Недосорванные (СИ) - Страница 2

Валентин Михайлович Грассман был институтским приятелем Димкиного отца. Именно он взял Димку на работу. Капитана Королева как раз вышибли из полиции с формулировкой: «Профессиональная непригодность. Нарушение приказа». Лучшая опергруппа за пять лет димкиного командования не потеряла ни одного бойца. Раненые были – работа такая, но убитых не было. На каждую вакансию в группе было до сотни желающих. Последний приказ был предельно простым: взять окопавшихся в ангаре на пустыре контрабандистов. Только вот пустырь простреливался насквозь, плюс у осажденных было три киборга, а у Димки ни одного. Без серьезной поддержки с воздуха соваться было явным самоубийством, и он отказался. Если бы он был один, то, наверное, пошел: приказ есть приказ. Но отправить на смерть ребят, с которыми прошел огонь и воду, которые верили командиру больше, чем себе, он не мог. И было бы ради чего: деваться контрабандистам из ангара некуда, можно спокойно ждать подкрепления, но нет, штабные решили выслужиться перед начальством. Полковник орал, брызгая слюной, грозя пристрелить на месте, но Димка, обложив матом начальство, демонстративно сел на пол. В результате у начальства появился виноватый в срыве операции, а у капитана Королева – волчий билет. Как он шутил, прощаясь с сослуживцами: «Неподчинение прямому приказу, был бы киборг – сразу в мусоросжигатель, а так только уволили. Повезло». Правда, что делать с этим «повезло», бывший коп не знал. То ли податься в контрабандисты, то ли в охранники супермаркета. Иногда казалось, что лучше бы он пошел на штурм и там сдох, чем сидеть в квартире и тихо выть.

Валентин Михайлович позвонил как раз тогда, когда Димка уверенно завершал двухнедельный марафон по обмыванию своего увольнения и твердо двигался к финишной черте, то есть белой горячке. Оценив небритую морду и мутный взгляд, Валентин Михайлович приказал в течение недели привести себя в порядок, найти свой диплом и прибыть на Оккулту. Оплаченный билет, полученный сразу после звонка, убедил парня, что разговор ему не привиделся. Димка совершил чудо и через неделю предстал пред новым начальством бритый, в костюме и, самое главное, трезвый.

– Разрешите? – В дверь просунулась белобрысая голова.

– Проходите, Грабовский. Садитесь. – Валентин Михайлович радушно улыбнулся и указал вошедшему на стул. – Знакомьтесь Дмитрий Сергеевич, это ваш стажер. Грабовский Андрей Викентьевич. Выпускник Илонского Университета. Факультет кибернетики. Специальность – программист-психолог. Диплом с отличием.

– Нафига козе… В смысле, зачем мне стажер? Илюшины рисунки я и сам трактовать могу. – Димка скептически приподнял бровь, разглядывая неожиданный подарок. Подарок был так себе: невысокий, сутулый, еще и в очках.

– С сегодняшнего дня, Дмитрий Сергеевич, у вас свой отдел и самостоятельное задание. Дело по сто тридцать четвертой серии я передаю вам. По переданному мне списку зарегистрированных владельцев, один обитает на Оккулте. Точнее, он владелец космического корабля, а порт приписки – Оккулта. Так что бери стажера, делай запрос, ищи хозяина и можешь у него киборга забирать. Предложи ему в обмен семерку или денежную компенсацию. Если упрется, можем и полицию попросить подключиться – в крайнем случае, изъятие возможно и без согласия хозяина.

====== Глава 3 ======

Из кабинета начальства Димка вышел со странным ощущением. Еще в полицейской академии он заинтересовался психологией, прослушал расширенный курс и даже сдал государственный экзамен. В результате получил корочку, позволяющую работать переговорщиком: например, вести переговоры с террористами, захватившими заложников, или уговаривать самоубийц слезть с крыши. В полиции корочка так и не пригодилась: с террористами Димка вел переговоры все больше с помощью бластера, а самоубийцы ему не попадались. Зато пригодилась сейчас – по штатному расписанию он значился психологом. По правде говоря, полученные во время учебы навыки не сильно помогали: как применить знания по криминальной психологии к грудным младенцам, было непонятно. Да и воспринимать киборгов как грудничков у Димки не очень получалось. И понять, демонстрируют подопечные зачатки интеллекта или непроходимую тупость, тоже. И когда Димка услышал, что им, наконец, дадут «взрослого» киборга, обрадовался и решил точно напроситься в группу. Но то, что группа будет состоять из него одного (стажер не в счет), он как-то не ожидал.

Так что, плюхнувшись за рабочий стол и барским жестом указав стажеру на соседний, Димка задумался над очень важной дилеммой: выпить кофе из автомата в коридоре или сгонять на первый этаж к кофемашине. Внизу кофе был вкуснее, но голова намекала, что лучше лишний раз ей не трясти.

– Эй, стажер, как тебя там? Будь человеком, принеси наставнику кофе, а? – Димка, наконец, вспомнил, что он теперь начальник, и решил воспользоваться служебным положением.

– Меня Андрей зовут, – обижено пробурчал белобрысый и поправил очки в тяжелой «академической» оправе, пытающиеся сползти с носа.

– Кстати, а зачем тебе очки? – Димка искренне заинтересовался: если учесть, что любая операция по коррекции зрения выполнялась минут за пятнадцать в районной поликлинике, то увидеть человека в очках можно или на пляже, или на старинных фотографиях.

– Мне кажется, вас это не касается. И бегать за кофе не входит в мои служебные обязанности. – Андрей считал, что очки придают ему солидности, и на вопрос начальника обиделся окончательно. Новый начальник ему категорически не нравился: широкоплечий, с коротким ежиком волос, в штанах с кучей карманов и свитере, он совсем не походил на настоящего ученого. Андрей ожидал, что его наставником окажется какой-нибудь известный в узких кругах психолог, и даже специально еще раз проштудировал все последние научные статьи в журнале «Кибернетика и психология», чтобы быть готовым к научным диспутам. Новый начальник никаких диспутов не хотел, а хотел кофе. И даже как его зовут, не запомнил.

Димка уже хотел объяснить подчиненному, как правильно исполнять приказы командира и где он видел служебные инструкции, как дверь распахнулась, и в комнату влетело ангельское создание с огромными голубыми глазами и на высоченных шпильках.

– Привет, Искуситель. Как жизнь? – Создание элегантно опустилось в соседнее кресло.

Димка страдальчески сморщился, а стажер застыл в немом восхищении, даже очки поправить забыл. Ангельское создание было Леночкой, младшим научным сотрудником из соседнего отдела, занимающегося «двухлетками». И Димка планировал в скором времени сбагрить им подрощенного Илюшу. Собственно, из-за этого киборга к нему прилипло это дурацкое прозвище. Трехмесячный киборг, удачно завалив тесты и набрав девяносто четыре балла, отправился не на утилизацию, а к ним, в научно-исследовательское подразделение, занимающееся поисками интеллекта и причинами срывов у киборгов. И стал первым Димкиным заданием. Задача была простая: постараться добиться у киборга нестандартной реакции. И бывший коп подошел к заданию со всей ответственностью: «колол» киборга по всем правилам. За пять часов «допроса» успел выпить три литра кофе и раз сто подавить в себе желание прибить «подозреваемого», но вывести из себя киборга не смог. В конце концов, Димка решился на прямую провокацию, которая, с его точки зрения, должна была сработать на сто процентов.

– А если я тебе поцеловать меня прикажу, а? – вкрадчиво поинтересовался он у брутального накачанного парня с легкой небритостью и безмятежными серыми глазами.

Киборг вежливо улыбался. Димка озверел.

– Давай, целуй! Быстро, я сказал! – проревел он, вскакивая.

Киборг послушно перелетел через стол и впился губами в Димку. Оказалось, что стряхнуть с себя девяностокилограммового киборга сложно, а отменить приказ, когда твой рот занят, практически невозможно. Спасли Димку соседи, привлеченные грохотом роняемой мебели. С тех пор за Димкой закрепилось прозвище, но самое обидное, что реакция оказалась самой что ни на есть стандартной: киборг был Irien’ом и полученный приказ отработал в соответствии с базовыми установками и максимально возможным мастерством. После этого случая Димка засел за учебники, приводить свои знания по киборгам в равновесие с полученным опытом, а киборг успел освоиться на базе, получить имя Илюша и научиться виртуозно пользоваться словами «хочу» и «дай», чем приводил в неописуемый научный восторг Ольгу Андреевну и в такое же неописуемое бешенство Димку.