Небо-воздух (СИ) - Страница 1

Небо-воздух

      Пролог

      Он взошел на борт господином, хотя был призван стать рабом. Его предложили ему в уплату старого долга, и Стефан согласился. А почему бы, в сущности нет, когда уже отчаялся взыскать обещанное с должника? Поэтому капитан Летучего Голландца похитил молодого аристократа, предпочтя сделать разменной монетой в одной давней игре не по правилам, в которую ему самому давным-давно надоело играть.

      Когда-то он любил женщину и даже свое бессмертие готов был отдать за её взаимность. Но она предала. И на протяжении без малого тридцати лет каждым вдохом своим продолжала предавать. Аристократка, Владычица острова "Дальний". Любовь нельзя топтать каблуками целую вечность. Рано или поздно она переродится. Хорошо, если в ненависть, в его же случае ей на смену пришло безразличие, ему стало все равно. И, похищая в уплату долга её высокомерного сына, он и не думал мстить. Он просто не пожелал оставлять её долг неоплаченным, отдавая тем самым дань умершей любви, а мертвым всегда платят куда больше, чем живым. Много больше.

      Амелисаро Севастифан Идальгиеро, единственный сын Владычицы острова "Дальний". Красивый, сильный мальчик с обманчиво взрослыми глазами. Конечно, мальчик, не смотря на свои двадцать шесть. В глазах бессмертного капитана Летучего Голландца, прожившего на белом свете не одну сотню лет, Амелисаро выглядел совсем неразумным юнцом, хотя, по факту, давно уже таковым не являлся, даже не смотря на то, что люди в Архипелаге жили до двухсот, а то и до трехсот лет.

      Мальчишку буквально вытащили из постели. Поэтому на корабль он взошел в том, в чем был. В светлых льняных брюках свободного покроя и черной рубашке с разорванным воротником. Босой, но гордо держащий спину. С синими океанами глаз, полными презрения ко всему сущему, и в частности к нему, капитану Летучего Голландца, Стефану Робертфору. Ответив ему долгим, изучающим взглядом, капитан, вышедший встретить удачливых похитителей из числа матросов, обратился к пленному аристократу.

      - В мою каюту, - коротко бросил Стефан и повернулся к пленнику спиной.

      На лице блондина не дрогнул ни единый мускул. Все с такой же прямой, как корабельная пальма, несгибаемой спиной, он пошел за ним. И переглядывающейся на палубе команде оставалось только гадать, какая воздушная буря бушует за этой ослепительной в своей бесстрастности маской.

      Разговора не получилось.

      Капитан расположился в глубоком кресле, обтянутом темно-лиловым сукном, за добротным столом, покрытым дорогим в Архипелаге пальмовым лаком. Каюта и весь ее интерьер всегда были особой гордостью капитана. Здесь не было ничего с большой земли, все только с островов Архипелага.

      Пленный аристократ остался стоять у двери.

      - Ты мой пленник, считай, что раб. - Произнес Стефан, вертя в руках золотое перо птицы Нук - дорогостоящий письменный прибор, - Не солдат, не матрос и даже не слуга. Ты подчиняешься только мне. Больше никто на Голландце не смеет отдавать тебе приказы или к чему-то принуждать. Но, если ты кому-то помешаешь при выполнении его непосредственных обязанностей, будешь наказан.

      - Посадишь на хлеб и воду? - без тени улыбки, обронил молодой аристократ.

      - Не вижу повода для иронии, - прокомментировал капитан холодно и отстраненно.

      - Я тоже не вижу, - отчеканил блондин.

      Стефан подался вперед, уперся локтями в стол и положил подбородок на переплетенные перед лицом пальцы. Склонив голову на бок, легко и непринужденно выдерживал ледяной взгляд синих глаз блондина. И после затянувшейся паузы, обронил.

      - Вопросы ко мне?

      - Только один. Если не для службы, грязной работы или войны, зачем, я здесь? Что мне вменяется в обязанности?

      - Уверен, что хочешь знать ответ?

      Аристократ смолчал. И так было понятно, что хочет. Капитан пиратского судна улыбнулся. Холодно, жестко, явно не для того, чтобы смягчить эффект от слов.

      - На палубу Летучего Голландца запрещено подниматься женщинам. Но бывают длительные, дальние рейды, когда мы месяцами не пристаем в островам. Ты здесь для меня лично в качестве необременительной замены. Я понятно объясняю?

      - Более чем. - Выше подняв голову, обронил аристократ. Стоически выдержал долгий взгляд легендарного капитана и все с тем же безразличием в голосе поинтересовался. - Прямо сейчас?

      - Потом, - отмахнулся от него капитан и, как ни в чем не бывало, занялся бумагами, которые давно пора было бы разгрести.

      Пленник, больше не проронивший ни слова, застыл у двери и не шелохнулся. А Стефан отвлекся, зарылся в бумаги и благополучно забыл про него. Нужно было разобраться со счетами и купчими. А еще, раз уж они так удачно задержались в главном порту Львиного Зева, столичного острова Архипелага, не мешало бы навестить как кредиторов, так и должников. Поэтому она составлял для себя план дел на ближайшие два дня, требующих его непосредственного присутствия, пока не вспомнил, что один давний долг уже взыскал. Поднял глаза от бумаг и обнаружил блондина все так же неподвижно стоящим у двери, подобно бездушной статуе. И, правда, может ли быть у подлинного аристократа душа?

      Откинувшись на спинку любимого кресла, Стефан позволил себе немного поразмышлять об этом. Вспомнил Елену и решил для себя, что все-таки нет. Еще немного подумал и обратился к Амелисаро.

      - Как тебя в детстве называла мать?

      - Амелисаро.

      - Не верю. Слишком длинно.

      - Владычица Елена не склонна к сантиментам, - все тем же бесстрастным голосом ответствовал аристократ.

      - Положим, - не стал настаивать бессмертный капитан, - А сестра?

      - Амелисаро.

      - Это что же, она тоже не склонна? - заинтересовался Стефан, родившийся в те времена, когда Архипелаг только начали осваивать и приспосабливать для жизни. В его детстве невозможно было представить себе мать, не дарующую своему чаду милых, детских прозвищ. Он все еще помнил свое, несмотря на сотни лет, прошедшие после смерти матери и его собственного взросления.

      - Она вся в мать, - отозвался пленник.

      - Но хоть кто-то звал тебя по-другому? Старая нянька, к примеру.

      - Мои гувернеры всегда были молоды и хорошо проинструктированы матерью относительно методов воспитания.

      - Хорошо, - сдался капитан, вот только сдача его была лишь мнимой. - Тогда придумаю сам. Хм, Амелисаро, значит. Дай-ка подумать, - демонстративно упер палец в складку между бровей, насупился, изображая бурную мыслительную деятельность и неожиданно просиял, легко раскусив, что именно такое легкомысленное и неподобающее положению поведение может по-настоящему разозлить холодного и вышколенного аристократа. У того, как подметил внимательный капитан, уже начали раздуваться крылья носа. - О! Придумал! Я буду звать тебя Лили. Ну, как тебе? - не скрывая от пленника ехидного взгляда, учтиво поинтересовался хозяин положения.

      - Мне все равно, - быстро совладав с собой, откликнулся тот.

      - Да неужели? - Стефан выгнул тонкие брови в притворном удивлении. - А если вспомнить, что это женское имя, а ты у нас, как никак, аристократ?

      - Я должен заменять тебе женщин. Так почему бы нет?

      - Должен, - стерев с лица улыбку, капитан вернул себе ледяной тон, - Но я сказал тебе, что не сейчас. Что ты здесь до сих пор делаешь?

      - Ты потребовал подчинения, но не сказал, что могу уйти.

      - Хочешь, чтобы я по каждой мелочи тебе приказывал? - поинтересовался Стефан, уже зная ответ.

      - Хочу.

      - Не дождешься. Приказ для тебя у меня будет только один. Внимательно слушаешь?

      - Стараюсь.

      - Тогда запоминай. - Бросил коварный пират, - Я хочу, чтобы ты предугадывал мои приказы. Всегда. Все ясно?

      - Так точно.