Небо на плечах - Страница 7

Зевок, что не смог подавить, мигом придал презрительное выражение лицу девушки, которая до этого весьма заинтересованно стреляла глазками в мою сторону. Не пообещай я Лине встречу, мог бы спокойно дрыхнуть в своей берлоге вместо того, чтобы сидеть в Летнем саду и глазеть на проходящих мимо барышень.

– Ты уже здесь! – обрадовалась сестра, подходя к скамейке.

– Я же не женщина, чтобы опаздывать!

– Ладно тебе! Подумаешь, пришла на пять минут позже!

– На пятнадцать, – уточнил я, сверившись с часами.

– Все, прости-прости-прости! Я осознала всю степень своей ничтожности, возникшей в результате…

– Лина! – прервал я словесный поток, который мог изливаться еще несколько минут безостановочно. – Не валяй дурочку, давай по существу!

– По существу… – вмиг стала серьезной она. – Что не так с Мишей?

– Мм?..

– Для начала: почему он не наследник?

– А ты не находишь, что задаешь вопросы несколько не по адресу?

– Я спрашивала и у бабушки, и у дяди с тетей, все отделываются невнятными отговорками. Если честно, то мне просто не у кого больше спросить.

Посмотрел на княжну, нервно дергающую украшения на крохотной дамской сумочке. А ведь она уже не девочка: незаметно, но выросла, превратившись в весьма интересную девушку. В старые времена могла уже замужем быть. Так стоит ли скрывать то, что все равно когда-нибудь выползет на белый свет? И если рассуждать цинично, то плюс один к доверию от дочери рода Потемкиных мне не помешает.

– Там грязная история. Ты уверена, что хочешь ее знать?

– Хочу! – упрямо набычилась сестра.

Очернять в глазах Лины ее мать не хотелось, поэтому постарался обойтись без ненужных подробностей:

– Ты уже знаешь, что наш отец… скажем так, не очень внимательно относился к жене?

– Не просто знаю, я с этим выросла. Они вдвоем словно соревновались, кто кому больнее сделает, и нас постоянно в это втягивали. Тогда я этого не понимала, а сейчас даже… Извини, перебила, продолжай.

– Елизавета Михайловна до замужества к отцу неплохо вроде бы относилась. Сама понимаешь – свидетелем не был, но на свадебных фотографиях несчастной она не выглядит. Наверно, поначалу стремилась углы как-то сгладить, а когда не получилось… В общем, после Катиного рождения один из ваших людей проявил к ней чисто мужской интерес. И она ответила ему взаимностью. Миша не сын нашего отца.

«Фух!» – мысленно вытер я воображаемый пот, вроде справился.

– Не сходится, – спокойно возразила Лина. – Миша – вылитый отец, как и ты, кстати.

– Ага, а отец, в свою очередь, – вылитый дед. Только дед наш тоже… хм… до свадьбы погуливал. Потом, если верить Полине Зиновьевне, влюбился в нее и остепенился, но и у него имелся как минимум один внебрачный сын – Упилков.

– Гаврила Акимович? – недоверчиво переспросила Лина.

– Он самый. И он же Мишин отец, так что семейное сходство в данном случае не показатель.

– А показатель, видимо, анализ крови и… – Княжна замялась.

– Тоже в рот и нос ватными палочками лазили? – понимающе уточнил я. Сестра смущенно кивнула. – И мне. Вот вроде и неприличного ничего нет, а почему-то унизительно!

– А тебе когда?

– Как только с дедом и отцом познакомились. В первый же визит в ваш дом.

– А нам всем, когда отец погиб. Ты знаешь, как он погиб?

– Упилков застрелил, когда до цели добрались. Отец же ему доверял как брату. Что за цель – не спрашивай. На мне подписок и блокировок, как… много.

– А папе орден посмертно дали… Император на похоронах такую торжественную речь произнес. Папа… герой? – сдавленным голосом спросила Лина.

– Герой, герой, – обнял я плачущую сестру, злясь на Потемкиных.

Уж за столько времени могли бы и сочинить для девчонки приемлемую версию, самим же легче было бы. Насторожившимся охранникам сделал знак не приближаться, а когда один из них не послушался – ударил недовольством. Фамильный «шарм» мне пока не давался: слишком хрупки были положительные эмоции – моментально пропадали, стоило на них сосредоточиться, хотя небольшие подвижки в этом направлении у меня имелись. Зато отрицательные прекрасно получалось транслировать окружающим, а недавно вообще научился делать эти посылы адресными. Тоже результат. Вот и Линкин телохранитель сбился с шага и отступил обратно к товарищам под смешки остальных. Новенький, наверное, – остальные меня уже знали.

– Господи… какой позор! – разобрал я среди тихих всхлипов.

– Ты о чем?

– Мама… с… с дядей! За спиной отца… Незаконнорожденный брат!..

– Тогда почему ты все еще здесь? – зло встряхнул я Потемкину.

– Егор, прости-прости-прости… – зачастила она в попытке оправдаться. – Я не тебя имела в виду. Егор, прости…

Срываться на глупой девчонке не стоило, поэтому, взяв себя в руки, произнес:

– Красавица, я тебя предупреждал, что история грязная. Там все хороши! И то, что Павлу Александровичу дали посмертно орден, не делает его ни добрым человеком, ни любящим семьянином, ни тем более святым – сама же только что говорила! И я тебе другое скажу: Упилков ваш, который Гаврила Акимович, не в пустоте вырос. Мне, если честно, непонятно, какого… какой интерес у него был под родню прогибаться, он наверняка и без них мог небедным человеком стать. Но, допустим, любил он своего отца, хотел его, а может, и всей вашей семьи одобрение заслужить. А его раз за разом в грязь макали: дескать, знай свое место, выродок! А вы сейчас ту же ошибку с Михаилом собираетесь повторить. Скажи мне: в чем мальчишка-то виноват? К нему-то эта грязь как могла пристать?

– Ирина Воронцова сказала… что меня замуж никто не возьмет, потому что я теперь не из семьи наследника…

Господи, дай мне сил!

– И ты, конечно, останешься теперь старой девой навеки! Лина! Опомнись! Пусть ты не дочь нынешнего главы клана, но ты его племянница! Дочь и внучка предыдущих глав! Выше тебя по происхождению только дочери императора, которых, скорее всего, распихают по заграницам! Да, клановую долю отца вы не наследуете – не я писал ваш устав – но приданое за тобой все равно внушительное дадут. Или, может, ты уродина какая, что ничто твои богатства не перевесит? – повернул к себе зареванную мордашку. – Нет вроде. Красавица, сильная одаренная воздуха и жизни. Ну конечно! Кто ж на такую позарится-то! Только голь перекатная!

– Правда, красавица?

– Да нет, я все вру: нищенка, уродина и слабосилок!

– Егор! – Девичий кулачок ткнулся мне в печень.

– Вот, реветь хоть перестала! Не слушай чушь от всяких-разных. Твою Ирину мне уже год пытаются втюхать в жены всеми возможными способами, устал изворачиваться. И заметь, мое происхождение их абсолютно не волнует!

– Мужчинам многое прощается… – задумчиво произнесла Лина, пытаясь привести себя с помощью салфетки в порядок. Посмотрев на ее мучения, провел по лицу сестры ладонью, возвращая на место первозданную красоту.

– Спасибо, я не догадалась.

– Знаешь, мне странно, что ты, имея способности, почти их не применяешь.

– А как? Отец с нами в детстве занимался, но его тренировки больше на подготовку кланового бойца похожи были. Я хоть сейчас ураган могу создать. Хочешь?

– Спасибо, верю и так! Но ты же не только воздухом владеешь?

– Могу молнией поджарить. Водой залить.

– Тебя что, в коммандос готовили?

– Не знаю, а спросить теперь, сам понимаешь… – В разговоре повисла пауза. – Егор, что с Мишей будет?

– Не надо ко мне ничего применять, – попросил я, заметив, что Лина собирается воздействовать на меня техникой жизни, – да, не вовремя я напомнил сестре о ее возможностях. – Раз ты так хочешь правды – убьют его. В ближайшие четыре года. Закосят, конечно, под несчастный случай, но в живых вряд ли оставят.

– И ты так спокойно об этом говоришь?!

– Лина, давай начистоту! Для меня твой брат – абстрактная величина. А если вы, его родные люди, не собираетесь ничего предпринимать, то какое дело мне до него?