Нечисть, нежить, нелюдь - Страница 5

— Слишком много «если». — Я свернула плащ.

— Что происходит? — растерянно буркнул стрелок.

— Сколько у нас времени? — спросила, натягивая куртку.

— Кто знает. — Вит пожал плечами. — Лучше считать, что его совсем нет.

Рион стал вполголоса рассказывать Михею о том, в каком месте нас угораздило заночевать и чем придется расплатиться за взятый на память камушек. Смирт продолжал молиться, его завывания были созвучны визгливому лаю и рычанию нежити.

— Может, дверь подпереть? — предложил спустя минуту Михей.

— Не-а, — не поддержала идею. — Во-первых, — я указала на подгнившие доски, — это не дверь. А во-вторых, помнишь, что говорят о притворах?

— От притворы нет затвора, — ответил Рион. — Там не только нечисть, там еще и нежить. Игоша, например, не имеет тела, он и сквозь стены пройдет.

— Так, что ты решила? — Вит едва заметно усмехнулся. Раны на его лице почти зажили. — Попробуешь спастись? И попутно спасти нас? Или ждем дорогих гостей?

— Давай осколок. — Я посмотрела на Михея.

Стрелок замотал головой.

— Сам пойду. Раз из-за меня все случилось.

— Я тоже хорош. — Чернокнижник сел у окна. — Капище не признал.

— Давайте вы потом покаетесь и сравните, у кого вина больше, — попросила я, прислушиваясь к ночным звукам. Кажется, визгливый лай приблизился. — А то, боюсь, восторг от собственной смелости быстро пройдет, я передумаю, забьюсь вон в тот угол и начну выть вместе с нечистью и нашим гостеприимным отшельником.

— Сам пойду, — упрямо повторил стрелок.

— Толку от твоей самостоятельности, — нервно рассмеялся Рион. — Твои следы для них, как красная ковровая дорожка.

— Камень, — попросила я, чувствуя, как слабеют колени.

Называла идиотом Риона, а сама… Правда, у моего поступка было другое название. Подлость. Или даже не так. Трусливая подлость.

Стрелок нехотя отдал мне камень. Тяжелый осколок с иззубренным камнем, самый обычный, если не считать цвета и холода, шедшего от поверхности. А ведь Михей сказал, что он теплый?

Я спрятала камень за пазуху, проверила, легко ли выходит из ножен клинок. Проверила, скорее чтобы потянуть время, вряд ли эта железка спасет меня, даже если успею пару раз взмахнуть.

— Айка, — позвал Рион, когда я распахнула дверь, и пожелал: — Удачи.

Не могу описать, насколько мне полегчало от этого напутствия. Михей бубнил что-то невнятное и очень похожее на извинения.

Я вышла, ощущая спиной их взгляды. Дверь снова открылась, и еще до того как чужие руки легли на плечи, я знала, кто вышел вслед за мной в серую ночь.

— Дойди до стены, перебрось камень и беги в лес, — тихо проговорил Вит, склонившись к самому уху.

Я выдохнула. Наверное, слишком шумно, потому что именно это я и собиралась сделать.

— Нечисть все равно пойдет по следу Михея. Он касался их святилища, он забрал его часть, пусть они не умеют считать, но они…

— Чувствуют, — закончила я.

— До хижины нечисть дойдет в любом случае, а как только унюхает людей…

— А как же ты? — вырвалось у меня, хотя нужно было спросить «как же вы?». Нужно. Но я спросила другое.

— А я положу всех, кого смогу, и Рион мне в этом поможет. У Михея есть арбалет. Шанс выжить остается, и… — Его руки сжали мои плечи чуть крепче. — Этот шанс не зависит от того, будешь ты с нами или нет.

Я хотела повернуться, хотела посмотреть ему в глаза, даже если зрачки снова стали вертикальными, но вириец не дал, встал почти вплотную ко мне. Его шепот сливался с ночными шорохами, с отдаленным рычанием и смехом.

— Доживешь до утра, возвращайся в хижину, твари уйдут с восходом. Чтобы сойти с «единого пути», нужны кровь и смерть. И того, и другого здесь будет вдоволь, потопчись как следует, вымажи подошвы так, чтобы в обуви хлюпало, и иди на восток. Поняла? — Я не ответила, и он повысил голос: — Поняла?

— Я поняла, что дурная слава чернокнижников сильно преувеличена.

— Люди должны нас бояться, иначе на шею сядут, — тихо рассмеялся Вит. — На самом деле, если бы был хоть малейший шанс, я бы тоже ушел. Не упусти свой, — шепнул мужчина вместо прощания и отступил.

Скрипнула закрывающаяся дверь, и я осталась наедине с ночью и криками.

Лунный свет заливал округу. Развалины скита проступали сквозь силуэты деревьев причудливыми черными мазками. Звуки разносились далеко — смех, бульканье, рычание. Первый шаг дался мне с огромным трудом — ноги словно одеревенели. Второй шаг дался легче, хотя нерешительность сменилась страхом.

Я медленно двигалась вдоль развалин скита. Остовы домов выглядели зловеще, сейчас все, даже небо, казалось исполнено злого умысла. Из каждого проема, из каждого темного провала за мной словно наблюдали чужие недобрые глаза.

Вопреки ожиданиям у арочного прохода никто меня не поджидал ни чтобы откусить голову, ни чтобы оторвать ногу и приготовить холодец. Никто — ни живой, ни мертвый. Путь был открыт. Но войти туда меня не заставила бы никакая сила. Идти в гости к кровожадным созданиям через парадное — скорейший путь успеть к трапезе, причем в качестве главного блюда.

Я пошла вдоль старого каменного забора. Через сотню шагов обнаружилась расширяющаяся кверху трещина. Когда-то давно часть стены обвалилась, и теперь в неровный проем задувал ветер, шевеля листьями чахлых кустов.

Трещина была не очень широкой, но протиснуться тощей девчонке вроде меня вполне можно. Только надо ли? Проще размахнуться и зашвырнуть осколок подальше в кусты. Он упадет и, может быть, стукнется обо что-то, а может быть, бесшумно зароется в листву.

— Что ты творишь? — прошептала я, осторожно ставя ногу на потрескавшийся камень. — Жить надоело?

На той стороне рос колючий кустарник. Нога соскользнула с камня, кто-то или что-то визгливо захохотало. От этого смеха кровь застыла в жилах. Ветки качнулись, цепляясь шипами за одежду. На миг в небе показалась круглая, как головка сыра, луна.

Играть в прятки с нечистью смерти подобно, а с нежитью еще и бессмысленно. От притворы нет затвора. Очень многие перед смертью убедились в этом. Если нечисть захочет, найдет человека и за высокими стенами, и за железными засовами, и на дне морском, и под землей. Хитростью, силой или магией, но доберется до добычи. Если захочет. Главное, чтобы не захотела. Тут либо ты, либо тебя, единственный способ остановить — убить. Чаровники именно так и поступают. Но всех не убьешь. Нечисть, нежить, нелюдь…

Эол, что я здесь делаю? Пытаюсь обмануть судьбу?

Но тем не менее именно этим я и собиралась заняться. Кто бы мне сказал — почему? Я и сама не могла этого объяснить. Не могла понять, почему украдкой выглядываю из зарослей, вместо того чтобы замахнуться и швырнуть камень подальше?

Что с тобой, Айка? Ты всегда думала только о себе. И считала это правильным.

Эол, я до сих пор так считаю. Тогда — почему? Шансов же почти нет. Но это маленькое «почти» держало крепче любых кандалов, не давая развернуться и уйти.

Ну разве кому-то будет лучше, если я умру вместе с парнями? Нет.

Но все-таки шанс был. Вернуть камень на место, и, если обитатели капища не голодны и не злы, они останутся внутри. То есть я надеялась на самую распространенную человеческую черту. На лень.

«Хватит мямлить, Айка! — скомандовала себе. — Решайся или уходи! Третьего не дано!»

Эол, как же страшно! Почему никто не говорил, что поступать правильно так трудно? Что со мной? Я заразилась «правильностью» от Риона? Или «неправильностью» от Вита? А может, «слабоумием» от стрелка?

Я выглянула из кустов. Раздался отрывистый лай, звук затерялся в темноте. Белевший впереди остов статуи показался вполне надежным укрытием. Бросилась бежать, молясь лишь о том, чтобы кусты трещали не очень громко.

Да, я не оставляю следов, трава поднимается, пыль сразу ложится обратно, запах развеивается, а сломанные ветки… Сломанные ветки так и остаются сломанными, но еще ни разу никто не разглядел в них следов, видимо, я как-то не так их ломаю, не тем местом.