Не зарекайся (СИ) - Страница 13

— Съешь уже меня. Не вынесу я больше столько боли и предательств. А лучше быстро перекуси хребет или шею, и я наконец-то снова увижу маму с папой, — печально вздохнула.

То ли от моего полнейшего отсутствия страха, то ли от спокойной беседы, но волк снова выпал в ступор, а затем оскалился, чем даже обрадовал, и я закрыла глаза, смирено принимая свою кончину.

«Вот так. Едва стукнуло двадцать один, и смерть пришла ко мне».

Но шли секунды, минуты, и ничего не происходило.

Сначала открыла один глаз, затем второй, удивлённо огляделась по сторонам, но никакого волка нигде не увидела.

«Мне всё привиделось?», — нелепо подумала, но на щеке до сих пор не высохла слюна зверя, что твердило о моей полной вменяемости.

— Даже умереть нормально не могу! — вскричала и вновь заревела.

Проплакала ещё долго, но вместо ожидаемой лёгкости, испытала невыносимую тяжесть и жуткую головную боль. Время близилось к вечеру, солнце склонялось к горизонту, а я не могла встать с пенька. Накатилась банальная лень и усталость. Ещё пару минут закидывала ягоды земляники, сорванные с ближайшего куста. После встала и медленно поплелась куда-то, надеясь, что иду в верную сторону. Помирать как-то вдруг резко перехотелось, по крайне мере не от нападения диких зверей, они ведь могут ещё долго растерзывать тело, прежде чем человек умрёт. В общем, не совсем быстрая и приятная смерть.

Благо, прекрасная ориентация в пространстве и на этот раз оказалась на моей стороне. Вскоре вышла к белому уже знакомому дому, зашла через ту самую дверь, как и вышла, прошла, не особо заботясь, через коридор и гостиную, поднялась по лестнице и оказалась в своей спальне, где первым делом залезла в душ. Просто сидела на полу и грелась под практически обжигающими струями воды. Без понятия, сколько времени проторчала в душевой, после лишь слегка промокнула волосы и в чём мать родила, отправилась в гардеробную, надевая первую попавшуюся пижаму, коей оказался хлопковый комплект, состоящий из длинных чуть свободных брюк и футболки с принтом в виде леденцов.

На кровать завалилась без сил. Пусть время совсем не позднее, последние лучи солнца ещё проглядывают сквозь горизонт, но меня беспощадно тянуло в сон. Может это откат после прошедшей ночи, а вдобавок ещё стресс и бесконечные рыдания…

Апатично перевернулась набок, накидывая плед лишь на плечи и туловище, оставляя ноги охлаждаться под тёплым ветерком, проскальзывающим из окна. Проигнорировала и стук в дверь, и аккуратные слова Виты об ужине.

«Ничего не хочу. Устала», — лишь размышляла, прикрывая глаза и стараясь уснуть.

Но сон не шёл, а не прошло и десяти минут, как дверь в спальню распахнулась, и позади раздались твёрдые шаги, а спустя ещё пару секунд, стоило мне открыть глаза, как увидела Луциана. Эмоция злости сменилась на обеспокоенность, и вскоре мужчина оказался непозволительно рядом, зачем-то кладя ладонь мне на лоб.

— Ты заболела? — резко спросил, едва убрал руку.

— Просто оставь меня, — устало выдохнула, вновь закрывая глаза.

— Почему ты в постели? Сейчас только восемь вечера.

— Отстань и дай поспать, — холодно отчеканила, демонстративно переворачиваясь на другой бок.

«Вот жэж прицепился!».

Пару минут Луциан уходить не торопился, зачем-то отбросил одеяло, бегло осматривая, и…всё же покинул спальню, напоследок громко хлопнув дверью.

— Истеричка, — в прежней манере прошептала, устраиваясь поудобнее и на удивление, погружаясь в столь спасительный сон.

На следующее утро не торопилась покидать комнату, всё нарезала круги из одного угла в другой. Сотовый разрывался от звонков и смс подруг, желающих убедиться, что Стружинский не придал моё тело земле, но меня хватило лишь написать короткое «Всё в порядке» в общий чат. Знаю, разговор с подругами по душам облегчит муки совести, но были проблемы куда более глобальные.

Родной брат продал меня самому ужасному человеку, которого можно только представить. Причём о «плате» ничего не знаю, да и о причинах. Сам Луциан вины за собой не видит, ещё и на меня вчера разозлился, хотя на это право имею только я. И как бы ни пыталась мыслить трезво и по-взрослому, но извращённые идеи убийства брата Виталины были куда сильнее. И плевать, что организм просит настойчиво еды, всё равно не выйду.

Выглянула в окно, рассматривая верхушки елей и тяжко вздыхая. Заметила и Виту, вышедшую из дома, разгуливающую по красиво украшенному саду, и с кем-то разговаривающую по телефону. Словно почувствовав мой взгляд, девушка подняла голову, бросая точно в моё окно мягкую располагающую улыбку. Отпрянула резко назад, чуть не споткнувшись о ковёр.

Что и говорить, а за врага в этом доме сейчас считала каждого. Насупившись, сложила руки под грудью и села на край кровати, с остервенением рассматривая собственное отражение в узком зеркале.

— Красота губительна, — вслух озвучила, начиная подозревать, что Луциан повёлся на моё изменившееся тело и милую мордашку.

Руки так и чесались с собой что-нибудь сделать, да хотя бы на лысо побриться, но прекрасно понимала, что это точно абсурдно и от проблемы не избавит.

Поспешила в гардеробную, доставая не так давно купленный спортивный костюм унисекс. Купила лишь по наставлению подруги, и сейчас быстро в него облачилась, разглядывая себя вновь в отражении зеркала и кривя губы. Совершенно не мой стиль, похожа больше на бомжа, но чтобы отвадить Луциана, готова пожертвовать временно своими привычками.

Макияж не делала, а после вчерашней истерики лицо выглядело чуть помятым. Волосы собрала в не особо аккуратную гульку, но даже так мало походила на человека без определённого места жительства. Но выглядела столь невинно, что Стружинский побрезгует нападать на ребёнка, к тому же, фигуру скрыла. Последний штрих — удобные серые кеды, ведь просидеть целый день в доме не входило в мои планы.

Понимая, что перед смертью не надышишься, выдохнула и покинула комнату, аккуратно ступая по коридору, прислушиваясь к малейшем шороху и сжимая сотовый в кармане толстовки.

Даже на первый этаж спустилась без происшествий и дошла до кухни в совершенном одиночестве. Зачем-то заглянула под стол, словно Луциан там сейчас прячется и только ждёт подходящего момента довести меня до инфаркта.

Аккуратно открыла холодильник, доставая сырники со сметаной и клюквенным морсом. Возникла мысль бежать в свою комнату с найденной провизией, но потом всё равно придётся спускаться. Так что поставила всё на остров, забираясь на изящный барный стул, и в последний раз оглядевшись по сторонам, приступила к запоздалому завтраку. И всё ничего, но не успела доесть последний сырник, как в комнату впорхнула Вита. Вроде и смотрела с улыбкой, но в глазах то и дело улавливала беспокойство.

— Подрабатываешь парламентёром? — грустно усмехнулась, всё же доедая завтрак и запивая оставшимся морсом.

— О чём ты? — искренне удивилась блондинка, но я ей мало поверила в ходе последних событий. — Услышала, кто-то на кухне грохочет, вот пришла проверить.

«Ага. Грохочет», — криво улыбнулась, ведь я вела себя, как мышь.

Меж тем Виталина плавно переместилась к кухонному гарнитуру, наливая воду из фильтра в высокий бокал, и словно ни в чём не бывало уселась рядом со мной.

— У меня нет особого желания общаться, — сухо отрезала, поднимаясь и выставляя грязную посуду в раковину.

Намеривалась побыстрее покинуть помещение и через витражные двери в столовой выйти на задний двор дома, но какой там. Стружинская не намеривалась так просто сдаваться.

— Прости, что всё так произошло. Нужно было предупредить тебя, — мягко начала, я даже полубоком к ней развернулась, сузив глаза и пытаясь уловить ложь.

— Прости? Просто — прости? — тихо переспросила, отчего блондинка замолчала. — Да я даже представить не могу, что творится в ваших головах! — вскричала, не заботясь, что на крик прибежит кто-то ещё. — Я ведь не раз говорила тебе, как отношусь к твоему брату, просила ограничить наше с ним общение. А Дамиан? Практически сам обвязал меня бантом и всучил в качестве подарка. А Луциан, будь он проклят, нагло воспользовался, лишив меня не только чести, но и выбора! И вы хотите отделаться обычным — прости? Да пошли вы все! — в сердцах воскликнула, разворачиваясь и быстрым шагом следуя к заветной цели.