Нечто прекрасное (ЛП) - Страница 2

– Я Америка, – сказала блондинка, протягивая мне руку, – Ориентирование было жестоким. Слава богу, что мы первокурсники только один раз.

Вблизи она была еще красивее. Её глаза блестели, волосы сияли в солнечном свете, а длинные ноги выглядели божественно в этих потертых белых шортах. Она была почти ростом с меня, даже в сандалиях, и то, как двигался её рот, когда она говорила, вкупе с её полными губами, было чертовски сексуальным.

Я взял её руку и встряхнул дважды.

– Америка?

Она ухмыльнулась.

– Вперед. Можешь отпустить грязную шуточку. Я их все слышала.

– А слышала «Я бы трахнул тебя за свободу»? – спросил Трэвис.

Я пихнул его локтем, стараясь сохранить невозмутимее лицо.

Америка заметила мой жест.

– Вообще –то да.

– Так…ты принимаешь мое предложение? – поддразнил Трэвис.

– Нет, – ответила Америка, не задумываясь.

Да. Она идеальна.

– Что насчет моего кузена? – спросил Трэвис, толкая меня так сильно, что мне пришлось шагнуть в сторону.

– Ты, должно быть, шутишь , – сказал я, почти умоляя, – Прости его, – сказал я Америке, – Мы его не так часто выпускаем.

– Вижу, почему. Он , правда , твой кузен?

– Я стараюсь не говорить людям, но да.

Она просканировала Трэвиса и затем обратила свое внимание снова на меня.

– Итак, скажешь мне свое имя?

– Шепли. Мэддокс , – добавил я в качестве запоздалой мысли.

– Какие планы на ужин, Шепли?

– Какие у меня планы на ужин? – спросил я.

Трэвис подтолкнул меня локтем.

Я отмахнулся от него.

– Отвали!

Америка хихикнула.

– Да, у тебя. Я определенно не зову твоего кузена на свидание.

– Почему нет? – спросил Трэвис, изображая оскорбление.

– Потому что я не встречаюсь с младенцами.

Дэриус захохотал, а Трэвис невозмутимо улыбнулся. Он специально вел себя как мудак, чтобы я казался Прекрасным Принцем. Идеальный второй пилот.

– У тебя есть машина? – спросила она.

– Да, – ответил я.

– Забери меня у Морган Холла в шесть.

– Да…да , конечно, с радостью. Увидимся! – сказал я.

Она уже прощалась с Финчем и уходила.

– Святое дерьмо , – выдохнул я, – Кажется, я влюблен.

Трэвис вздохнул и со шлепком схватил меня сзади за шею.

– Конечно , влюблен. Пошли.

Америка

Свежескошенная трава, плавящийся на солнце асфальт и выхлопные газы – эти запахи будут напоминать мне о том моменте, когда Шепли Мэддокс вышел из своего черного винтажного Чарджера и подбежал ко мне по ступенькам Морган Холла.

Его глаза прошлись по моему бледно –голубому макси платью, и он улыбнулся.

– Выглядишь отлично. Нет, лучше, чем отлично. Выглядишь так, словно мне нужно сегодня показать лучшее, на что я способен.

– Ты выглядишь обыкновенно, – сказала я, замечая его рубашку поло и то, что было похоже на его выходные джинсы. Я подалась вперед, – Но пахнешь невероятно.

Его щеки загорелись достаточно, чтобы цвет проступил над его загорелой кожей, и он понимающе улыбнулся.

– Мне говорили, что я выгляжу обыкновенно. Это не заставит меня отказаться от ужина с тобой.

– Говорили?

Он кивнул.

– Они лгали. Как и я, – Я обошла его, направляясь к ступенькам.

Шепли быстро обогнал меня, потянувшись к дверной ручке пассажирского сидения до меня. Он дернул её , широко открыв дверь одним движением.

– Спасибо, – сказала я, садясь на пассажирское сидение.

Кожа приятно охлаждала тело. Салон был совсем недавно пропылесосен и вычищен, и все пахло обычным освежителем воздуха.

Когда он сел на свое место и повернулся ко мне, я не смогла сдержать улыбку. Его энтузиазм был чудесным.

В Канзасе парни были не такими…усердными.

Глядя на золотистый тон его кожи и крепкие мускулы на руках, которые вздувались при каждом движении, я решила, что он , скорее всего , работал снаружи все лето: вязал в узлы сено или таскал тяжести. Его орехово –зеленые глаза практически сияли, и его темные волосы – не такие короткие, как у Трэвиса – освещались солнцем, напоминая мне теплый карамельный цвет волос Эбби.

– Я собирался отвести тебя в одно итальянское место тут в городе, но на улице стало достаточно прохладно, чтобы…я…я просто хотел потусоваться и узнать тебя вместо того, чтобы меня перебивал официант. Так что я сделал это, – сказал он, кивая на заднее сидение. – Надеюсь, все в порядке.

Я напряглась, медленно оборачиваясь, чтобы увидеть, о чем он говорил. В центре сидения, пристегнутая ремнем безопасности, стояла накрытая плетеная корзина на плотно сложенном одеяле.

– Пикник? – спросила я, не в силах скрыть удивление и восторг в голосе.

Он выдохнул с облегчением.

– Ага. Это хорошо?

Я развернулась на сидении, подпрыгнув один раз, обратившись лицом вперед.

– Посмотрим.

Шепли привез нас на частное пастбище к югу от города. Он припарковался на узкой гравиевой дорожке и вышел из машины, чтобы открыть замок на воротах и толкнуть их. Двигатель Чарджера зарычал, когда Шепли поехал по двум параллельным полосам голой земли посреди акров высокой травы.

– Ты проделал тут дорогу, да?

– Эта земля принадлежит моему дедушке и бабушке. У подножья есть пруд, куда мы с Трэвисом раньше ходили на рыбалку.

– Раньше?

Он пожал плечами.

– Мы самые младшие из внуков. Мы потеряли обе пары своих дедушек и бабушек к тому времени как учились в средней школе. Я не только был занят спортом и уроками в старшей школе, но и чувствовал, что неправильно рыбачить тут без дедушки.

– Мне жаль, – сказала я. У меня еще есть все мои дедушки и бабушки, и я не могла представить, что потеряю их всех.

– Обе пары? Три пары, ты хотел сказать? – сказала я, задумавшись вслух. – О боже, извини. Это было грубо.

– Нет, нет …это обоснованный вопрос. У меня постоянно такое спрашивают. Мы дважды кузены. Наши отцы братья, и наши мамы сестры. Я знаю. Странно, ага?

– Нет, на самом деле очень круто.

Проехав через маленький холм, Шепли припарковал Чарджер под тенистым деревом меньше чем в десяти метрах от пруда площадью около пяти акров. Летняя жара помогла вырасти полевому хвощу и кувшинкам, а вода была прекрасна, морщась от легкого бриза.

Шепли открыл мне дверь, и я ступила на свежескошенную траву. Пока я осматривалась, он нырнул на заднее сидение, появившись вновь с корзинкой и лоскутным одеялом. На его руках не было ни одной татуировки, в отличие от его покрытого чернилами двоюродного брата. Я задумалась, нет ли у него татуировок под рубашкой. Потом мне внезапно захотелось стянуть с него одежду, чтобы найти ответ.

Он одним взмахом расстелил одеяло, которое идеально легло на землю.

– Что? – спросил он, – Это не…

– Нет, это удивительно. Я просто…это одеяло такое красивое. Не думаю, что должна на него садиться. Оно выглядит совсем новым.

Ткань была все еще накрахмалена и на ней виднелись складки.

Шепли выпятил грудь.

– Моя мама сшила его. Десятки таких. Она сшила его для меня, когда я окончил школу. Это точная копия, – Его щеки порозовели.

– Копия чего?

Как только я спросила, он вздрогнул. Я старалась не улыбаться.

– Это увеличенная версия твоего детского одеяльца, так?

Он закрыл глаза и кивнул.

– Ага.

Я села на одеяло и скрестила ноги, похлопывая место рядом с собой.

– Иди сюда.

– Не думаю, что могу. Кажется, я только что сгорел от стыда.

Я посмотрела на него, прищуривая один глаз от луча солнца, светящего сквозь листья дерева над нами.

– У меня тоже есть одеяльце. Марфин у меня под подушкой в общежитии.

Его плечи расслабились, и он сел, ставя перед собой корзинку.

– Блэйк.

– Блэйк ?

– Кажется , я пытался сказать «блэнк », и в какой –то момент это стало Блэйком. (*Blank – от англ. пустой, чистый)

Я улыбнулась.

– Мне нравится, что ты не соврал.

Он пожал плечами, все еще смущенный.

– У меня это все равно не очень хорошо получается.