Нечестивое дело (ЛП) - Страница 4

Сэм только головой покачал и зашагал дальше:

— Волвертон был в тридцать втором подразделении.

Они пробирались сквозь толпы реконструкторов, пытаясь найти какой-нибудь знак, по которому можно было бы определить подразделение Волвертона. Было тут что поесть или нет, но Дин признал, что один из атрибутов истории точно имелся: было совершенно невозможно что-либо отыскать. Может, сверху и проглядывалась бы какая-нибудь система, но отсюда…

Внезапно Дина пнули в бок и рявкнули:

— Эй! Смотри куда прешь, идиотина!

Голос принадлежал грузному краснолицему солдату-южанину, который явно перебарщивал с хворостом (или что там они у себя едят).

— Прости? — ощетинился Дин, покрепче упираясь ногами в землю.

— Спокойно, — встрял Сэм и обратился к солдату. — Мы ищем тридцать второе подразделение. Не подскажете, куда идти?

— Дальше, — не отрывая взгляда от Дина, отозвался солдат. — Еще пять-шесть палаток.

— Благодарю, — и Сэм потащил брата в указанном направлении.

— Идиотина, — повторил Дин. — Думаешь, в Гражданскую войну так выражались?

— Что-то сомневаюсь, — улыбнулся Сэм.

И они зашагали дальше — сквозь группы солдат, мимо палаток и фургонов. В одном месте Сэм услышал лязг и обнаружил мускулистого кузнеца, склонившегося над наковальней с горном и горячими угольями. Кузнец трудился над конскими подковами, а толпа любопытных провожала взглядами рассыпающиеся искры. Вдоль полосы деревьев проходили рельсы, а поодаль в импровизированном загоне лошади тыкались мордами в деревянную ограду. Восхищенные детишки протягивали животным морковь и яблоки. Побродив еще минут десять, братья наткнулись на дюжину солдат-конфедератов, стоящих под потрепанным тентом. На стене его значилось: «Подразделение 32 — Команчи».

Когда они подошли поближе, ветер переменился, и Дин учуял запахи пота и немытых волос, а еще едкий запашок аммиака, который у него обычно ассоциировался с вытрезвителями и домами престарелых.

«Кажется, эти парни относятся к достоверности чересчур серьезно…»

Сэм, судя по его виду, думал о том же.

Братья остановились около одной из опор тента.

— Парни! — позвал Дин.

Конфедераты оглянулись на него так равнодушно, будто были манекенами. Двое продолжали чистить мушкеты, один, скрючившись, плескал на голову и шею воду из фляги. Еще двое и вовсе отпрянули в сторону, и с головой ушли в пергаментную карту.

— Я федеральный агент Таунс, мой приятель — агент Ван Зандт. Вы, парни, сражались вместе с Дэйвом Волвертоном, так?

— Точно, — отозвался стоящий ближе всех солдат и закинул ружье на плечо.

Это был долговязый парень с густой копной растрепанных рыжих волос и куцей порослью на подбородке, сбегающей вниз по шее и только подчеркивающей сильно выступающий кадык.

— Вы были здесь вчера? — начал расспросы Дин.

Парень кивнул с таким лицом, что стало ясно: он бы предпочел не пускаться в воспоминания.

— Да, я был сзади. Может, шагах в десяти, — он таращился в пространство.

— Вы видели, что произошло?

— Да, видел, — он повернулся к Дину и окинул жестом всех присутствующих. — Мы все видели.

— И уже беседовали с шерифом, — к ним шагнул другой солдат. — Нам больше нечего рассказать.

Дин оценил второго собеседника: здоровый, как медведь, с широченными плечами и словно нарисованными жирным черным маркером бровями. Кажется, он играл свою роль слишком буквально — навис над Дином и выставил подбородок, будто вызов бросил. Дин покачал головой, не желая идти на конфликт.

— Остыньте, лейтенант, — спокойно проговорил он. — Я ничего такого не имел в виду. Просто спросил.

— Я рядовой, — прогромыхал великан. — Норволк Бенджамин Петтигрю, Конфедеративные Штаты Америки[11], прибыл для прохождения службы.

— Это ваше настоящее имя? — поинтересовался Сэм. — Или ваше?..

— Мое что?

— Ваше маскарадное имя, — завершил Дин.

— Это не маскарад, — возразил рыжий. — Мы исторические реконструкторы. Меня зовут Орен Генри Эшгроув. Мы…

— Мое настоящее имя Фил Ойлер.

Это снова вмешался громила. Теперь, признав правду, он выглядел не так угрожающе и даже как-то съежился, так что Дину даже стало его немного жалко.

— Я продаю страховые полисы в Атланте.

— Вы хорошо знали Дэйва?

— Очень хорошо, — ответил Эшгроув. — Он состоял в подразделении не один год. Поэтому то, что случилось, кажется действительно безумием. В смысле, он был увлеченный …

— В каком смысле увлеченный? — перебил Сэм.

— Во всех возможных, — отозвался Ойлер. — Например, сбросил уйму веса. Во время войны солдат-конфедерат весил в среднем шестьдесят один килограмм. Дэйв два года сидел на диете Аткинса[12], чтобы загнать свой вес в нужные рамки. Таскал камни в сапогах. Брился ржавым куском жести. А про форму его слышали?

— Удивите меня, — кивнул Дин.

— Он следовал истории во всем. Взять хотя бы пуговицы. Он их выдерживал в собственной моче, чтобы металл как следует окислился. Он-то все и начал…

— Погодите-ка, — до Дина дошло, откуда взялся запах аммиака. — Хотите сказать, вы писаете на свою форму?

— Не в то время, когда мы ее носим. Но да, — на лице Ойлера появилось выражение восхищения, чуть ли не благоговения. — Это единственный способ достичь того, чтобы она правильно выглядела, — в его голосе на смену уважения пришло почти отвращение. — Когда вы сюда шли, то видели, наверное, парочку павлинов, проверяющих портфели акций по мобильникам. Они позорят свои мундиры, понимаете? Но Дэйв был не такой. Он был очень…

— Увлеченный, — закончил Сэм.

— На все сто.

— Такой увлеченный, что решил пронести на мероприятие настоящее ружье и острый нож?

Парни замотали головами, что выглядело скорее жестом недоверия, чем реальным ответом. Как будто предположение Сэма было таким кощунственным, что им аж слов не хватило.

— Но вы видели, как Волвертон стрелял, — не сдавался Дин. — И что пострадали люди.

Эшгроув промолчал, но Ойлер неохотно кивнул.

— Значит, оружие действительно было настоящим. Должно быть, Волвертон как-то переделал мушкет.

Дин подождал немного:

— Правильно?

Ответом была тишина.

— А где оружие сейчас?

Эшгроув пожал плечами:

— В офисе шерифа, наверное. Все-таки улика.

— Кровь на оружии была? — спросил Сэм.

— Кровь везде была.

— В смысле, до того, как Волвертон выстрелил.

Эшгроув взглянул озадаченно:

— А с чего ей там быть?

Не успел Сэм придумать достойный ответ, как к беседе присоединился еще один солдат — высокий и лысый, который явно прислушивался к разговору, прикрывшись картой.

— Думаю, вся кровь появилась уже потом, — сказал он.

Дин шагнул к нему:

— А вы?..

Солдат протянул руку:

— Рядовой Трэвис Уопшот, приятно познакомиться.

— Тоже состоите в плохой компашке[13]?

— Команчи? Да, у нас довольно постоянный состав, — Трэвис передернул плечами. — Звучит, наверное, диковато. Черт, да так оно и есть. Но все-таки лучше, наверное, чем зависать в казино или оттягиваться с секретаршами, так? — он посмотрел на собственные чумазые ладони. — По крайней мере, нашу грязь можно смыть.

— Ну не знаю, — протянул Дин. — Часть про секретарш прозвучала неплохо.

— Простите? — нахмурился Трэвис.

— Не берите в голову. Я еще вот что хотел спросить: зачем вы этим вообще занимаетесь?

Солдаты обменялись короткими беспомощными взглядами, потом Трэвис все-таки ответил:

— Иногда современная жизнь кажется слишком уж легкой. Нам хочется знать, каково было этим ребятам в свое время. Незамутненный опыт, понимаете? Настоящий, — он подумал немного. — В нашем подразделении был трубопроводчик. Его звали Арт Эдвардс, он умер в прошлом году. У него была метастатическая опухоль мозга — затяжная кошмарная болезнь. Но он тусовался с нами, пока родные не отправили его в хоспис. Он говорил, раз будущее ему светит неважное, то лучше уж прошлое.