Небоскреб - Страница 38

– Они вас не слышат из-за всего этого шума. Я сейчас обращусь к ним по громкоговорителю.

– Хорошо бы. Они же там, наверху, будут обречены, если... Сержант, это здание может опрокинуться.

Полицейский поднес микрофон к губам. Потом опустил его и озадаченно посмотрел на Митчелла. Инженер вновь и вновь обегал взглядом здание от основания до верхушки.

– Части основания на другой стороне здания напряжены, а с этой стороны они разрушаются от сдавливания. Этот провал и осадка... если оно начнет крениться слишком сильно, то ветер может завершить работу и здание повалится.

– Здание повалится? Вот это проклятое здание целиком? Как вы сказали, кто вы такой?

Митчелл повернулся и посмотрел на восток, вдоль 50-й улицы. Сопровождая свои слова резким движением руки, он сказал:

– Оно упадет вот в этом направлении. Какая там дальше улица, Бродвей, да? В этом здании восемьсот футов высоты, так что оно как минимум дотянется до начала Бродвея.

Полицейский нажал кнопку своего микрофона.

– Харвей? Это Сэм, я от здания Залияна говорю. У нас тут паршивая ситуация, в самом деле чертовски паршивая, и я имею в виду не только этот уличный провал. Лучше-ка дай мне шефа. У меня тут один инженер, который говорит, что здание Залияна может... ну, что оно может повалиться. Нет, да нет же, не сам Арам Залиян, а его здание! Здание Залияна! Этот провал подрыл фундамент, и оно проседает. Нужно очистить весь близлежащий квартал от жителей.

– Два квартала должны быть эвакуированы, – перебил его Митчелл, показывая рукой. – Все люди в любом из этих зданий находятся в опасности.

– Какие два квартала? Какие?

Митчелл снова показал рукой.

– Харвей, этот инженер говорит, что из всех зданий в двух кварталах на восток отсюда люди должны быть эвакуированы. Сколько у нас времена на это? – спросил он у Митчелла.

– Невозможно точно сказать. Оно может стабилизироваться само собой, а может и рухнуть через двадцать минут. Извините, мне нужно удостовериться, что мой друг ушел оттуда.

– Двадцать минут? Мы не успеем.

С сорокаэтажной высоты Преподобный Ральф всматривался через ограждение платформы в транспортную пробку и в собравшуюся толпу.

– Там, внизу, какой-то человек вроде бы нам что-то кричит.

– А чего это ради кто-то должен нам кричать? – иронически захихикал Билл Слатер. – Там внизу есть вещи и поинтереснее, чтобы на них поглазеть. Посмотри-ка вон на ту пробку! Затор протянулся настолько, что я и не вижу, где он кончается.

– А мне кажется, что я слышал, как кто-то кричал: “Мойщики окон”...

Они работали на восточной стороне здания и не могли видеть провала рядом с северной стороной, но они слышали звук, произведенный вырвавшимся столбом пара, и видели его отражение в окнах ближайших зданий.

– Похоже, что они там перекрывают пар, – сказал Слатер, показывая на это отражение. – Столб уже вдвое ниже, чем был минуту назад. Я смекаю, что они в конце концов отыскали тот вентиль, который надо повернуть.

– Там вон внизу какой-то парень машет руками, – сказал Бун, глядя на тротуар. – И, думаю, машет-то он нам. Видишь его?

Слатер пристроился рядом со своим партнером у ограждения и посмотрел вниз.

– Да, я вижу его. Ну и что с того? Почему ты решил, что он машет нам? Уж не из тех ли ты людей, которые оборачиваются на каждый автомобильный гудок, потому что думают, это, мол, мне гудят? Я вот лично не из таких. У меня насчет этого знаешь какая философия? Вроде как из Ветхого завета. То ли из Ветхого завета, то ли из Нового, то ли из Шекспира. В общем, откуда-то оттуда. А может, и из нашей конституции. “Не тревожься, мол, спрашивать, по ком звонит колокол, потому что это, черт подери, ясно, что звонит он уж никак не по тебе”.

Платформа вздрогнула. Мужчины выпрямились и посмотрели друг на друга.

– Что это было? – шепотом спросил Бун. Слатер встревожился и быстро прошел к концу платформы и проверил электрический рычаг.

– Соскальзывает эта штука, что ли? А как там рычаг на твоей стороне?

– Да на вид все в порядке. Билл, давай-ка спустимся на улицу.

Слатер посмотрел вверх, его взгляд пробежался по поддерживающим тросам, закрепленным на крыше в двадцати пяти этажах над ними.

– Господи, ты посмотри на эти тросы... они трясутся, как струны у пианино.

– Посмотри-ка, насколько далеко мы теперь от окон, – сказал Бун, показывая на край платформы. – Должно быть, дюймов на пять. Знаешь, мне кажется, что здание наклоняется. Очень скоро мы с тобой даже не сможем дотянуться до окон.

– Как человек верующий, – вздохнул Слатер, – ты, конечно, сильно беспокоишься. Возьми вот меня: я в Бога не верю, потому-то и не боюсь ничего.

Он часто поддразнивал своего компаньона подобным образом, но на сей раз в его тоне не было иронии.

– Ты должен согласиться, что что-то не в порядке.

– Ну, я... мне, конечно, чертовски не хочется соглашаться, но возможно, ты и прав.

Бун положил руку на стопор лебедки.

– Опускаем ее вниз, а?

– Мы ближе к верхушке. Будет быстрее, если мы поднимемся вверх и сядем в лифт. Кролю того, я оставил на крыше обед.

– Тогда поднимаемся вверх.

Электрические моторы взвыли. Пока платформа медленно поднималась по фасаду здания, мужчины молча смотрели друг на друга.

Митчеллу с трудом удалось пробиться в вестибюль. Половину из двенадцати дверей заклинило намертво, а через остальные выливались потоки людей. Едва оказавшись внутри, он увидел, что структурные повреждения, которые, как он знал, были неизбежны, уже начались. На полу валялся расколотый квадратик мрамора с верхней части левой стены. А алюминиевое “З”, упавшее с правой стены, лежало снизу этакой кучкой исковерканного хлама. Группа людей из охранников Залияна, полицейских и врачей занималась ранеными. Молодая женщина с ошеломленным выражением лица сидела на полу, прижимая к груди какие-то подарочные коробки. На нее никто не обращал внимания. Митчелл помог ей подняться на ноги и мягко подтолкнул к выходу. Откуда-то послышался плач ребенка.

Митчелл отыскал полицейского и сказал ему, что вестибюль необходимо очистить и что зданию угрожает опасность полного крушения. Кори Хейл сидела за своим столом и что-то кричала в телефонную трубку. Увидев Митчелла, она сказала ему, что Бойл и еще трое человек убиты взрывом пара. Джерри Коутс ушел оттуда за какие-то секунды до взрыва, – она показала на охранника, который сгорбился на скамейке, закрыв лицо руками, – а теперь вот еще и телефоны замолчали.

– Телефоны замолчали? – испуганно переспросил он и выхватил у нее трубку. – Я должен позвонить на шестьдесят шестой этаж. Там еще люди наверху... – Не услышав гудка, он отшвырнул трубку и схватился за другой аппарат.

– Если они сами до сих пор не вышли, то поступают очень уж глупо. Это место стремглав летит прямо в ад. Да, все без толку, наш телефон молчит, и платные телефоны тоже.

– Они, возможно, не понимают, насколько плохо обстоят дела. Здесь есть какая-нибудь линия связи для экстремальных ситуаций, или селектор, или еще что-нибудь? Господи, да ведь не можем же мы быть совершенно отрезаны! Почему молчит сигнал тревоги?

– Взрыв пара нарушил всю систему коммуникаций. Все это мертво. И мы тоже будем мертвы, если не уберемся отсюда. – Она схватила свою сумочку и зонтик. – Я не получаю дополнительной платы за риск и не обязана находиться здесь в подобной ситуации. Я ухожу! Я ушла!

– Как быстрее всего можно добраться до верхних этажей? Она оглянулась, и ее глаза округлились от ужаса.

– Джерри! Что это с тобой!

Митчелл повернулся и увидел пистолет, нацеленный ему в грудь. Глаза Джерри Коутса были красными, по щекам катились слезы.

– Мэтт сказал мне, чтобы я не дал тебе уйти, – сказал он едва слышно. – Он велел мне применить оружие, если придется.

– Убери-ка пистолет, – сказал Митчелл как можно спокойнее. – Я никуда не ухожу. Мэтт дал тебе такой приказ, потому что не хотел, чтобы я эвакуировал людей из здания. Он думал, что оно в безопасности. Ну и кто же, по-твоему, оказался прав?