весь обмен веществ».
Конечно, беллетрист, даже известный, это не специалист в данной области. Однако после выхода в свет этой повести физиолог И.П.Павлов пригласил автора на свои знаменитые научные среды.
И уж чтобы окончательно убедить вас в необходимости работы организма «на значительную скорость», приведу высказывание видного современного физиолога Ганса Селье. «Не бойтесь перетрудиться! — призывает он нас. — Когда я в 18 лет поступил в медицинскую школу, я был настолько захвачен возможностью заниматься исследованиями, что приучил себя вставать в 4 утра и работать с очень небольшими перерывами до 6 вечера. Мать тогда говорила мне, что подобный образ жизни нельзя долго выдержать. И что он, несомненно, доведет меня до нервного расстройства. Сейчас мне 66 лет. Я по-прежнему встаю в 4 утра и работаю до 6 вечера…»
Впрочем, справедливости ради отметим, что одной лишь работой вечно жив не будешь. «В феномене долголетия значительна роль генетических факторов, — отмечают современные исследователи. — У долгожителей, как у мужчин, так и у женщин, обнаружены определенные варианты морфологической организации хромосом». То есть ученые убедились, что долголетие человека во многом зависит от его генов. В подтверждение этого можно привести следующий факт: в отдельных районах Азербайджана есть русские поселения, живут в них потомки россиян, мигрировавших из Центральной России более 150 лет назад. Казалось бы, времени, чтобы полностью акклиматизироваться, предостаточно, ан нет, процент долгожителей среди русских составляет 12,2, а среди азербайджанцев — 52 %. У русских быстрее стареют нервная и сердечно-сосудистая системы, они чаще болеют атеросклерозом, инсультом, гипертонией. Подобные явления наблюдаются и у русских, живущих в районах Крайнего Севера. Так что известная поговорка «Где родился, там и пригодился» имеет, оказывается, и еще один смысл: живущий на родине — живет дольше.
В общем, получается, что мы вернулись к тому, с чего начата эта глава: кому сколько на роду написано, тот столько и проживет…
И все-таки неужели у нас в организме нет какого-нибудь «замедлителя», а то и «выключателя» старения? Быть может, все-таки есть способ не стареть? И тут приходит на память рекорд знаменитого Томаса Парра, который в 105 лет был подвергнут церковному покаянию за незаконное сожительство, в 120 в очередной раз женился, а когда в 152 умер от переедания, то сам великий Гарвей[2] не нашел при вскрытии сколько-нибудь серьезных старческих изменений в его организме… Значит, способ избежать старения все-таки есть. И не один…
А если заморозить? Те, кто читал книгу Владимира Войновича «Москва-2042», помнят, как сумел перешагнуть столетие один из главных героев — будущий царь Серафим I. Сим Симыча вместе с его любимым конем попросту… заморозили!
Роман, конечно, фантастический. Но способ продления жизни с помощью глубокого охлаждения Войнович вовсе не придумал. Не столь давно мне довелось побывать в одной из лабораторий Института физиологии растений АН СССР. Так вот там, в специальных холодильниках, при температуре кипения жидкого азота (минус 196,8 °C) хранятся кусочки живой растительной ткани и даже целые картофельные клубни. Зачем?
Как известно, картошка в прохладном подвале не прорастает до весны. Но процессы, протекающие в клубнях, при таком режиме хранения лишь приостанавливаются, а не замирают. Поэтому и в подвале, и в домашнем холодильнике нельзя хранить продукты очень уж долго. Иное дело, если мы поместим клетки растений, кусочки растительной ткани, клубни в жидкий азот. При столь низкой температуре все химические процессы практически полностью замирают. Как показывают расчеты, картофель в таких условиях может храниться практически без изменений… 30 000 лет! И если клубень потом постепенно разморозить, поместить в питательный раствор, он даст начало новым растениям.
Без последствий переносят глубокое замораживание и многие представители животного мира. Еще Афиней — древнегреческий мыслитель, живший во II–III веках нашей эры, отметил, что в северных странах рыбы, замерзающие во льду, отогревшись, оживают. Это же явление в разные времена отмечали многие путешественники. Мы же, пожалуй, обратим внимание на сообщение американского путешественника Тернера, опубликованное в 1886 году. — Во время экспедиции по Аляске, — пишет он, я как-то накормил собак мороженой рыбой, которая в течение нескольких недель хранилась во льду и была такой твердой, что звенела при ударе. Проголодавшиеся собаки, не сумев разгрызть рыбу, глотали ее целиком. Однако вскоре после кормления они стали жалобно скулить, подвывать, и наконец, их вырвало… живой рыбой!» Понятное дело, подобные сообщения не могли оставить безучастными и ученых. Но пожалуй, первым, кто провел специальные эксперименты по замораживанию и оживлению-животных, был английский естествоиспытатель Генри Пауэр, живший более трех столетий назад. В сосуде, заполненном смесью льда и уксуса, он замораживал угриц — маленьких, едва различимых невооруженным глазом существ, относящихся к одному из подвидов круглых червей-нематод. Во льду угрицы «закристаллизовывались», становясь твердыми. Но когда через 2–3 часа лед в сосуде таял, они вновь, как писал Пауэр, «плясали и резвились как ни в чем не бывало».
Однако результаты опытов изменились, когда ученые перешли к экспериментам с более сложными живыми организмами. Например, английский естествоиспытатель Роберт Бойль в молодости провел серию опытов с лягушками и рыбами. Поначалу все шло благополучно: таз с водой, выставленный на ночь за дверь, промерзал до дна вместе с плававшими там лягушками и пескарями. Но как только лед таял — и лягушки и пескари оживали. Однако когда Бойль оставил их замороженными на трое суток, оживить их уже не удалось. Почему?
Ответить на этот вопрос пытались исследователи в разных странах. В конце концов это удалось немецким ученым — зоологу Ределю и микробиологу Коху. «Животные погибают не от холода, — писали они, — а от кристалликов льда, которые образуются в тканях их тела». Говоря иначе, пока холод не проникал в ткани тела чересчур глубоко, лягушек и рыб удавалось оживить. Но если холод превращал в лед всю воду организма, а тот, в свою очередь, разрушал клеточные ткани, оживление становилось уже невозможным.
Этот вывод поддержал и известный швейцарский физик Рауль Пиктэ. Когда он попытался замораживать и воскрешать млекопитающих — собак и морских свинок, — опыты его были безуспешны. А вот холоднокровных животных — лягушек, змей, рыб, насекомых — исследователю удавалось оживлять. Рыбы, например, оживали и после замораживания до минус 15 °C, если такое замораживание и последующее размораживание проводились постепенно, в течение нескольких суток.