Не ждите чудес на Рождество - Страница 2

Вот и наступил момент истины, ну, папа, только не падай в обморок.

– Эм… Я прекрасно, хожу на йогу и на кулинарные курсы, на выходных вот как раз научилась делать овощное пюре по-ирландски и мне нужно полмиллиона долларов… да, нам с Марком, на бизнес, но там все очень серьезно, пап, ты не думай.

Отец некоторое время молчал, потом покрякал в трубку для порядка, посопел и, в конце концов, я услышала:

Мария, эмм…. Отлично, да, просто прекрасно! Ты взрослеешь на глазах… А что, собственно за бизнес вы затеяли? Разве ты не собиралась работать на CNN?

– Да, я собиралась, но ты же сам понимаешь, что собственный бизнес откроет нам массу возможностей, гораздо больше, чем работа на чужого дядю. Папуль, это отличная возможность! Друзья Марка, какие-то нефтяные магнаты только что получили большой кредит для развития своего бизнеса, рекламного как ты понимаешь, и нам бы очень хотелось также в него инвестировать. А помочь нам в этом можешь только ты! Что скажешь?

– Я располагаю такой суммой, и мне не составит труда вам ее одолжить, но давай встретимся и обсудим все предметнее. Ты же понимаешь, я собаку съел на финансовых вопросах, могу кое-что подсказать.

В трубке послышался гудок второй линии.

– О, папуль, как раз Марк на проводе, я перезвоню через секунду.

На том конце действительно был Марк, но тон его голоса не предвещал ничего хорошего.

– Мария, (я, к слову, не очень люблю такое официальное обращение, но сейчас, судя по всему, не до замечаний) я очень огорчен и опечален сложившимися обстоятельствами.

– А что, собственно, стряслось? Ричард практически одобрил нам займ, и ты можешь рассчитывать на свой кайт-серфинг в самое ближайшее время.

– Понимаешь ли, в чем дело… (у Марка с этих слов обычно начинаются очень грустные истории, часто лишенные здравого смысла). Шеннон решил вложить свои нефтяные деньги в другой бизнес. Он решил вложиться в строительство, этот чертов идиот, в строительство! Мэри, ты слышишь меня?! Стро-и-тель-ство! Как можно было до такого додуматься?! Алло, ты слышишь меня?!

О, да. Я все слышала. Впрочем, не только я: проходящие мимо горожане и расслабленные туристы отчетливо слышали, как орет Марк. В своем повествовании мой друг иногда совсем не видит краев, и тогда мне кажется, что Маркуша – великий оратор в самом прямом смысле этого слова.

Решив не пугать туристов, я в сопровождении пары белок, ожидающих легкой наживы, двинулась вглубь парка.

– Марк, не стоит так паниковать. Это же не конец света! Давай встретимся и обсудим все в спокойной обстановке.

Я с самого детства привыкла даже в плохом видеть хорошее. Моя маман (я позже расскажу вам о ней поподробнее) ежедневно учила меня стойко и объективно реагировать на разного рода ситуации, будь то упавшая в грязь кукла или неподдающийся заучиванию стишок. Глубоко вдохнув, я попыталась привести друга в чувства.

– Марк, миленький, будет тебе и кайт, и казино в Монте-Карло и все, что не пожелаешь!

– Нееет! – опять заорала трубка, и мне сразу же захотелось кинуть ее в фонтан.

– Марк, в семь тридцать в Grimaldi’s и точка!

Трубка замолчала, но в нашем тандеме такое окончание разговора означало только одно – в семь тридцать мы оба будем в назначенном месте.

Ровно в семь тридцать я была под Бруклинским мостом. Нет-нет, не подумайте ничего плохо, я всего лишь заняла очередь за лучшей в городе пиццей.

Grimaldi’s – знаменитое место, и знаменито оно отнюдь не нашими с Марком задорными визитами. По легенде, сам Фрэнк Синатра жить не мог без здешней пиццы. Да что уж и говорить, если лично Мишель Обама однажды забегала сюда за куском вкуснейшей Пепперони. Манхеттенский филиал Grimaldi’s мы не очень любим и, хотя дорога в Бруклин иногда занимает уйму времени, нашей любимой пиццерии мы никогда не изменяем. Несколько лет назад, после университета Марк снимал чудный лофт в этой части города, и в то беззаботное время мы проводили здесь кучу времени. Но Grimaldi’s хранит не только наши воспоминания, она много лет хранит воспоминания миллионов нью-йоркцев и толп туристов, которые наравне со всеми самоотверженно стоят в очереди за самой вкусной пиццей в Америке.

Марк, конечно, опаздывал, и я об этом знала, вернее я это предчувствовала и именно поэтому пришла вовремя. Местная очередь совершенно непредсказуема: то пропускает туристов, потому что им «практически сейчас» нужно ехать в аэропорт, а, не отведав местной пиццы, уехать они не могут, дальше уступает местному, который выбежал из дома в шортах и майке декабрьским вечером, потому что это близко, но сейчас идет снег и он замерз. Или вот, пожалуйста, толпа шумных подростков, их стоит пропустить вперед, хотя бы ради того, чтобы избежать их многоголосого ора с примесью ненормативной лексики и странного сленга.

– Привет, подруга! – послышалось сзади.

– Марк, сейчас восемь, а мы договаривались на семь тридцать. Что помешало тебе на сей раз явиться вовремя?

– Ты знаешь, я невероятно расстроен сложившейся ситуацией. Я так рассчитывал на идею с открытием этого рекламного агентства, я предчувствовал, что Ричард даст нам денег. Все нынешние проекты… они приносят нам жалкие крохи…. А ведь прошло немало времени с того момента, как мы радостно подкинули вверх свои квадратные академические шапочки на выпускном.

– Марк, я спросила: почему ты опоздал?!

– Ах, да, так вот я был очень расстроен и решил принять расслабляющую ванну, ты же знаешь, она помогает мне прийти в себя. Так вот, я набрал воду, налил туда пену, насыпал…

– Марк!

– Я уснул… Мэри, я уснул в ванной, от нервов, наверное, и проснулся от холода…

– Прекрасно, значит у меня были все перспективы оттрапезничать тут в гордом одиночестве, наедине со своими мыслями, так сказать, – обиженно сказала я.

Отстояв очередь и, наконец, оказавшись внутри, мы заказали Маргариту и в абсолютном молчании присели за стол. Марк уставился в окно, а я в это время решила пошевелить мозгами и подумать, как же нам все-таки действовать дальше.

– Марк – обратилась я к другу – скажи, а у тебя были в запасе еще какие-то идеи помимо бизнеса с Шенноном или ты поставил все на зеро?

Дожевав пиццу, Марк взглянул на меня с такой скорбью, что более никакого ответа не требовалось.

Как я говорила, во мне от рождения имеется запас здорового оптимизма. Сама я этому очень радуюсь, но часто окружающая действительность и уныние близких людей уносит меня в какие-то свирепые дали нетерпения.

– Марк, – шепотом начала я, – ты же понимаешь, что это не конец света, и ты… вернее мы, должны были это учитывать при планировании нашей будущей карьеры.

– Я понимаю… – попытался вклиниться Марк, но движением руки я дала ему понять, что не стоит прерывать мою мысль.

– Так вот, послушай, мы взрослые люди, в конце концов, у нас отличное образование, мы живем в прекрасной демократической стране, которая предлагает нам кучу разных перспектив практически бескорыстно, мы говорим на языке мира, и двух иностранных языках, включая русский, и у нас есть Ричард, который никогда не оставит нас в беде. Ты всегда можешь вернуться в Данию к своей семье, а я могу уехать в Россию к маме, а еще мы можем поехать в Мексику и собирать яйца на черепашьих фермах или можем стать переворачивателями пингвинов. А что? Прекрасный коллектив, искрящийся снег вокруг, чистый воздух, никаких пробок… Марк, весь мир как на ладони, а ты засыпаешь в ванной! Мы с тобой едим пиццу, о которой возможно сейчас мечтает первая леди США. Хватит уже! Отныне мы перестаем грустить и стенать о несправедливости!

– Ах, Мария, я так люблю этот твой оптимизм, без него я бы давно оказался на дне жизни. Да, так мы и поступим. Мы немедленно должны продумать дальнейший план развития событий. И все, конечно, будет прекрасно. Займемся, наконец, кайтом. Да, все будет прекрасно.

О, слава всем богам, мой временами истеричный друг обрел спокойствие в моих словах и задумался о светлом будущем, и пусть думает, что я мечтаю об этой доске с парашютом, лишь бы не расстраивался. Я все-таки люблю его, по-дружески, но люблю. Пусть будет счастлив.