Неблизкие (СИ) - Страница 46

— Значит, мы с ними ходили на разные курсы, — улыбаюсь, нетерпеливо вставая из — за стола. — Я правильно понимаю, что на основании доказательств, ко мне претензий больше нет, поэтому я могу быть свободен, верно?

— Неверно. — осаждает меня Леонидов, — Положим, деньги Бакеева ты не брал. Но это не значит, что по остальным статьям ты оправдан, Магницкий. Незаконный заработок, основанный на перепрошивке приложений, взлом систем, мне продолжить?

Стиснув зубы, гоняю кислород по легким. Пальцы от нетерпения складываются в кулаки.

Мне нужно к Лизе, блядь. И чем скорее, тем лучше. Я и так не знаю, как она там сегодня. Приезжал Дан или нет. Услышала ли она мое послание.

— А это уже моя сфера, — вероятно заметив мое вскипающее состояние, подаёт голос Филипп Николаевич, что все это время молча сидел на диване. — Дадите мне время?

— Макс, подожди в коридоре, — Тимур кивком головы указывает мне на дверь. — С твоими психами ты только всё усложнишь.

Столкнувшись с ним взглядом, ретируюсь подальше. Умом вроде и понимаю всё то, что мне грозит, но эмоции кипятком вырываются наружу.

Я готов ответить за всё, что сделал. Сам виноват, всегда знал на что шёл. Но сидя здесь в закрытых стенах я понимаю, что вообще ничем не могу помочь Лизе и от этого чувствую себя неполноценным. Потому что я нужен ей, я знаю. А мне нужно понимание, что с ней все в порядке. Тогда я вынесу всё. Даже сяду, если придётся.

Сколько они там перетирают я не знаю, но в итоге все втроем выходят из кабинета.

— Ставь подпись, — Тимур протягивает мне бумагу, — это подписка о невыезде.

Неужели получилось?

Пробежавшись взглядом по тексту, опираю бумагу на стену и ставлю росчерк. Куда я поеду сейчас? У меня один пункт назначения.

— Под твою ответственность, — тычет брату в грудь Александр, — а с тобой мы скоро встретимся, — а это уже мне.

— Обязательно.

— И кстати, ты можешь написать ответное заявление на Бакеева. За клевету. Чтобы ему тоже было не скучно.

Задумавшись на пару секунд, киваю.

— А почему бы и нет? Только позже.

Сейчас у меня на повестке дня более важное дело.

На радостях едва ли не в припрыжку вылетаю из здания.

Прежде всего еду домой, чтобы принять душ. Не хочется, чтобы первое, что Лиза почувствует от меня — был флер изолятора.

Когда приезжаю в больницу, рядом с палатой на этот раз пусто. Постучав, вхожу и первое, что вижу — это большая мягкая игрушка, сидящая на тумбе рядом с кроватью Лизы.

Стесняшка, услышав шаги, слегка ведет головой.

— Это я.

— Макс?! — почти рывком приподнимается.

— Тих — тих, — метнувшись к ней, присаживаюсь на кровать. Откладываю цветы подальше. — Никаких лишних движений.

— Максим…

Пульс мой уходит в форсаж, пока я прижимаю ее к себе, носом утыкаюсь в волосы и вдыхаю запах. Наконец — то. Моя девочка.

— Ты здесь, — шепчет, пальчиками здоровой руки пробегаясь по моему лицу. — Тебя отпустили?

— Почти, — ловлю их и целую каждый.

Обхватив бледное лицо Лизы, вжимаюсь в ее губы. Мягко проталкиваю язык глубже, чувствуя, как меня впервые за последние сутки отпускает.

Стесняшка лихорадочно льнет ко мне. Дрожит, гладит затылок, как будто, как и я, сходила с ума в четырех стенах.

Хотя почему как будто? Так и было. Я там на стены лез, зная, что она тут одна, а она здесь, без меня.

Оторвавшись, еще несколько раз зацеловывает мои губы, а потом роняет голову мне в изгиб шеи.

— Как это почти, Макс? Тебя арестуют?

— Если и да, то не по причине кражи денег.

— Кириллу удалось доказать, что Сережа сам проиграл все?

— Ты уже в курсе? Дан приходил?

— И Дан. И Алёна с Ариной. Друга мне нового привели, — с улыбкой взмахивает в сторону огромного мыша.

— Это чтобы ты мышей больше не боялась, — усмехаюсь, вспоминая как Лиза впервые на меня запрыгнула, когда решила, что на кухне настоящая мышь.

Это было эпично. И уже тогда во мне щелкнуло, что я хочу таких вот обнимашек с ней намного чаще.

— Спасибо, что ты позвал их. Они здорово меня отвлекли.

— Теперь моя очередь, отвлекать, — взяв букет, протягиваю его Лизе.

Дотронувшись до ее носа бутоном, наблюдаю как она расплывается в улыбке.

За ребрами сводит и обдает жгучим теплом. Клянусь, я душу дьяволу готов продать, лишь бы она всегда так улыбалась.

— Мои любимые, — шепчет, обнимая букет, — спасибо, — протягивает ко мне руку и сплетает наши пальцы, — я люблю тебя, Максим.

Улыбаюсь, а внутри всё ходуном ходит от этих простых слов.

— И я тебя люблю, стесняшечка.

Пересев так, чтобы оказаться позади нее, губами касаюсь нежной кожи шеи.

— Что врачи говорят?

Лиза вздыхает.

— Что нужна повторная операция. Не помогает привычное лечение при отторжении.

— И когда она будет нужна?

— Через неделю. Только где на нее денег взять, я понятия не имею. Маме кредит не дадут. Твоему отцу тоже. Да и не хочу я…

— Чего не хочешь?

— Денег этих. Они мне дорого обходятся…

Задумчиво провожу губами по нежной коже, тут же покрывающейся мурашками.

— А сколько стоит операция, напомни?

— Около шести тысяч долларов.

Прилично.

Шестеренки начинают крутиться, прикидывая у кого бы я мог занять такую сумму. Из близких знакомых на ум никто не приходит. Дан начал свое дело и по уши в долгах, Кир тоже не шикует, остальные примерно также…

— Одни проблемы со мной, — Лиза обреченно вздыхает.

— Эй, чтобы я больше такого не слышал, — ощутимо прикусываю ее плечо, — все будет хорошо, поняла меня?

Лиза кивает, а я снова ловлю ее губы и целую.

Дурочка такая, придумала тоже.

Когда она спустя какое — то время засыпает, доверчиво сжимая мои пальцы. Я осторожно высвобождаюсь и выхожу в коридор.

Взъерошив волосы, шагаю из одной стороны в другую, пытаясь придумать где взять такую сумму. Даже если я продам тачку, я получу от силы три. Моя старушка повидала жизнь, и требует ремонта. Я давно собирался ее поменять, да все не доходили руки. У Аленки просить мне совесть не позволит, у Тимура тоже. Я ему еще за услуги адвоката должен.

Не замечаю, как в своих размышлениях дохожу до лестничного пролета, а оттуда раздается голос, который я успел возненавидеть каждой фиброй души.

— Кристин, а как же наша договоренность?

— Лид, ну о какой договоренности может идти речь? — раздается удивленно в ответ.

Выглядываю и замечаю рядом с матерью Лизы мать Бакеева.

— Мы же хотели, чтобы наши дети были вместе.

— Хотели. Лизочка была прекрасным вариантом для Сережи. Он был так рад, когда мы сказали ему, что если они поженятся, то ему достанется дочерняя компания деда, царство ему небесное. Мы хотели видеть рядом с ним именно такую, как твоя дочь. Талантливую, красивую девочку, с которой не стыдно было бы связать жизнь и показаться в определенных кругах. Да и она бы сдерживала его темперамент. Он привык жить хорошо и часто позволяет себе больше, чем нам бы хотелось. А такая, как Лиза влияла бы на него положительно.

Так вот значит, почему так Бакеев вцепился в Лизу. Дело не в любви к ней, а в условиях родителей и том, чтобы получить в наследство фирму.

Руки складываются в кулаки, и я уже вижу, как размазываю его рожу о стену.

Оказывается, можно ненавидеть эту гниду еще сильнее.

— Почему ты говоришь в прошедшем времени? — Лидия выглядит белее стены, на фоне которой стоит.

— Ну потому что, сама подумай. Ты стала бы обрекать свою дочь на жизнь с мужем, у которого постоянные проблемы со зрением? Я думала, что Лизе сделают операцию и все будет в порядке, а оказывается, что отторжение может происходить постоянно. Даже спустя долгое время после операции. И что получается? — женщина поправляет циферблат дорогих часов на запястье, — Вместо того, чтобы развиваться и жить активной жизнью, Сережа должен будет стать ей нянькой и везде водить за ручку? Ты прости, Лид, но я не хочу своему сыну такую судьбу.