Неандертальский томагавк в астроархеологии - Страница 138
Сигни вздохнула и отрицательно повертела головой. Кэтти хихикнула и сообщила:
— А в краале Лкела, говорят: магистр Шинрю — настоящий коммунистический ученый.
— Кто конкретно это сказал? — строго поинтересовался магистр.
— Sorry, — она улыбнулась и пожала плечами, — Патруль не сдает своих информаторов.
— Я найду, кто, и вправлю ему мозги кокосовой дубинкой, — пообещал он.
— Но, — заметила Сигни, — ты им помогал, верно?
— Да, поскольку эти люди мне симпатичны. Но я не скрывал, что считаю «Туманность Андромеды» антинаучной сказкой о псевдо обществе нереалистичных гуманоидов. И, давайте не уходить от темы. Я остановился на том, что лидеры попытались построить феодальную структуру, и это вызвало острый протест у колонистов. В ходе силового конфликта, компактная техническая база была разрушена, и колонисты за несколько поколений скатились в палеолит. Теперь у них первобытный коммунизм, они живут собирательством в саванне из трансгенной кукурузы и в рощах ультрапродуктивных бананов-триффидов, и ловят в водоемах гигантских трансгенных дафний.
— Я считаю, — сказала Сигни, — что эти случаи нетипичны, и их надо отбросить, раз мы отбросили четверку колоний Сеннара.
— Ладно, — магистр кивнул, — и тогда останется только Гесиона. Единственная колония, представляющая типичный случай. Звучит странно.
— Ну, и что, — вмешалась Чикити, — У нас вообще маленькая выборка, не так ли?
Шинрю снова кивнул и пояснил:
— Я согласен. Будем рассматривать Гесиону, как типичный случай. Что мы там видим? Колония, организованная максимально близко к тексту «ТА», после недолгого роста, вышла на колебательный режим, удерживала только один пятачок территории и имела перспективу деградации после выработки ресурса реактора в «ковчеге». Эта ситуация изменилась после вмешательства маленького отряда Патруля. Сейчас Афины на Гесионе развиваются в отличном темпе, а параллельно расширяется база Патруля на самой этой планете и на недавно построенном блуми Евклид.
— И о чем это говорит? — спросила Сигни.
— Во-первых, — сказала Чикити, — это подтверждает позитивность разнообразия.
— Тетя Чики, — произнес Флют, — я вот не понимаю, почему ты уверена, что с «Великим кольцом» получится позитивное разнообразие, а с индиками разнообразие не было бы позитивным? Ты всегда выступала за ликвидацию индустриальных резерватов, так?
— Дело в том, малыш, что индустриальная эра исчерпала свой потенциал в XX веке, и в дальнейшем от индиков были одни неприятности. Разумеется, ты можешь сказать, что коммунизм «ТА», это тоже реликт индустриальной эры и с позиции политэкономии ты будешь прав. Но с позиции системной эстетики, все иначе. Ты знаешь, что автор «ТА» создал целую серию серьезных художественных текстов на одну тему?
— На тему коммунизма? — спросила Лимай.
— Нет, детка. На тему эстетики. Серия охватывает период от эры кроманьонцев до эры звездолетов, какой она тогда виделась автору. А коммунизм — это всего лишь одна из вспомогательных социальных моделей, которая автору была удобна по ряду причин.
Эрл Сквота повертел в руках чайник, между делом, наполнил чашки, и спросил:
— Мама, тебе не кажется, что ты сейчас на ходу выстраиваешь гипотезу просто с целью выгородить древнего автора, который тебе чем-то понравился?
— Нет, мой хороший. Я выстраиваю теорию, которая объясняет, почему столько наших сограждан, разных по роду деятельности, явно симпатизируют людям крааля Лкела и города Афины на Гесионе, хотя резко негативно относятся к социальной конфигурации «Великого кольца». Фокус в том, что Иван Ефремов 30 лет занимался биологической эстетикой гуманоидов, и достиг серьезных результатов. К сожалению, работа осталась неоконченной, а эти результаты сохранились лишь в виде эвристик, разбросанных по художественным произведениям. Эвристика, как известно, отличается от нормальной кибернетически-корректной теории большим числом неопределенностей и побочных эффектов, но эвристика, это все же, гораздо лучше, чем ничего. И по эвристическим инструкциям автора действительно получились многопланово-эстетичные люди.
— …Которые, все делают через жопу, — вмешалась Лимай.
— Не все, — ответила магистр Чикити, — но что-то. Поэтому, надо помогать им, и иногда поправлять их, но не разрушать их стиль жизни. Мы достаточно сильны и, я надеюсь, достаточно разумны, чтобы это сделать. Мы очень выиграем, если люди «ТА» станут нашими спутниками, симбионтами, и просто друзьями. Вместе с людьми «ТА», наша экспансия в дальний космос пойдет гораздо быстрее, и веселее, как мне кажется.
Кэтти своим любимым жестом почесала голую пятку и вздохнула.
— Угу. Так весело, что обхохочешься.
— В каком смысле? — спросила Сигни.
— В таком… — проворчала патрульный пилот, — …что Патрулю, придется каждый раз вытаскивать этих эстетичных симбионтов из жопы, через которую они все делают.
— Нет, Кэтти! Тетя Чики правильно сказала: не все, а только что-то.
— Ну, да. Что-то. Прикинь, Сигни, дальний космос, это не фея из детской сказки. Если сделать там что-то через это вот, то туда же пойдет вообще все, что ты делаешь.
— Главное то, — мягко произнес эрл, — что тебе нравятся ребята «ТА» из крааля Лкела, а когда ты имеешь дело с теми, кто нравится, обычно все получается нормально, так?
— Ну, вроде, так…
— …И, — добавил эрл, — как это следует из рапорта команды «Worm Bat», люди «ТА» с Гесионы, успешно действовали в космосе, на конфигурировании блуми Евклид.
— Ох, дядя Трент, так приятно, когда ты меня утешаешь. Прямо, как в детстве, когда я пробовала пилотировать игрушечный джет-глайдер, и ни фига не получалось, ты мне доказывал, что у меня все получится. А потом, правда, получилось.
— Приятно, что ты помнишь, — эрл Трент, протянул руку и потрепал Кэтти по затылку.
— Конечно, я помню! И иногда, я это повторяю про себя! А с этим проектом у нас все получится нормально. По-любому, я теперь пилот Патруля. Это моя работа, прикинь?