Не заслуживающий красоты (ЛП) - Страница 14

Правда в том, что она не совсем понимает того, как он служил в армии. Бросался в опасности. Боролся за свою жизнь. Она понимает это лишь теоретически. Она испытывает благоговейный трепет от того, что он служил свой стране, но даже не подозревает о суровых реалиях, или об их последствиях.

Почему он не спит ночами? Она спросила его в ту ночь в его кабинете, но он так и не ответил. Она ощущает, что ответ лежит здесь, в этом беспорядке, который колеблется в воздухе, но невидим для глаз. Он не спит, потому что не может. Он не может успокоиться, потому что его сердце все еще в состоянии войны.

Иногда это даже большее препятствие для их счастья, чем его недоверие к людям, чем Мелинда, или его неопытность в отношениях. Боль внутри него является невидимым врагом, который врывается в тот момент, когда они наиболее уязвимы, вдыхая отчаяние в их близость и неизбежность в их секс. Есть уголки внутри него, в которые она не может достучаться ни с помощью слов, ни с помощью своего тела. А даже если сможет? Ей немного страшно от того, что она может там найти.

Внезапно он оборачивается, хотя не выглядит удивленным. У нее складывается впечатление, что он знал о том, что она здесь, вероятно он слышал, как она проснулась. Его чувства отточены за время сражений, оставшихся позади.

– Ты в порядке? – мягко спрашивает она.

– Почему я не должен? – Отвечает он, хотя это не совсем тот ответ, на который она рассчитывает, но она понимает.

Он пересекает комнату и привлекает ее в свои объятия. Некоторая напряженность покидает его тело, и он чувствует благодарность, как минимум от того, что она так много ему помогает. Если бы она могла стать его бальзамом, то она бы успокаивала и утешала его до тех пор, пока не распалась бы на части.

Она раскрывает свою ладонь, показывая ему, что нашла. Несколько бумажек падают с ее руки и кружатся в воздухе, как пушинки одуванчика, подчиняясь желанию ветра.

– Они выпали, – говорит она. – Ты держал их при себе.

Его голос звучит грубо, когда он отвечает.

– Я подумал, если сохраню их, тогда возможно у меня будет будущее с тобой.

Чувство острой тоски подобно ножу разрезает ее изнутри. Будущее… Вместе… Момент, который хочется растянуть до самого горизонта, чтобы он никогда не закончился.

– Да, – выдыхает она, раскрывая свои желания.

– Да? – переспрашивает он, и она не уверена, про что именно он хочет услышать. Подтверждение того, что они могут иметь это или того, что они продолжат быть вместе.

Он уже сказал ей, что любит, в первую же ночь, когда они спали вместе. И больше ни разу с тех пор, как будто чувствует, как сильно она боится собственного притяжения к нему, или ощущения, что она может потерять себя в нем и не сможет найти выход. С Дагом это было увлечение, но то, что происходит между ней и Блейком, больше… намного больше. Насколько хуже станет ей, если он посмотрит на нее с отвращением? Насколько хуже станет ему, если он пройдет мимо нее в кампусе, даже не повернув головы в ее сторону?

Память о тех зимних каникулах с Дагом унижает ее, выделяя самые худшие части ее жизни и то, как мало она может предложить. Она знает, что Блейк не осудит ее за бедность, но факт остается фактом: она оплачивает свою квартиру, убирая его большой, величественный дом. Ее мать ужимается и экономит со своей работы по уборке домов, чтобы помочь оплатить за ту часть обучения, которую не покрывает стипендия и кредиты. Она находится в другом измерении, за много миль отсюда, когда он прижимает ее к себе.

– Как ты думаешь, любви достаточно? – шепчет она, глядя в его бездонные глаза.

Мгновение он молчит и ей кажется, что он уже не ответит. Он выглядит таким задумчивым и… таким далеким, словно она никогда не сможет приблизиться к нему.

Он наклоняется, чтобы поцеловать ее губы.

– Ты вытащила меня из пропасти. Я не говорю об этом, потому что мне не нравится думать, как близко я был, каким слабым я был тогда, но это правда. И я никогда не хотел, чтобы ты чувствовала себя обязанной мне, будто застряла со мной, потому что я развалюсь на куски, если ты уйдешь. Факт в том, что потерять тебя будет в десять раз хуже, чем иметь изувеченной половину лица, но я бы сдержался. Я бы продолжил жить, потому что я не знаю других вариантов.

Ее сердце почти трескается, когда слышится, осязаемая вещь, которая заполняет все ее тело болью, но также и нежностью. Зарождающаяся надежда, более неровная, чем любовь, но более значимая, чем все ее страхи.

– Я люблю тебя Блейк.

– Боже, я знаю, – стонет он, прижимаясь к ее лбу. – Ты не представляешь, как много это значит. Думаю ли я, что любви достаточно? Это вообще единственная вещь, ради которой стоит бороться. Мир холоден и пуст, но с тобой я чувствую себя живым.

Слеза скользит по ее щеке, встречаясь с его обнаженной кожей, орошая влагой волнистые волосы на его мускулистой груди.

– Ох, не плачь Эрин. Я никогда не хотел заставлять тебя плакать.

– Я не могу с этим ничего поделать. Я просто хочу так много… мне нужно…

– Ш–ш–ш, – успокаивает он ее, подталкивает в спальню, и опускает на кровать. Они в оцепенении от боли, подавлены проблемами, и они будут фокусироваться на их решении в другой день, сейчас ее это не волнует.

Так много того, что можно взять и того, что он хочет получить прежде, чем ему будет необходимо освободиться. Перед тем, как она сможет дать ему это.

Он шепчет ей:

– Не плачь, никогда не плачь, люблю тебя, люблю тебя.

И она понимает, что это не она стала для него бальзамом, а он для нее. Она оказалась не тем, кто его исцеляет. Она стала той, кто возвращает его назад, каждым нежным прикосновением, каждым настойчивым вторжением его тела в ее.

– Отпусти себя, – шепчет он, а она не может больше сдерживаться, и распадается на части. Она рассыпается на куски, купаясь в море сладостных ощущений, в бескрайнем мире, где не существуют различия – только он.

Только блаженство.

Конец.