Небо в кармане 2! (СИ) - Страница 11

От этих не спрячешься. И от приглашений на очередной тур вальса или ещё какой другой танец здесь не принято было отказываться. Поэтому и танцевал, и развлекал занимательными историями девушек. Даже вошёл во вкус, расчирикался, распетушился. А кто бы удержался, когда вокруг столько замечательных юных прелестниц? И все смотрят восхищёнными взглядами, каждое моё слово ловят. Умом понимаю, что это им задача такая поставлена — расположить к себе возможно перспективного молодого человека. И время такое, когда собственные желания идут побоку, когда во главе всего стоит слово родительское. А всё равно приятно.

Только особо говорить мне с ними не о чем. Ну не о конструкции же самолёта и о его технических характеристиках? Хотя, не скрою, на удивление, были и такие вопросы. Этих девушек взял на заметку — почему бы и не присмотреться к ним? Они же поняли, что на самом деле мне интересно? А не все эти разговоры о заграничной моде, о популярных среди аристократии курортных местах, столичных сплетнях и прочее, прочее. Опять же, все они, за редким исключением, столичные барышни, сюда приехали на лето, поэтому такие знакомства мне не помешают в любом случае…

Адъютант Валевачева заявился с утра пораньше, когда за окном белая ночь только-только начала перерастать в ранний рассвет. И очень удивился, застав меня не в кровати, а за физическими упражнениями.

Негромкий, но настойчивый стук в дверь раздался, когда я к отжиманиям приступил. Пришлось прерваться на секунду и разрешить гостю входить. Прекращать упражнение и не подумал, у меня свой график.

— Доброе утро, Александр Фёдорович! — первым поприветствовал раннего гостя.

Адъютант спохватился сразу же, растерянное удивление сменилось лёгкой одобрительной улыбкой:

— Николай Дмитриевич, через полчаса у нас завтрак. Прошу не задерживаться, Степан Прокопьевич не жалует опоздавших.

— Да я уже почти закончил, — пропыхтел, в который уже раз отжимаясь от пола. — Где здесь туалетная комната, Александр Фёдорович? Не соблаговолите ли подсказать?

— Налево по коридору до конца. По правую руку будет дверь, за ней найдёте искомое. Да, Степан Прокопьевич распорядился приготовить для вас все туалетные принадлежности. Так что можете оными не беспокоиться.

— Благодарю, — закончил упражнения и остался стоять в планке.

— Честь имею, — офицер щёлкнул каблуками начищенных до зеркального блеска сапог и откланялся, прикрыл за собой дверь.

Ну и мне пора собираться. Пока то, сё, пока умоюсь… Хорошо ещё, что бриться не нужно, пушок лёгкий на щеках. И сбривать его не стану, некуда мне спешить. Ежеутреннее бритьё ещё успеет здорово надоесть…

После вчерашних обильных разносолов в доме градоначальника утренний завтрак показался бедным. Вначале. Простая каша, правда, с мясом, хлеб и чай. Но, этого хватило за глаза, быстро наелся. Генерал в самом начале завтрака всё косился, наверняка ждал, что начну привередничать, но не дождался. Уж не знаю, разочаровал я его или нет, но кашу уплетал за обе щеки, и не интересно мне было, кто там за мной в этот момент наблюдает. Не отбирают, и это главное.

Сразу же после завтрака проследовали в кабинет и предметно поговорили. Но до начала разговора генерал выдвинул ящик письменного стола. Кстати, удивило нахождение на нём телефонного аппарата!

Так вот, выдвинул ящик и выложил на стол почти всё, что я просил. Но мой ответный вопросительный взгляд проинформировал:

— После полудня приедут шорники, привезут всё заказанное.

— Неужели успеют? — охнул.

— А куда они денутся? — теперь пришла пора удивляться генералу. — Интересно? Потом в своей комнате рассмотрите. Надеюсь, не разочаруете меня, не нужно учить вас обращению с оружием?

— Не нужно, — отвёл взгляд от разложенных на столе игрушек, ответил со всей твёрдостью.

— Славно. Александр Фёдорович, прикажите унести всё это в комнату его светлости.

Спокойно дождался, когда за адъютантом закроется дверь и предложил мне присесть:

— Не стесняйтесь, Николай Дмитриевич, подходите ближе. Вернётся Александр Фёдорович, и начнём. Вот вам стул, присаживайтесь поудобнее. Разговор нам предстоит длинный. А, кстати, как вам вчерашний бал у градоначальника? Признаюсь, наблюдал за вами. И не я один этим занимался, как вы понимаете. Удивили меня, не ожидал настолько взвешенного поведения от столь молодого человека. Мои юнкера обязательно бы что-нибудь отчебучили, не удержались бы от шалостей.

— Бал как бал, — пожал плечами. Взглянул на хмыкнувшего генерала, ещё раз пожал плечами и уточнил. — Если бы не все эти охотницы и любительницы молоденьких юношей, то было бы вообще замечательно.

— А девицы своим вниманием не докучали?

— А что девицы? Даже приятно было столь пристальное внимание к моей скромной персоне — постарался убрать с лица все эмоции и произнести это спокойно.

— Интересный вы человек, Николай Дмитриевич! Гляжу на вас и вижу перед собой очень молодого человека. А как начинаете говорить, так и представляю в собеседниках зрелого мужчину. А вот и Александр Фёдорович! Доставайте свой ежедневник и приготовьтесь записывать.

И сразу же обратился ко мне, даже не подождал, пока вошедший адъютант приготовится:

— Николай Дмитриевич, расскажите подробно о своих предложениях по фотографии и бросанию бомб с самолёта. Что вы усмехаетесь? Я в чём-то ошибся? Что-то не то сказал?

— Если и ошиблись, то большой роли это не играет, — успокоил собеседника. — А усмехаюсь, потому что собирался сначала получить привилегии на эти мои изобретения и только потом пробовать внедрять их в войска.

— Вот то, о чём я вам говорил с самого начала, — генерал повернул голову и кивнул адъютанту. И тут же развернулся лицом ко мне. — Никто из моих юнкеров… Да что там юнкеров! Большинство выпускников училища и даже многие и многие действующие офицеры не способны настолько точно и ясно выражать свои мысли! Кто занимался вашим образованием, Николай Дмитриевич? Наверняка кто-то из отставных офицеров весьма немаленького звания и соответствующей должности?

— Возможно, — уклонился от ответа. Не говорить же ему правду?

— Тогда уверю вас, что разговор наш неофициальный, я лишь хочу разобраться с вашими вчерашними предложениями. И ни в коем случае не собираюсь отнимать у вас, Боже упаси, ваши изобретения! Признаться, они меня очень заинтересовали применительно к военному делу.

— Если так, то я готов рассказать вам не только об этом, но и ещё кое о чём. Что может поспособствовать усилению боевой возможности не только артиллерии, но и всех вооружённых сил!

— Смелое заявление, молодой человек, очень смелое. Впрочем, после вчерашней эффектной демонстрации я уже ничему не стану удивляться. Начинайте рассказывать, не тяните.

Ну я и рассказал о развитии авиации. О переброске войск с одного участка фронта на другой, о доставке к местам сражений боеприпасов, о вывозе раненых, о фоторазведке и бомбометании и даже о воздушных боях!

— Полагаете, вы этого сможете добиться? — задумчивым голосом спросил генерал.

— Не завтра, и даже не через год, и не через десять, — улыбнулся еле заметно. — Кое-что сделаю быстро, над чем-то придётся работать очень долго и упорно.

— Вы всё записали? — обернулся генерал к адъютанту.

— Так точно, — кивнул офицер.

— Тогда поехали! — и отодвинул стул, вскочил на ноги.

— Куда? — подскочил и я.

— К вашему самолёту. Покажете мне на месте, как вы всё это собираетесь делать…

Одним показом дело не ограничилось…

— Всё, что вы мне рассказываете, конечно, очень интересно, но пока своими глазами хоть какой-то положительный результат не увижу, не поверю! — явно проверяет меня «на вшивость» Валевачев.

— Так какие проблемы? — нарочито театрально удивляюсь и развожу руки в стороны в понятном всем жесте. — Насколько я вижу, ваши приказы выполняются с великим тщанием и очень быстро. Прикажите изготовить вот такую штуку и доставить её сюда.