Негромкий голос труб - Страница 27

Старик взглянул на Форзона.

– Прошу прощения, я не представился. Сев Роумер, Б-318, Гурнил. По-моему, инспектор, вам необходимо выпить. - Он поднял кувшин твердой рукой и наполнил чистую кружку с точностью, не соответствующей его очевидной дряхлости и слепоте.

– Не надо, - слабо запротестовал Форзон. - Я только что пил пиво.

– А вы попробуйте. Такого вам не подадут ни в одной таверне. Форзон неохотно пригубил. Глаза его удивленно расширились, и он поспешно сделал большой глоток.

– О боги, что это?

– Запретный эликсир, - ухмыльнулся Роумер. - То есть виски, выгнанное из семян вулльна. Это такое дерево, и любому жителю Курра обеспечено путешествие в деревню одноруких, если королевские шпики обнаружат хотя бы росток вулльна в его саду или огороде.

– А что, собственно, король имеет против виски?

– Абсолютно ничего. У Роввы такие погреба, что любой мир в этом секторе галактики может помереть от черной зависти. Он просто против того, чтобы его подданные потребляли сей божественный напиток. Полагаю, король заботится о сохранении народа в трезвом и работоспособном состоянии. А может, желает выпить все сам, до последней капли.

Форзон еще раз блаженно приложился к кружке.

– Вы говорите, это запретный эликсир… И вы не можете поднять народ на революцию?!

– Деревья вулльна крайне редки. Рядовой гражданин не смог бы позволить себе виски в любом случае.

– Так почему бы их не размножить?

– Требуется не менее сорока лет, чтобы вулльн вступил в стадию плодоношения.

– У Команды Б была бездна времени.

– Увы, - Роумер покачал головой. - Вы не можете создать спрос на продукт, пока его слишком мало, чтобы значительная часть потенциальных потребителей имела возможность его попробовать. Виски всегда будет слишком мало, потому что королевская стража уничтожает все деревья вулльна, выросшие за пределами королевских заповедников. Наслаждайтесь вашим эликсиром, инспектор, но придумайте какой-нибудь другой повод для революции. Кстати, Ханс… Тебе ничего не нужно?

Ультман налил себе виски, медленно выцедил его и объявил:

– Теперь уже ничего!

– Как насчет денег? - Роумер бросил на стол тяжело звякнувший мешочек, и Ультман, кивнув, убрал его в карман.

– А что будет с инспектором?

– Мы позаботимся о нем, - заверил Роумер.

– Хорошо. Сообщите мне, что и как. Думаю, мы еще увидимся, Джеф Форзон, - агент с чувством пожал ему руку, сдвинул стенную панель и нырнул в открывшийся темный проход. Панель бесшумно встала на место.

– Мы тоже не будем задерживаться, - сказал Роумер. - Джо полагает, что его группа чиста, но я опасаюсь, что у стражи просто не дошли до нее руки. Ну и как вам понравилось находиться в королевском розыске?

– Для меня это совершенно новые ощущения. Полагаю, вы-то уже привыкли?

– Не скажите. Прежде все было не так. Король всегда охотился за подрывными элементами, однако нынче он определенно преследует Команду Б. А если учесть, что король Ровва не должен даже подозревать о ее существовании… Что вы скажете об этом?

Он протянул Форзону миниатюрный портрет. Это был портрет Джефа Форзона.

Форзон взял его и критически поднял бровь.

– Как образчик живописи ничего собой не представляет. Техника довольно грубая. Перспектива достойна лишь сожаления.

– Но ведь сходство замечательное, этого вы не станете отрицать?

– Роумер взял портрет и задумчиво поднес его к свече. - Что касается техники… Вам не кажется, что это следствие поспешного копирования с непривычного оригинала? Присмотритесь, возможно, вы узнаете…

– Голоснимок с удостоверения личности! - воскликнул Форзон.

– Ну конечно! Где вы это взяли?

– У стражника, который наводил справки. Полагаю, король ангажировал половину живописцев Курры для размножения вашего портрета, но это первая миниатюра, попавшая к нам в руки. Невероятно. - Он покачал головой. - Идентификационный голоснимок Бюро… Никаких сомнений, эта планета «взорвана» так, что хуже и не придумаешь. Мы должны вытащить отсюда всех, но вас, инспектор, в первую очередь! Каждый стражник теперь знает вас в лицо, а второй личностью вы так и не успели обзавестись.

– Боюсь, у меня нет даже первой.

– И то правда. На это требуется куда больше времени. Поль с минуты на минуту долетит до Курры, и он наверняка собирается забрать вас с собой.

Снизу подал голос дежурный:

– Господа, к нам вот-вот нагрянут гости! Джо уже идет наверх.

– Хорошо, - сказал Роумер. - Надеюсь, все под контролем? Поднимайся сюда и выпей с нами. Не оставлять же эту прелесть для королевской стражи!

Он наполнил одну кружку для дежурного и другую для толстенького наливальщика, который появился из-за степной панели. Джо выпил свою порцию залпом, обтер губы и светским тоном заметил:

– Знаете ли вы, господа, что я любил это место?

Он вышел в соседнюю комнату и через минуту вернулся чудесным образом похудевшим, в крестьянской одежде и белокуром парике.

– Деньги нужны? - спросил Роумер.

– У меня их целая куча, - сказал Джо, поправляя парик. - Дэл спрашивает, не нужна ли еще одежда и прочая бутафория, а то он закрывает магазин.

– Нет, спасибо, пусть закрывает. Да, напомни ему о герметике. Дэл знает, что с ним делать. Еще глоточек, инспектор? - Роумер разлил остатки виски себе и Форзону. - Выпьем и тронемся в путь!

Они залпом осушили кружки, и Роумер сдвинул стенную панель. За ней уже стоял человек по имени Дэл с мощным распылителем в руках.

– Этот герметик отличная штука, - пояснил Роумер. - Ровно через тридцать секунд панель станет неотъемлемой частью стены. Я не стал бы этого делать, будь у нас надежда вернуться обратно.

Джо, отныне экс-наливальщик, со свечой в руке пошел впереди, за ним последовал Форзон, затем Роумер и все остальные агенты, собравшиеся из соседних комнат и с нижнего этажа. Пройдя по тесному проходу, вся процессия очутилась на втором этаже примыкающего здания. Джо отодвинул очередную панель. Не менее часа они пробирались гуськом по извилистому, замысловатому пути, то ныряющему в туннели, то взлетающему на верхние этажи домов. Дважды им пришлось перебегать узкие темные улочки Курры. Местом прибытия оказались изыскано обставленные апартаменты в укромно расположенном полуподвале. За столом в гостиной сидел мужчина, мрачно разглядывающий свою полупустую кружку.