Небо под потолком - Страница 77

– Не пугайся ты этих хлопушек. При их скорости всегда в сторону уйти можно. Надо только следить повнимательнее и держаться в стороне от разрыва.

– А если он, гад, еще что-нибудь придумает? Для эффекта.

– Ну так давай нашего изобретателя отправим в разведку.

– Правильно! Пусть прикинется, что хочет дать техническую консультацию. Слышали, Калашников? Вперед, на защиту интересов нашей авиакомпании!

– Вадимом меня зовут. И не собачьтесь, ребята! Мы же все в одинаковом положении!

– Предположим, не совсем в одинаковом. Вы при любом раскладе в живых останетесь, хоть у Носорога, хоть у Серафима, а хоть и в Хьюстоне. Нам же помирать надо готовиться. Думаете, Лавр победителя отпустит и даже денег отвалит? Ни хрена подобного. Я эту суку уже достаточно изучил. Со школы помню, хотя тогда он и не был такой сволочью. Ну, согласны на разведку идти?

– Конечно. Мне с установкой надо немного позаниматься. Заодно и выведаю, что еще готовится.

Никита выглянул из ангара. Далеко-далеко вздымался гигантский флаг. Это был условный сигнал для них: камеры готовы, можно взлетать. Флажок в действительности был маленьким, подобным тем, что ставят на стол переговоров.

– Ну, поехали! - сказал Вахтанг и направился к своему самолету. Запустил двигатель, прогрел его, порулил на другой конец стола.

– Муха, - послышалось в наушниках. - А как мы будем одновременно взлетать? Не хочется, чтобы Паук узнал о рациях.

Никита рассмеялся. Ну вот, теперь и у Л.М. позывной есть. Достаточно объективный.

– Не беспокойся. Оса. Тут у меня ракетница в кабине. Следи, сейчас выстрелю. И вперед!

Он поднял толстый ствол вверх, нажал на курок. Зеленый огонек взмыл над летным полем из красного дерева.

Оторвались они практически одновременно. Может быть, со стороны это и выглядело красиво. Но Никите было не до красивостей. Он старался не столкнуться с разбегающимся навстречу самолетом Вахтанга. Когда расходились, от конца одной плоскости до конца другой было метра три.

Долго летать они не собирались. Парочка схождений, имитация атаки - и домой. Нечего баловать.

Выключив двигатель, Никита подставил под колеса колодки и пошел посмотреть, что там получилось у телевизионщиков. Вахтанг вернулся через установку Калашникова на другом конце стола. Но на дозаправку ему все равно придется рулить в ангар.

Все, кто был в трапезной, собрались у монитора. Л.М. нетерпеливо оглянулся через плечо.

– Ну, где ты там шляешься? Гляди, как здорово!

Да, операторы постарались. На экране колыхался огонек сигнальной ракеты. Самолеты были совсем как настоящие. Пробежав еще немного после встречи, они синхронно прыгнули в воздух. Разошлись и помчались лоб в лоб. Камера сделала наезд, и Никита увидел себя в кабине закусившим губу и исподлобья глядящим вперед, на приближающуюся машину Вахтанга. Видеть себя со стороны, да еще в такой ситуации, было странно и непривычно. Если добавить трассы снарядов, совсем получится художественный фильм. С трагическим концом.

– Что ты там за зенитки придумал? - спросил он у Л.М.

– Да так, ерунда, чтобы красивее смотрелось. На зрителя надо работать, тогда он деньги охотнее выкладывать станет.

– Эх, тебе бы в режиссеры пойти! - с чувством сказал Никита. - Зарываешь талант.

– Не судьба. А хотелось, конечно, что-нибудь этакое поставить. Со взрывами, стройными спортсменкамии реющими знаменами.

"Праздник на стадионе, посвященный юбилею макаронной фабрики!" - хотел съязвить Никита, но промолчал. Не то чтобы боялся разозлить самодеятельного постановщика спецэффектов, а надоел он хуже рыбьего жира. В сущности, "жалкая, ничтожная личность", и ничего больше.

Носорогу так понравились съемки, что он попытался уговорить пилотов слетать еще раз, теперь уже с работающими пушками, но те наотрез отказались. Пусть вечером смотрит, вместе со всеми!

Вернулись в ангар, подготовили машины к представлению. Калашников ничего нового не узнал. У Л.М. иссякла фантазия. И то хорошо. А потом Никита собрался к Алле.

Проститься с ней нужно было на случай, если произойдет что-то непредвиденное. И просто хотелось увидеться. Он даже стал забывать, как пахнут ее волосы.

Носорог, будто заботливый тренер и опекун, выделил им на свидание всего полчаса. Сказал:

– После намилуетесь. Сейчас силы тратить нельзя, в бою пригодятся.

Никита и не требовал большего. Ему действительно не хотелось отвлекаться от главного.

Алла вела себя спокойно, только смотрела на него грустными глазами, словно чувствовала вероятную разлуку. И ему вдруг расхотелось прощаться. Ничего не рассказал о предстоящем, только попросил сидеть у себя, никуда не выходить и быть готовой в любой момент к бегству. Поинтересовался, была ли возможность позвонить Шарипову. Да, разговаривала, но недолго, кое-что узнала. Никите показалось, что она хотела сказать что-то еще, но не стала. Он не настаивал. Позже будет время и для разговоров, и для любви.

В камеру он решил не возвращаться. Время до вечера можно было провести и в ангаре. Л.М. не спорил, был возбужден, часто нырял в шкафчик у стены, где хранились бутылки. Ну вылитый режиссер провинциального театра времен перестройки перед премьерой пьесы Михаила Шатрова, на которой обещались быть первые лица города. То ли похвалят за прогрессивность взглядов, то ли с работы снимут, чтобы не занимался очернительством.

Обедать вместе с ним не стали, не хотелось слушать коньячного бреда. Никита валялся на кушетке в комнате отдыха, а Вахтанг расположился на крыле "Мухобоя", постелив одеяло. Калашников в очередной раз проверял свою установку. Дремали и ждали вечера.

В половине шестого Никита поднялся, потягиваясь, вышел в ангар.

– Ну что, двинулись?

Вахтанг спрыгнул с крыла.

– А мы выходить должны?

– Задумано так. Сначала мы обыкновенные, нас представляют, потом становимся маленькими и начинаем убивать друг друга. Законы жанра.

Охранник уже ждал их.

– Хозяин велел идти к нему в кабинет.

Л.М. опять помогла его способность быстро трезветь. Он был свеж и собран, словно не наливался полдня коньяком. Или у него средство какое-нибудь было, чтобы мгновенно приходить в норму? Рассказывали, что японцы придумали пилюли из трав. Даже трубки гаишников ничего не показывают.

– Долго рассусоливать не будем. Задачу свою вы знаете. Как самолеты?

– Техника на уровне, - усмехнулся Вахтанг. - Лишь бы сама установка не подвела.

– Миниатюризатор в полном порядке, - заверил Калашников. - Будет работать сколько угодно долго.

– Особенно долго и не надо. Вы, ребята, тоже не растягивайте. Покажите настоящий, добротный воздушный бой. Полчаса, ну, минут сорок. Сумеете?

– Было бы сказано. - Никита разглядывал его в упор. Ведь на смерть людей посылает и так хладнокровен. Что за животное!

– Смотрите! - Л.М. достал из-под стола небольшой кейс, положил его на стол и раскрыл. Примерно наполовину он был заполнен пачками долларов. - Здесь сто тысяч. Тот, кто вернется, их получит. Воодушевляет?

– А как же, - с сарказмом сказал Никита. - Сейчас прямо здесь драться начнем.

– Все сказал? - помрачнел Л.М. - Очень хочу надеяться, что именно ты за деньгами придешь. И зла на тебя ни за что не держу. Так что постарайся.

Никита промолчал.

Лимузины начали съезжаться точно к шести. Но представление пока не начинали. Публика должна была как следует разогреться. В трапезной гремела музыка, на маленьких столиках стояли бутылки и тарелки. Большой стол Никита категорически запретил занимать. Маркером он разметил на нем взлетные полосы. Маркер не гвоздь, следы потом отмыть можно будет.

Народу собралось, пожалуй, побольше, чем в "Русской водочке" в тот вечер, когда Никита попал на рукопашные поединки. Видимо, Л.М. рекламу сделал нешуточную. Мужчины были даже в смокингах, а дамы сверкали драгоценностями. На столике у входа лежала стопка программок, где были указаны имена пилотов, тип самолетов и условия поединка. Размеры ставок не ограничивались. Худой букмекер был тут как тут, сидел в сторонке с блокнотом. Один из охранников готовил шутихи, чтобы изображать зенитки.