Недосягаемые (СИ) - Страница 16

Не знаю, что тронуло меня больше — история, или факт, что Ян так просто открыл её мне. Никогда ещё не ощущала настолько большой ком в горле, который буквально причинял боль. Хотелось плакать, но я не могла. Вопросы были лишние. Сейчас Ян показал себя со стороны, которую я раньше не видела. Чувствовала, что он рассказал мне это нехотя. Ему необходимо было с кем-то поделиться, и этим «кем-то» по стечению обстоятельств оказалась я. По сути, он открыл мне свою душу, и я в первый раз чувствовала благодарность за это.

— Ему, вероятно, сложно год находиться в больнице, одиноко, — хочу немного перевести тему, но не нахожу ничего лучшего, чем такой вопрос. Ян сидит с таким же лицом, с каким вижу его каждый день, но по глазам заметно, что мои слова тревожат его. После моего вопроса на его губах появляется улыбка.

— Знаешь, мне кажется, он счастливее, чем когда-либо, — видимо, он улавливает мой ошеломлённый взгляд и принимает решение продолжить разговор.

— Случилось это за месяц до аварии. Лёше тогда было двадцать четыре. Он познакомился с девчонкой-малолеткой. Семнадцатилетняя ученица одиннадцатого класса. В общем, на год младше тебя. Влюбился он по уши, добился её, начали встречаться. Вся наша компания, с которой ты сегодня познакомилась, включая меня, читала ему нравоучения на протяжении всего месяца. Ну какие, как казалось, могут быть отношения между взрослым мужчиной и несовершеннолетней девочкой? Тогда было её не жалко, почему-то, и каждый раз, когда Лера — так её звали, — приходила с Лёхой в компанию, она, вероятно, чувствовала моральное давление. Мне тогда было понятно, что с её стороны не может быть никакой любви — слишком мала для этого. Лёша не сдавался под общим давлением на него. И знаешь, я рад, что тогда ошибался в ней. После аварии и новости о том, что он, вероятно, не сможет больше ходить, я был уверен, что она пропадёт из его жизни. Сказать, что я был удивлён, когда увидел её в больнице, возле его койки, сразу после аварии, — ничего не сказать. Я убедился в том, что настоящая любовь существует. Она не ушла — ни через неделю, ни через месяц, ни через год. Поэтому, отвечая на твой вопрос, хочу сказать — нет, ему нескучно. Лера чуть ли не живёт в больнице и отлучается только на работу. Кстати, отказалась от ВУЗа, чтобы зарабатывать и платить за палату и прочее, а Лёхе говорит, что учится. Вранье — это плохо, но в данном случае во благо.

Вторая душераздирающая история за сегодня, но после неё, в отличие от первой, остается приятный осадок. Любые слова здесь не к месту, все мои внутренние чувства и без того читаются по лицу.

— Поздно уже, поехали домой, — Ян резко поднимается и идёт к мотоциклу.

По дороге я снова чувствую свободу и кайф, буквально каждой клеточкой тела. Кажется, то, чего я всегда боялась, стало для меня чем-то жизненно необходимым. Когда мы подъезжаем к моему подъезду, Ян вместе со мной снимает шлем и встает, оставляя мотоцикл, чтобы провести к парадной двери. Язык едва не печёт, от дикого желания что-то сказать, но не знаю, что именно. В какой-то момент я осознаю, что сейчас — после этого дня, после всех откровений — мне просто необходимо это.

В одно мгновение, что я, что Ян, сокращаем расстояние, отделяющее нас друг от друга. Сразу понимаю — мы думали и хотели одного и того же. Наши губы соприкоснулись, и поцелуй в один момент углубился. Мои ладони стискивали его кожанку, прижимая горячее тело ещё ближе, а его пальцы были властно запущены в мои волосы. В этот момент не существовало совершенно ничего кроме нас. Я ощущала его горячие губы на своих, в то время как его язык уже по-хозяйски исследовал мой. Внутри бушевала буря эмоций, и я затаила дыхание, будто боясь спугнуть его. Но на самом деле, именно в этот момент совершенно ничего не боялась. Все страхи и проблемы стали крошечными по сравнению с тем, что сейчас происходило.

Это продлилось недолго. Напоследок Ян скользнул к моей нижней губе, немного прикусив её, а потом отстранился. Всё так же удерживая руками мою голову, ещё на мгновение коснулся своими губами моих.

Он отпустил меня и ушёл, а я тут же зашла в подъезд. Меня переполняло чувство внутреннего спокойствия и воодушевления, будто сначала из меня выдавили все силы, а потом вдохнули их обратно.

Это точно не был поцелуй студентки и преподавателя. Это — поцелуй двух совершенно разных людей, которые жутко друг друга раздражают. Просто мы сняли свои маски на один вечер.

В груди особо ощущалось, что это ничего не меняет и не значит — просто мы помогли друг другу, воплотив в реальность необходимое.

Едва я зашла в квартиру, как на пороге появилась мама.

— Валерия! — она немного повысила голос, что совсем для неё не свойственно. — Ты время вообще видела? Одиннадцатый час! — в последнее время я всё чаще замечаю, что мама стала более неровной, вероятно, потому что отношения с папой близятся к разводу.

Сколько бы не готовила себя к этому морально — этот факт оставался тяжёлым для меня. Кажется, ещё немного и все мои детские иллюзии на счастливую семью рухнут и никогда не станут реальными. Должна признаться, что с этим я уже смирилась, но развод ставил крест на нашей семье, принося в жизнь каждого из нас большие перемены, которые, к слову, я не любила.

— Мам, ты чего? — нежно улыбнулась, чтобы успокоить её. — Я сначала ходила к Маше, а потом гуляла с Ваней, — честно признаюсь, но упускаю из виду то, что последние три часа провела с собственным куратором.

Мама ничего не ответила, но в её глазах читалось сожаление за повышенный на меня голос. Едва улыбнувшись, она скрылась за дверью.

Прекрасно осознавая как ей сейчас тяжело, усердно корила себя за то, что не могу ничем помочь. Знаю ведь, что мама, как и я, не любит жаловаться и изливать кому-то душу. Видимо, это у меня от неё.

Как только получилось разобраться со всеми рефератам, снова села за доклады по предмету Яна Дмитриевича. Думаю, после разговора с ним, всё-таки поняла что-то для себя. Возможно, именно поэтому, очередной доклад не вызывал такой жгучей ненависти и раздражения как первый и это помогло мне нормально подготовиться и усвоить важную информацию.

Перед сном в голове всё же всплыл сегодняшний жаркий, запретный поцелуй. Естественно, в душе не таила каких-то наивных надежд, что он изменил что-то между нами. Я трезво осознавала — это безумное стечение обстоятельств, необходимое нам двоим.

Никакого страха и стыда нет и в помине, только лёгкость, которая осталась после проведённого дня. Чувство, что скинула с себя лишний балласт, буквально топивший меня до этого момента. Именно благодаря Яну я ощущаю это воодушевление, поток энергии и жизненных сил. И это непередаваемое моральное состояние. «Снять розовые очки с глаз» — сегодня лично на себе поняла всю суть этого выражения.

Безусловно, этим вечером напрочь забыла о том, что Ян, как бы, несвободен.

На удивление, очередной день в университете прошёл чудесно. Наконец-то вернулась Машка, которая ещё вчера показалась мне абсолютно здоровой. В ней будто что-то кардинально изменилось — сидит грустная, особо не разговаривает и даже не признается в том, что случилось.

В отличие от неё, Кирилл начал спокойно подходить ко мне на переменах и легко заводить разговор. Конечно, без всеобщего удивления не обошлось. Как и раньше, студенты и однокурсники начали обсуждать новые события и шушукаться за спиной. Стоит ли говорить о том, как обозлилась Инесса, которую, в придачу, ещё и из компании «выгнали». Хотя, ей скорее подходит слово «изгнали». Она просто метала на меня искры из своих зеленых глаз. Естественно, я немного злорадствовала и показательно уделяла Кириллу ещё больше внимания, ели замечала её поблизости.

Мне кажется, на моем месте, так поступила бы каждая, а если и нет, то большая часть девушек. И дело тут вовсе не в человеческих и душевных качествах. Как люди относятся к тебе — так и ты к ним. Закон бумеранга, но только не в поступках, а в человеческом общении.